Но всё было тихо. Только хозяйка с удивлённым смешком сообщила, что приходил паренёк, что из тех двоих, и оставил ей целый мешочек серебра. 'Вам с Литой'.
Зачем?? Он же сам говорил, что небогат. Эх, Рин…
Лиита задержалась в деревне ещё на день. Сама купила дрова, проследила, чтоб поленницу ровную сложили, договорилась с плотником поменять в домике прогнивший пол, вместе с хозяйкой заквасила целый бочонок капусты на зиму. Жалко было расставаться с бабушкой, да только словно толкал её кто - хотелось снова в дорогу, увидеть незнакомый город с таким красивым названием.
Лита обещала по весне вернуться, навестить её, и сама верила, что сбудется это. К новому походу подготовилась получше: монетками по совету Ювы выложила подмётки сапожек, остальное ценное рассовала по разным укромным местам. Запаслась непромокаемой накидкой на случай дождей, к жёстким ремням короба пришила изнутри маленькие подушечки - должны меньше в плечи врезаться.
Ушла рано утром и ближе к ночи достигла большого дремучего леса. Эх, кабы обойти его, но хозяйка говорила, что это крюк дня на четыре. Долго.
Переночевала на опушке и решительно направилась вглубь леса, по узкой заросшей дороге. Всё‑таки кто‑то же тут ездит, значит, и она пройдёт. По пути подбадривала себя, думая о Соколином. Бабушкина подруга писала ей, что город этот стоит на высоком берегу пограничной реки Синицы, а уже за ней начинается чужая земля. Купцы говорят, странные там места. У нас земля чёрная - там почти белая. У нас озёра - у них болота. У нас - дубы, берёзы да ясени, у них осины и ёлки, ёлки, ёлки… А ещё, говорят…
'Странно, в лесу - и утка крякает, - подумала, прислушиваясь, Лита. - А филин будто ей отвечает. Что за чудеса?'
Ответ на свой вопрос она получила неожиданно скоро. И он её не обрадовал, совершенно. 'Чудом' оказалось человек десять разномастно вооружённых мужиков. Кто в мгновение ока спустился с дерева, кто вылез из засадных кустов и овражка - и теперь все они надвигались на одинокого путника, сверкая предвкушающими редкозубыми улыбками. Лита рванулась было назад - поздно, и там разбойники! Захотелось по - женски завизжать от страха, да нельзя. Признают в ней девку, пожалеет не то, что за Яра не пошла, а вообще что на свет родилась…
- Хватай его, братцы!!
- Чего ты радуешься, Прон? Не видишь - такая же нищета, как и мы!
- Не хочешь, так мы с тобой и не поделимся, Мотька!
- А, может, отпустите? - внутренне дрожа, попросила Лита. - Я вам короб отдам, хоть там и правда ценного нету… Только не убивайте!
- А это, щенок, будет зависеть от твоего поведения! - хрипло рассмеялся самый рослый и косматый разбойник в необычной зелёной шапке. - Тебя связать и волочь, али сам пойдёшь?
- Пойду…
Даже короб пришлось самой нести. Понимали, что навряд ли там мешок самоцветов запрятан, вот и не торопились делить добычу.
В дороге (шли, понятно, без дороги вовсе, кусты - овраги - перелазы без счёта), Лита прикидывала, стоит ли попытаться бежать, и пришла к неутешительному выводу - у неё ни единого шанса. Что ждёт её в ближайшем будущем? Думать об этом не хотелось, но вариантов было немного. А удачного среди них и вовсе ни одного. Не отпустят её разбойники, пырнут ножом да закопают в ближайшей яме… Недолго же она наслаждалась свободой! Посмеялась над ней судьба напоследок, на место поставила. Наказала за гордыню.
Девушка не сразу заметила, что у её страха начались вполне закономерные последствия. Почему‑то пока нестрашные: всего‑то начали разбойники то и дело спотыкаться и падать на ровном месте, кто‑то на острый сучок до крови напоролся, кто‑то тяжёлой смоляной шишкой промеж глаз схлопотал. Главарь и не заметил, как свой зелёный колпак где‑то посеял, ох, и ругался!
А дальше всё случилось быстро. Лита не успела отшатнуться - косматый подскочил и со всей силы рванул с неё шапку. Вроде большая, может, налезет…
Тяжёлая коса, размотавшись, упала на спину. Разбойники на миг замерли, а потом радостно зашумели. Девка! Вот так удача!! Главарь, ухмыляясь, встал перед пленницей, расправил плечи и гордо подбоченился.
