Нарисованный ею образ взбешенного супруга оказался явно из другой книжки. А этот, настоящий, на её измену реагировать не хотел.
"Встань, пожалуйста! - мысленно заклинала она. - Ударь! Крикни! Разбей что-нибудь? Неужели тебе все равно?!"
Он не шевелился. Неизвестно, сколько бы ещё она так стояла, если бы не услышала знакомое похрапывание. Теперь он действительно заснул! Успокоился - его жена домой вернулась…
Выходит, для осуждения поступка Евгении у него не нашлось даже слов?
А ведь так было всегда, - вдруг поняла она, - всю предыдущую жизнь. Просто на фоне всевозможных незначительных событий его равнодушие не так бросалось в глаза. Жили рядом два бесчувственных существа. Сосуществовали. Как две протоплазмы. Две амебы. Две медузы… Она содрогнулась.
"Ты во всем виновата! - сурово сказал её внутренний голос. - Ты не хотела этого видеть! Ты выдумала своего мужа от начала до конца. Приписывала ему мысли, которых он не имел! Придавала его словам смысл, который он в них не вкладывал! Даже подругам хвасталась, какой Аркадий необыкновенный и как ты его любишь!"
Она стыдилась признаться самой себе, что её замужество было ошибкой. А поскольку в муже не было пороков, из-за которых распадались все известные ей браки - он не пил, не изменял, зарплату всю отдавал - получалось, не к чему придраться.
Семнадцать лет! Господи, целая жизнь, прожитая без любви. Жизнь иллюзия, жизнь - сон. Жизнь - самовнушение…
Она разделась и легла на край кровати, стараясь не дотрагиваться до Аркадия. И провалилась в тяжелый, глубокий сон.
Проснулась Евгения, когда солнце ушло уже на другую сторону квартиры задернутые шторы создавали в комнате полумрак, но она почувствовала время за полдень. Аркадий гремел на кухне чайником - может, ей приснилась эта ночь вне дома?
Она встала и поплелась в ванную. Все равно придется проходить мимо кухни и что-то там говорить.
- Доброе утро!
- Доб-рое, - с расстановкой сказал муж.
Она задержалась, в надежде услышать что-нибудь еще, но он с удвоенной против обычного энергией резал хлеб.
Пока она чистила зубы, принимала душ, Аркадий накрыл на стол. Евгения мимоходом глянула на себя в зеркало - выглядела она как-то по-особому свежо, но это не радовало: в голове пульсировала мысль - что же теперь будет? Ведь по-прежнему жить нельзя!..
- Тебе кофе или чай? - спросил он, будто ничего не произошло.
- Кофе. С молоком.
- Я знаю… Если не возражаешь, я съезжу к сестре, что-то у них опять случилось, просила приехать.
Его сестра - постоянно ссорится с мужем, и Аркадий ездит их мирить.
Все как обычно. Привычные жесты. Привычные слова. Вот только в глаза он ей не смотрел. Будто это не она, а он не ночевал дома.
"Это неправильно! Нечестно! - метался в поисках выхода её взбудораженный ум. - Он должен возмутиться! Что-то сказать. Обозвать наконец!"
- С мая мне обещали зарплату добавить, - теперь он смотрел не на Евгению, а как бы сквозь нее, будто она - прозрачная, а как раз на стене, за нею, появилось что-то интересное. - Мы сможем купить тебе кожаное пальто с мехом, как ты хотела.
"За что же мне пальто? - мысленно рассвирепела Евгения. - Заткнуть им рот? Или другое место?! Как он все повернул! Вот, мол, какой я снисходительный, добрый! И какая ты дрянь по сравнению со мной!"
- Может, мне придется у них заночевать? - его бесстрастный голос прорывался сквозь бушующий в ней огонь. - Ты не возражаешь? Хочешь, мы поедем вместе?
- Мне нужно убрать квартиру. Поезжай один.
Вот так они в тот день поговорили.
А в семь часов Евгения пошла к Виктору. Этот исследователь-любитель вытянул из неё все в первый же час.
- Как? - оторопел он. - Ты столько лет живешь с мужиком, который тебя не трахает?! Сгораешь от желания! Болеешь и молчишь? Евгения - ты - дура!.. Посмотри на себя.
Он подвел её к зеркалу.
- Ты красива. У тебя - отличная фигура. Шикарный бюст! - он зачем-то расстегнул кофточку, будто собирался кому-то демонстрировать её прелести.
Евгения попыталась вырваться, но он, хоть и был невысокий, худощавый, оказался сильнее её.
- Куда? Стоять! Не любишь правду? Трижды дура!
Он помолчал, скрипнув зубами.
- Да ты, если захочешь, любого мужика будешь иметь! Поняла? Любого! Ты почему из себя жертву изображаешь? Ненавижу вас. Рабыни!
