На самом деле в его семье дети получали по рукам за то, что совали нос в дела взрослых. Поэтому он точно знал, как возмутится отец, когда поймет, что сын старается помешать охотнице за состоянием. Но это его не волновало. Он вряд ли будет стоять в стороне и даст Наташе Синклер, этой сирене с кольцом на большом пальце ноги, разрушить тридцатилетний брак.
Его отец красивый богатый человек. Амбициозные женщины регулярно приходили и уходили. Но, как правило, не производили каких-либо серьезных изменений. За все годы, что они проработали вместе, Эйден никогда не видел отца таким зацикленным на женщине. Особенно на такой молодой. Хотя знал, подобное бывало, по крайней мере один раз. Печально известный случай, никто не упоминал этого, разве что шепотом. Если Таш хочет путаться с богатым Муром, ей придется раскусить крепкий орешек наследника. Он способен, более чем охотно, отбить ее, его тряхнуло при этой мысли.
Может быть, ее свободный дух будет овевать его, как глоток свежего воздуха. Он не знал. А если и знал, то великолепно владел лицом игрока в покер.
* * *
Ничего не изменилось за неделю, с тех пор как она впервые сидела в зале заседаний. Таш взглянула на пригород. В здании компании Муров административный этаж имел один из лучших видов на город. Эйдена Мура, казалось, совершенно не волновало общее прошлое их родителей. Точно так же, как и ее до того, как открыла тот первый дневник. Что же касается семейной тайны, о которой говорили шепотом, она на удивление хорошо сохранялась.
Таш взглянула на обоих мужчин. Кстати, известно ли тебе, что моя мать и твой отец были любовниками?
Таш не была членом этой семьи, несмотря на то что чувствовала себя причастной.
– Ладно, – сказала она, наклоняясь вперед. – Все довольны дизайном?
Шесть маленьких масштабных моделей в стекле и большой карандашный набросок украшали стол. Рыбы различных размеров, морские коньки, ныряющая утка, полосы водорослей, сверкающий косяк криля.
– А это будут осколки солнечных лучей, пронизывающих океан.
Натаниэль улыбнулся, не глядя туда, куда указывали ее пальцы.
– У нас никогда не было ничего подобного ни в одном здании. Это поразительно.
– Сколько это будет стоить? – спросил Эйден сквозь зубы.
Таш показалось, что арктическая оттепель за обедом на прошлой неделе была лишь затишьем перед бурей.
– Эйден, – рявкнул Натаниэль. – Это не важно.
Таш попыталась разрядить внезапно возникшую напряженность между двумя мужчинами.
– Это для меня как выставка, поэтому только цена материала.
Эйден нахмурился. Натаниэль выпрямился.
– Нет, Таш. Вы не должны…
Их глаза встретились.
– Я не собираюсь выставлять вам счет за потраченное время. Просто потребуется много стекла, так что, если вы покроете расходы на материал, буду благодарна.
Настаивать неудобно, и она по-рыцарски предложила выход из неудобного положения.
– Естественно, мы оплатим материал, но… – Он поджал губы и на мгновение задумался.
– Нам действительно необходимо публичное заявление. Таким образом, вы извлечете пользу из пиара в качестве оплаты за ваше время.
– Я не требую оплаты времени.
Эйден переводил взгляд с одного на другого.
– Я желаю продемонстрировать изумительный дизайн перед моими корпоративными коллегами. Возможно, вы обзаведетесь заказам, и чем больше, тем лучше.
– Натаниэль…
– Решено. Я не буду протестовать против того, что вы не выставляете счет за потраченное время, уверен, немалое время и художественное умение, в ответ же ожидаю, что вы будете снисходительны к моему желанию устроить вечер, чтобы отпраздновать приобретение самого значительного произведения искусства.
Так сесть в калошу!
Таш бросила на него испепеляющий взгляд. Затем очень нелюбезно фыркнула.
– Хорошо.
– Хорошая девочка.
Эйден прищурил левый глаз.
Таш встретила взгляд и выдержала его.
– Хорошо сработало, не так ли? – спросил он безразлично.
Она поняла скрытый смысл недосказанности Эйдена, подразумевающей "для вас".
Глава 3
Таш вышла из дорогого автомобиля в туфлях на самых высоких каблуках, какие у нее имелись. Их изобретение ей всегда казалось бессмысленным, но в любом случае в ее арсенале несколько лишних сантиметров против Эйдена.
– До сих пор не могу понять, зачем мне приглашение на вечер в мою же честь?
– Считайте это Вип-эскортом, – пробормотал он.
Угу. Она могла бы ожидать этого скорее от отца, но не от сына. Хотя забавно представлять его в качестве эскорта. По высшему классу. Он для этого достаточно ловок, красив, вполне умеет притворяться. И у него хорошая фигура.
– Что-то забавное?
Таш сжала губы в линию.
