- Вряд ли она способна совершить такой дурацкий поступок. Всем известно, что Арабиа получает истинное удовольствие от романтических историй, любит развлекаться и не упустит возможности отмочить какую-нибудь шуточку на грани фола, но я всегда считал, что она абсолютно здорова. Дорогая, сейчас вам лучше отправиться в постель. Считайте, что все это странный сон. Я провожу вас.
- Мне это не приснилось, - сдержанно сказала Крессида. - И я не собираюсь немедленно возвращаться к Тому. Пока еще нет. Случайно или намеренно я была заперта, это не испугало меня. История Люси мне кажется довольно странной, уверена, здесь кроется какая-то тайна, и я собираюсь раскрыть ее. Кто такой, например, Монти, упомянутый в ее дневнике?
- Какой-нибудь неудачливый поклонник, - небрежно предположил Джереми.
- Возможно. Но заметьте, Арабиа отводит глаза, когда заходит речь о смерти Люси. Не думаю, что она рассказала мне все. Так же, как и вам. - Крессида в упор посмотрела на молодого человека и требовательно спросила: - Что вы делали в такой поздний час, почему не ложились спать?
- Работал над комиксом, - спокойно ответил Джереми. - Мимоза мне позировала. Хотите посмотреть? Он подвел ее к мольберту, и Крессида с изумлением увидела ряды кошек, важно шагающих на задних лапах.
- Мимоза редко подкидывает мне сюжеты, - пожаловался Джереми. - Ленивое животное.
Крессида невольно улыбнулась, но вспомнила, что слышала мяуканье на лестнице и едва различимую возню у двери. Имел ли Джереми ко всему этому отношение? Нет, не похоже… Зачем это ему?
- Надеюсь, эти зверюшки покажутся издателю забавными, - заметил Джереми.
- О, они смешные. Мне нравится.
- Пожалуйста, пойдемте, я провожу вас. Мимоза уже помчалась вперед.
В самом деле, Мимоза первой добежала до дверей Крессиды, а Джереми, учтиво открывая дверь, прошептал:
- Никакого шума, иначе ваша репутация будет подорвана. В доме чтут викторианские порядки.
Мимоза проскользнула в комнату.
- Паршивка, - беззлобно проворчал Джереми.
- О, войдите и поймайте ее, - улыбнулась Крессида. Она зажгла свет и с удовольствием оглядела светлую, со вкусом обставленную комнату. - Мимоза там, под тахтой.
Взгляд Джереми упал на стол, и он увидел ключ большой, старинный, кое-где траченный ржавчиной.
Под ключом лежал листок бумаги, на котором была нацарапана загадочная фраза: "Но для могилы не нужен ключ".
6
- Это ваша работа! - взорвалась Крессида. Джереми удивленно приподнял брови.
- Вы так думаете? - только и сказал он.
Почему этот господин позволяет себе снисходительный тон? Потому что считает ее молодой и глупой? Безнадежно глупой? Крессиду раздражало и злило, что, стоило ей только взглянуть на этого самоуверенного мужчину, ее сердце начинало учащенно биться.
- А кто еще это мог быть, как не вы? Остальные спокойно спят в своих постелях и десятый сон видят.
- Вы уверены? - загадочно улыбнулся Джереми и, отечески обняв девушку за плечи, посоветовал: - Не берите в голову. Конечно, шутка неприятная, но безвредная. Ложитесь в постель и постарайтесь уснуть, хорошо?
Крессида неохотно кивнула. С одной стороны, ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, но с другой - оставаться в одиночестве было боязно.
- По крайней мере, вы теперь убедились, что дверь в комнату Люси действительно была заперта и это не мое воображение сыграло со мной злую шутку.
- Я попытаюсь завтра что-нибудь разузнать. А теперь поспите, иначе я не смогу закончить ваш портрет. У вас под глазами круги. Говорю как художник: они вам совсем не идут.
Крессида надеялась, что это не дерзость, а попытка подбодрить ее. Джереми, подмигнув, ушел, и все страхи нахлынули вновь.
Кому-то не нравится мое пребывание в этом доме, и этот кто-то ревнует меня к памяти Люси. Кто это может быть, кроме Арабии?
Несмотря на невероятные ночные приключения, незаметно для себя Крессида заснула и проснулась только от настойчивого стука в дверь.
- Вы еще спите? - Кажется, мисс Глори, как всегда, чем-то недовольна. Впрочем, за ее грубостью, возможно, скрывалась нерешительность. - Думаю, вы не откажетесь от чашки чая?
- Спасибо, - поблагодарила Крессида. Едва она поднесла ко рту чашку, в холле раздался возглас:
- Где вы, мой розовый бутончик?
Мисс Глори неловко хихикнула, ее карие глаза засияли нежностью.
- Это мистер Моретти. Ну не смешно ли? Розовый бутончик! Он дразнит меня, хочет, чтобы я рассердилась. - Но по тому, как мисс Глори запунцовела, было видно, что она совершенно не сердится. - Мисс Баркли, вы будете сегодня выходить из дома?
- Да, я должна искать работу.
- Тогда я уберу у вас в ваше отсутствие.
- Но я не в состоянии заплатить…
Мисс Глори замахала руками и сразу стала похожа на ветряную мельницу.