- Кого - нас? - Евгения села в кресло и застегнула кофточку; она даже не обиделась, когда он в запале оттолкнул её от себя.
- Вас - тихих и покорных! Не знающих себе цену! Гнущихся перед каждым ничтожеством! Живущих без любви. И это при том, что любая из вас вполне может себя содержать. А многие вообще кормят семью…
- Что же делать? - вздохнула она обреченно.
- Застрелиться! - заорал он.
И стал целовать её так, что она чуть не потеряла сознание, так заколотилось сердце. Потом она еле отыскала свои трусики в этой груде смятых, сорванных, брошенных на пол вещей.
На этот раз заснули они часа в четыре. И то потому, что Виктору с утра предстояло идти на дежурство. Когда зазвонил будильник, им обоим показалось, что они только что закрыли глаза.
- Ты спи, - сказал ей Виктор. - Воскресенье все-таки. А захочешь уйти, закроешь квартиру и бросишь ключ в почтовый ящик.
- Нет, я выйду с тобой, - запротестовала она.
Он закрывал дверь, а из квартиры напротив вышла женщина с молочным бидоном в руке. Оглядев Евгению, она буркнула:
- Опять другая, Господи, прости!
- Не обращай внимания! - отмахнулся он, целуя её. - Вечером жду!
"Ничего себе! - думала она, идя по тропинке к своему дому. - С чего это он решил, что я буду каждую ночь проводить у него? Хватит, погуляла!"
В половине восьмого вечера раздался звонок. Хорошо, Аркадий как раз пошел выносить мусор.
- Ты почему не пришла? - возмутилась трубка голосом Виктора.
- Откуда ты узнал номер моего телефона? - в свою очередь вознегодовала она.
- Из телефонного справочника, милочка!
Но тут зашел Аркадий, и она сказала:
- Девушка, вы ошиблись номером!
И положила трубку, выдернув телефонный штекер из розетки. Но сделала это так, чтобы со стороны не было заметно: штекер гнезда лишь касался, но телефон не был включен.
Правда, надолго её все равно не хватило. Она представила себе, как Виктор ходит по своей однокомнатной квартире и злится. Она ведь сразу не сказала "нет", потому выходит, что обманула.
- Я уйду ненадолго, - сказала она мужу. Хорошо, через два дома живет её сотрудница, к которой она изредка ходит!
Евгения вытащила из портфеля законченный отчет и подчеркнуто медленно завернула его в газету. Пусть видит, что причина ухода уважительная.
- В двадцать один-сорок фильм, последняя серия. Ты успеешь?
- Успею, - небрежно ответила она.
Она позвонила в квартиру Виктора, и он тут же открыл, будто ждал её звонка.
- Явилась - не запылилась!
- Ты зачем звонил?
- А ты не знаешь!
- Я тебе говорила, что я замужем?
- Вспомнила!.. А я тебе рассказывал, почему я развелся с женой? Нет? Потому, что понял: мне со своими потребностями супружески верным не продержаться. Чего жену зря травмировать? Подал на развод.
Он пошел в кухню и принес ей чашку кофе.
- Так и будешь стоять? Садись, выпей кофе - на тебе лица нет!
Он снял с Евгении плащ и усадил в кресло. Подошел к полке в кассетами и нервно их перемешал.
- Знаешь, сколько у меня было женщин? Больше трехсот!
- Я тащусь, - прореагировала она словами сына Никиты.
Он не обратил внимания на её реплику.
- Когда мне скучно, я сажусь в общественный транспорт и еду, куда глаза глядят. А по пути рассматриваю женщин. Я всегда знаю, какая из них пойдет со мной…
- На фига мне твоя кухня! - не выдержала Евгения. - Ты напоминаешь девицу из анекдота, которую изнасиловали семеро. Не волнуйтесь, говорят ей в милиции, мы их всех найдем! А она: не надо всех - мне нужен второй, пятый и седьмой… Или для тебя все мы - на одно лицо?
- А на тебе бы я женился, - сказал он невпопад. - Только мы по комплекции друг другу не подходим. Ты рядом со мной крупнее кажешься…
- Вик! - она подошла и ткнулась губами ему в щеку.
- Знаешь, Евгения, не тебе меня жалеть!.. Иди, я тебя не держу!
- И мы на прощание даже не поцелуемся?
- Знаю я, как ты целуешься! По-моему, я лет двадцать не ходил с синяком на губе.
- Тогда я пошла.
- Стоять! - он вдруг судорожно прижал её к себе и прошептал на ухо. - А может, полежим? Недолго.
- Я обещала вернуться, - беспомощно пробормотала она.
Он отодвинул её от себя и, держа за плечи, вгляделся в глаза.
- И соврать не можешь!
Вернулась она домой как раз к началу фильма. Они чинно сидели рядом с Аркадием на диване. Он с интересом следил за объяснением в любви главных героев, а Евгения подумала: "В понедельник я подам на развод!"