– Нет. Просто оцениваю архитектуру. Я никогда не бывала внутри этого здания.
Вторая фраза была правдой.
– Добро пожаловать на экскурсию. Оно прекрасно отреставрировано.
Его рука опустилась к ее пояснице, когда он повел ее вверх по лестнице через богато украшенные двери. Тепло его пальцев покалыванием ощущалось через легкую ткань платья.
– Я подумал, вы посмотрите стекло. Поэтому мы выбрали именно это место для приема. И именно это время дня.
Таш скользнула взглядом по потрясающим витражам западной части здания, практически горящим в интенсивном послеполуденном свете.
– Я видела их снаружи, конечно.
– Наташа. Эйден.
Натаниэль шел к ним, элегантный и красивый, как всегда.
– Неужели вы приехали одновременно?
Эйден чуть приподнял подбородок, но этого оказалось достаточно, чтобы поставить крест на его лжи о необходимости сопровождения. Занятно наблюдать, как, загнанный в угол неумением лгать, он старается выкрутиться. Таш наклонилась к Натаниэлю для поцелуя, затем оглядела красиво оформленное место приема. На большом экране были профессионально сфотографированы и освещены ее стеклянные заготовки, они выглядели примерно так же, как законченные произведения. Команда телевизионщиков быстро проскользнула мимо них, тестируя оборудование для заключительных выступлений.
– Так красиво! Ваши приемы всегда столь впечатляющи?
– Эйден задает высокую планку.
Таш обратилась к нему:
– Это ваша работа?
– Не я выбирал цветы, если вы об этом, но точно знаю всех профессиональных устроителей вечеринок в городе и способы заполучить лучших из них.
Могу поспорить.
– Извините меня, – сказал Натаниэль, – непростительно проворные уже начинают прибывать.
Он махнул рукой на цветную рекламу, и изображения на большом экране резко исчезли. Пока свет постепенно угасал, его сменила музыка.
Рука Эйдена снова легла на ее поясницу и теперь горела вполне ощутимым теплом. Либо у него резко поднялась температура за последние тридцать секунд, либо у нее необъяснимо упала. Настолько, что крошечные мурашки пробежали по спине.
– Хотите выпить? – прошептал он ей на ухо.
Его обаяние и харизма должны производить определенный эффект. Таш отпрянула от нежного прикосновения.
– На самом деле вам не нужно сопровождать меня, Эйден. Я вполне способна благополучно добраться до бара самостоятельно.
Или нет, поскольку она мало пьет и, конечно, не на мероприятиях, связанных с ее работой.
– Уверена, вам есть чем заняться этим вечером, вместо того чтобы следовать за мной как тень.
Эти слова сорвались с губ неосознанно, и тут она поняла, именно это он и делает. Следит за ней. Контролирует ее прибытие и отбытие, передвижения.
Почему?
– Сегодняшний день очень важен для моего отца. Я нахожусь рядом, чтобы вмешаться, если что-то пойдет не так.
Вмешаться? Следуя за ней по пятам?
– Что, как вы думаете, я собираюсь здесь делать? Улягусь на барную стойку и стану пить прямо из бутылки?
Его голубые глаза сверкнули.
– Дорого бы я заплатил, чтобы увидеть это.
– Уверена, заплатили бы, учитывая некоторые другие вещи, на которые вы, как известно, тратите деньги. – Таш не обратила внимания на проблеск удивления. – Но я побывала на многих таких вечеринках и знаю правила. Появиться, хорошо выглядеть и быть достаточно распущенной, чтобы вызвать уместный интерес. Интриговать, но не обижать. Провоцировать домыслы, но не сплетни.
Это все о внешнем виде. И слухах.
Таш остановилась у барной стойки и заказала безалкогольный коктейль. Если Эйден и заметил это, то никак не прокомментировал. Главное, напиток казался горячительным. Но она будет полностью контролировать себя весь вечер.
Эйден нахмурился:
– Как думаете, зачем вы здесь? Для развлечения?
Таш повернулась и сделала большой глоток через стеклянную соломинку. Тонкий и удачный штрих, учитывая направленность вечера.
– Для чего-то другого. Но это ничего не меняет, поскольку дата свидания неизменна.
Не то чтобы он назначал ей свидание…
– Главное, я не сделаю ничего, чтобы Натаниэль испытал неловкость перед коллегами.
– Думаете, я беспокоюсь об этом?
– Не знаю, что и думать. Я понимаю, вы играете мной с того дня, как мы встретились, и вмешиваетесь в наши отношения с вашим отцом. – Как же здорово бросить ему в лицо его же слова! – Ваша компания уже выдала мне солидные комиссионные. Что еще, как вы думаете, я пытаюсь вымогать у него? Его брови приподнялись.
– Заметьте, не я это сказал.
Какой глупой она была, не видя этого раньше! Соломинка выпала из ее рта.
– Вы думаете, я имею виды на вашего отца?