- Что вы, что вы! Больше не говорите так. Порядок выше всего. Кроме того, вы любимица хозяйки. Отправляйтесь искать работу и не думайте о пустяках. Вы хорошо спали? - Голос старой девы стал загадочным.
Крессида смотрела на невыразительное худое лицо мисс Глори и думала, что и у этого Божьего одуванчика могла быть какая-то причина бродить ночью по дому. А следовательно, с откровениями надо повременить.
- Да, спасибо, - вежливо улыбнулась девушка, - и благодарю за чай.
Лицо мисс Глори на какую-то долю секунды исказила гримаса - и вот оно уже снова безмятежно.
- Вы хорошо воспитаны, - похвалила она, пятясь к двери. - Очень приятно видеть в этом старом доме свежее юное личико.
Учтивость мисс Глори почему-то вызвала у Крессиды раздражение. "Но для могилы не нужен ключ"… Эти слова диссонировали с сегодняшним прекрасным утром. Они были апофеозом ночного кошмара, и их надо забыть, как страшный сон. Крессида выпила чай, напевая, приняла ванну и оделась.
Она спустилась вниз, чтобы взять бутылку принесенного разносчиком молока. У парадных дверей миссис Стенхоп прощалась со своим сыном Даусоном.
Крессида тщетно старалась найти в нем мало-мальски привлекательные черты. Но ни продолговатая, похожая на дыню голова, ни клочками росшие волосы, ни бледная кожа и близорукие глаза за сильными стеклами очков симпатии не вызывали. Бедный мальчик, он не наделен красотой, но мать до безумия любит его, и он отвечает ей взаимностью.
Только когда Даусон скрылся за углом, миссис Стенхоп заметила Крессиду, дружелюбно улыбнувшись, кивнула и прошептала что-то невнятное.
Миссис Стенхоп сегодня выглядела изможденной. Вероятно, ей не больше сорока, но ее густые волосы были какими-то тусклыми, неопределенного цвета, а узкое лицо с острым подбородком прорезали глубокие морщины. Большие очки с сильными линзами венчали хрящеватый носик. Словом, если миссис Стенхоп и обладала какой-либо индивидуальностью, заметить это мог только очень наблюдательный человек.
Крессиде хотелось побольше узнать об этой женщине. Без сомнения, история ее жизни была полна неудач. Вероятно, муж ее умер молодым, и она осталась с сыном на руках, которого надо было выводить в люди. Маленькой миссис Стенхоп предстояло выдержать нелегкую борьбу.
- Доброе утро, миссис Стенхоп. Не хотите ли зайти посмотреть, как я устроилась? - спросила Крессида.
- Благодарю, это очень мило с вашей стороны, прошептала та.
После небольшой экскурсии миссис Стенхоп привычным жестом схватилась за горло и прошептала:
- Мне нельзя много говорить. - Она извлекла из кармана блокнот, карандаш и написала: "Надеюсь, вы позволите мне и Даусону стать вашими друзьями?"
Крессиду тронула эта робкая просьба. Почему она решила, что Дом Дракона зловещее и недружелюбное место? Каждый старался быть с ней по-своему любезным, исключая человека, отвратительно пошутившего прошлой ночью.
- Миссис Стенхоп, - отважилась спросить Крессида, - вы ничего не слышали ночью, примерно часов около двух? Похоже, кто-то крался по лестнице…
Маленькая женщина выглядела встревоженной, ее глаза за толстыми стеклами очков широко раскрылись.
- Грабители? - прошептала она.
- Нет, не грабители. - Внезапно Крессида решила рассказать, что произошло. - Я поднялась в комнату Люси, и кто-то запер дверь снаружи.
Миссис Стенхоп, задыхаясь, схватилась за горло, потом решительно вывела в своем блокноте: "Это могла быть Арабиа".
- Арабиа? - усомнилась Крессида.
Миссис Стенхоп приписала: "Арабиа любезна и очаровательна, но становится неуравновешенной, когда дело касается Люси. Думаю, вам надо быть осторожней!"
- Осторожней? Чего я должна опасаться?! - воскликнула Крессида.
"Эксцентричного поведения Арабии, - пояснила миссис Стенхоп. - Она может возненавидеть вас, потому что вы живы, а Люси умерла". Затем женщина улыбнулась, как бы извиняясь, и прошептала:
- Возможно, у меня разыгралось воображение, но я в этом доме нахожусь целыми днями и замечаю некоторые вещи.
- Не может быть. Арабиа и мухи не обидит, - с теплотой в голосе возразила Крессида.
Миссис Стенхоп пристально посмотрела на собеседницу, пожала плечами и вывела в блокноте: "Кто еще мог сделать подобное?" Потом, подумав, дописала: "На вашем месте я не стала бы слишком вникать в историю Люси".
Крессида подумала, что к совету миссис Стенхоп следует прислушаться, ведь она жила здесь достаточно долго, чтобы хорошо изучить особенности характера Арабии. Девушке очень нравилась старая леди, она была очарована ее человеческой теплотой и жизнелюбием.
Испортит ли их с Арабией отношения эта дурацкая шутка? Крессида боялась, что да, но ошибалась.