Она вздохнула с облегчением, сняла вещи и брезгливо упаковала их в мешок для мусора, тут же вынеся в коридор.
И вот сейчас Тая никак не могла решиться на эксперимент, предложенный ассистентом режиссера.
"Может, он просто пошутил, – размышляла она, кутаясь в плед. – Что это за дикие методы вживания в роль? А если бы мне предложили играть патологоанатома, что ж идти в морг и резать трупы? Кто б мне позволил!"
Она побродила по квартире, не зная, как себя заставить сделать то, что помогло бы ей с ролью.
– Бей сороку и ворону, добьешься и до белого лебедя, – пробормотала девушка, вспомнив эту мало употребляемую старинную поговорку. – Я должна перебороть себя!
Загудел айфон. Тая вздрогнула и глянула на дисплей. Увидев, что определился номер Антона, она поморщилась. Это был ее бывший. Они встречались три года, причем по настоянию родителей. Их отцы имели совместные дела и как-то "за рюмкой чая" решили, что неплохо бы объединить семьи. Ребят познакомили на общей вечеринке, и они понравились друг другу. Таю устраивало, что парень из ее круга. Ее больше всего напрягало, когда за ней начинали ухлестывать "бедные студенты". Тая видела в этом неискренность и желание устроиться в жизни за счет богатой наследницы. По этой причине у нее практически не было друзей, а поклонников-нищебродов она моментально отшивала. С Антоном было приятно проводить время, они понимали друг друга, ведь выросли "в одной песочнице". Но страстного чувства она не испытывала. Когда Тая получила диплом, Антон неожиданно сделал ей предложение. И у нее словно открылись глаза. Девушка представила их дальнейшую жизнь, где все разложено по полочкам и расписано на десятилетия вперед. Ей стало и скучно и страшно одновременно. И она твердо отказала Антону. Он уговаривать не стал, и они мирно разошлись. Родители пытались "образумить молодых", но девушка была непреклонна.
– Привет, – вяло ответила Тая.
Антон поздоровался, спросил, как дела и каковы планы на новогодние праздники.
– Мы всей компанией в Куршевель, – сообщил он. – Охота подышать свежим воздухом, покататься на лыжах. Может, с нами?
– Не, я с папой, – ответила Тая. – Ты же знаешь, как он трепетно относится к этому празднику. После смерти мамы мы проводим новогоднюю ночь только вдвоем.
– Я подумал, что возможно Глеб Васильевич захочет с нами, – сказал Антон.
– Это вряд ли, – тихо произнесла Тая.
– Как на личном фронте? – неожиданно спросил он.
– Тишина, – с усмешкой ответила она.
– Так я и думал! – отчего-то развеселился Антон и довольно рассмеялся.
– Чего ржем? – сухо спросила девушка.
– Радуюсь, что у тебя плохое настроение из-за этого, – охотно ответил он. – Будешь знать, как отшивать достойных и перспективных молодых людей.
– Себя имеешь в виду? – с улыбкой проговорила Тая.
– А то! Чем плохо-то было?
– Хорошо. Да вот как-то… предсказуемо, – сказала она. – Мне от одной перспективы подобного замужества скучно стало.
– Будешь искать любовь, которая победит смерть? Так, кажется, вы, девушки, говорите? О таком мечтаете?
– Слушай, Антош, мы с тобой все это уже обсуждали, и не раз. Ты чего хочешь-то? – начиная раздражаться, ответила она.
– Говорю же, поехали с нами! За этим и позвонил. Меня родители день и ночь пилят, что такую невесту упустил. Утомили своими нотациями. Я и познакомиться толком ни с кем не могу, прямо тотальный контроль.
– Меня тоже отец достает, – сообщила Тая.
– Вот! Мой твоего тоже пригласил, насколько мне известно. И твой типа ответил, что будет Новый год встречать вдвоем с дочерью. Если ты согласишься поехать, то и Глеб Васильевич отправится со всей компанией. Мы сделаем вид, что снова общаемся с удовольствием – хотя я и так очень тепло к тебе отношусь и никакого зла за отказ не держу – и отстанут от нас. И мы развлечемся на курорте на полную катушку. Глядишь, встретим своих половинок. Все же новогодние праздники имеют какую-то магическую силу, давно заметил, что люди становятся добрее и романтичнее в эти дни. Что скажешь?
Тая встала и подошла к окну. Начало смеркаться, сине-сиреневое туманное марево заполнило пространство. Зажглись уличные фонари, и их тусклый золотистый свет подкрасил густоту декабрьских сумерек.
"День проходит, а я так и не решилась выполнить задание Влада", – подумала Тая, не сводя глаз с мусорных баков, расположенных в углу двора.
Ее передернуло от отвращения.
– Чего молчим? – услышала Тая и пришла в себя.
Она плотнее прижала айфон к уху и тихо сказала:
– Подумаю.
– Думай скорей, – посоветовал Антон. – До Нового года чуть больше недели.
– Понимаешь, у меня тут работа подвернулась, – сообщила девушка. – Роль предложили!
– Да что ты? И прямо в настоящем кино? – ехидно уточнил Антон. – Ты же в сериалах не хочешь светиться.
– Да, в кино! – с вызовом ответила Тая. – Правда, это телевизионный фильм, но двухсерийный.
– Очередная слюнявая мелодрама? – усмехнулся он. – Полно сейчас такого на экранах!
– Вовсе нет! – с обидой ответила Тая. – Это экранизация историй Андерсена. И вообще отстань! Надоел! Хорошо, что мы расстались. Представляю семейную жизнь с таким занудой, как ты. Тоска смертная…
– Короче, ты не в духе, так что прощаюсь. У тебя два дня, чтобы решить насчет Куршевеля. Пока!
Тая услышала короткие гудки и поморщилась.
"Даже ответа не дождался, – подумала она и бросила айфон на диван. – Вежливый и воспитанный, называется. Трубку бросает… А ну его!"
Тая включила ноутбук и легла на диван. Зайдя в Сеть, нашла текст "Девочка со спичками" и открыла его для чтения он-лайн. Она решила не торопиться и вникнуть в атмосферу, созданную писателем.
"Морозило, шел снег, на улице становилось все темнее и темнее. Это было как раз в вечер под Новый год. В этот-то холод и тьму по улицам пробиралась бедная девочка с непокрытою головой и босая…
В стареньком передничке у нее лежало несколько пачек серных спичек; одну пачку она держала в руке. За целый день никто не купил у нее ни спички – она не выручила ни гроша. Голодная, иззябшая, шла она все дальше, дальше… Жалко было и взглянуть на бедняжку! Снежные хлопья падали на ее прекрасные, вьющиеся белокурые волосы…"
Тая свернула "окно", вскочила и бросилась в спальню. Она встала перед большим зеркалом в дверце шкафа и внимательно вгляделась в отражение. Блондинка от природы, она обладала какой-то неяркой хрупкой прелестью – белая нежная кожа, серо-голубые глаза, тонкий прямой нос, небольшие красиво изогнутые губы обычно розового оттенка, очень светлые волосы до плеч. Но они были прямыми. Тая машинально провела по распущенным прядям, затем взяла стайлер и быстро накрутила кудри. Сбрызнув их лаком, придирчиво осмотрела прическу в зеркале. Аккуратные "голливудские" локоны показались ей не совсем подходящими для образа нищей девочки, и Тая растрепала их.
И вернулась на диван.
"Во всех окнах светились огоньки, по улицам пахло жареными гусями: был канун Нового года – вот об этом она думала.
Наконец она уселась в уголке, за выступом одного дома, съежилась и поджала под себя ножки, чтобы хоть немножко согреться. Но нет, стало еще холоднее, а домой она вернуться не смела, ведь она не продала ни одной спички, не выручила ни гроша…"
Тая снова вскочила и начала рыться в шкафу. Она точно помнила, что засунула куда-то коробок длинных спичек для камина. Как-то прогуливаясь в Измайлове по рядам с антикварными вещицами, увидела прелестную безделицу – колпачок для гашения свечей. Ей понравилась фигурка кошечки, искусно отлитая и прикрепленная на ручку. Животное словно потягивалось, изящно выгибая спинку и лапами придерживая основание колпачка. Продавец уверял ее, что это "восемнадцатый век, Франция, позолоченная латунь" и запросил баснословную сумму. Но Тая умела торговаться с мужчинами. Она моментально принимала вид обиженного ангелочка и хлопала ресницами. И это, как правило, срабатывало. И в этот раз продавец тут же снизил цену вполовину, да еще и сделал подарок – коробок каминных спичек.
– Ага, вот! – обрадованно пробормотала девушка, вытаскивая пакетик.
Она решительно двинулась в коридор и вынула из мешка купленное накануне пальто. Засунув в карман спички, положила его на пуфик. Затем переоделась в остальные вещи из секонд-хенда. Повертевшись перед зеркалом, поморщилась и тяжко вздохнула.
"Ну и вид! – размышляла Тая. – Неужели я смогу выйти на улицу в этом рванье? И что я скажу консьержке!"
Она еще раз критически осмотрела себя. Контраст показался ей кричащим: тонкое белое лицо с чистой нежной кожей и ясными глазами и потрепанная невзрачная одежда явно с чужого плеча.
Тая вынула из сумочки косметичку, но замерла, задумавшись. Затем тряхнула волосами и отправилась в спальню. Достав коробочку театрального грима, "испачкала" лицо грязными разводами, а пушистые прядки густо намазала гелем, и они повисли тусклыми склеенными паклями вдоль щек.
– Ну я и уродина! – сказала она, глядя на себя. – Даже настроение изменилось от такой внешности. А ведь Влад прав, только так и можно вжиться в образ! Вон, в глазах тоска появилась. Э-эх, "было бы болото, а черти найдутся".