- Не представляешь ты, крася, как тебе сегодня свезло! Такие кавалеры - один другого лучшее, и все твои!
- Чур, я второй! - выкрикнул кто‑то.
Новый взрыв смеха, и Лиита почувствовала, как кровь стремительно отливает от лица. Уж лучше сама… батюшкин ножик в кармане…
- Что случилось‑то, братцы? Стемнело уже?
- Ой, я ничего не вижу…
- Глаза жжёт!!
Разбойники испугались, не понимая, что с ними происходит, и поневоле отвлеклись от своей пленницы. Но не все. Главарь, не замечая, как нагревается в ножнах его кривая сабля, в два шага оказался рядом. Ухватил за косу, больно намотав на руку, заглянул в лицо…
- Она - ведьма!!
- Аа! Сглазница, порчу наведёт!
- Дурак, на нас и так порча, иначе б тут не сидели…
- Порешить её, и дело с концом!
- Нет, сначала…
- Вот сам и давай, а мне ещё шкура дорога!
- Йиии! - перекрывая шум, тонким противным голосом заорал главнюк. Отпустил косу, швырнул наземь саблю, с ужасом глядя на обожжённую ладонь. - Это всё ты, ведьма!!
- Убить её!
- А, может, подождём, покуда…
Дальнейших слов Лита уже не услышала. На её затылок опустилась тяжёлая стальная рукоять, и мир со всеми его страхами исчез.
Глава 4 'Ошибка'
Холодно. Неудобно. Больно.
Ощущения возвращались к девушке неторопливо, будто жалея её. А что толку? Самая первая и горькая мысль - 'не успела…'
Теперь батюшкин ножик вместе с остальными немудрёными пожитками валялся на грязном неструганом полу разбойничьего логова. 'Хозяева', количеством четверо, во главе с обожжённым главарём без особого интереса ковырялись в нитках и тряпках, то и дело косясь на привязанную к лавке пленницу. Хорошо хоть, рубаху на ней оставили, она длинная, ноги почти до коленей прикрывает. Сапоги тоже сняли, но распотрошить пока не догадались. Зато бусы мамины нашли - и издевательски нацепили девушке на шею.
- Красуйся, ведьма!
Главарь сел в ногах лавки и задумчиво воззрился беспомощную жертву. Беспомощную ли? От этих сглазниц всего можно ожидать. Но прикончить девку вот так, не позабавившись, тоже как‑то глупо. Они тут в лесу совсем одичали, а она вся из себя молодая - красивая… Свои же не простят!
- Что ж мне с тобой делать‑то, злыдня вертлявая?
Лиита молчала. Смысл что‑то отвечать, умолять, унижаться? Исход всё равно один. Ей овладела странная апатия: что заслужила, то и примет, кто она такая, чтоб с судьбой спорить…
Главарь между тем встал и с торжествующей ухмылкой ткнул в неё пальцем.
- Придумал! Вот тебе моё последнее слово! Мы тебя…
- Что ещё мне тут за новости, а?!
От раздавшегося где‑то снаружи рёва невольно дёрнулась не только Лита, но и все разбойники разом. Удивительное дело - даже главарь спал с лица и будто съёжился, став меньше ростом; кое‑кто и вовсе предпочёл спешно нырнуть в окно.
Убраться успели не все. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился натуральный 'медведь' - огромный, заросший по самые уши мужик в меховой безрукавке, жалобно трещавшей на его необъятной груди.
- Что вы тут без меня опять учинили, окаянные?! Вых, ты опять за своё?!
Главарь (или не главарь?) забегал глазами и отступил к стенке.
- Так мы это… Чутку совсем… Скучно же…
- А над девкой беззащитной измываться весело??
- Зато смотри, какая ладная попалась, а, Гиор? Для тебя ж старались, думали, сделаем тебе подарочек!
'Медведь' одарил подхалима откровенно брезгливым взглядом и приблизился к лавке. У Литы окончательно упало сердце. Какими бы ни были отношения внутри шайки, но в такой ситуации на неё не польстится разве что увечный или шибко суеверный. 'Медведь' не казался ни тем, ни другим…
Наклонился, смерил её изучающим взглядом. Где‑то за его спиной хлопнула дверь - остальные разбойники спешили убраться подальше.
Бабах! Это у стола и второй лавки непостижимым образом подломились ножки. Тут же с треском лопнула удерживающая Литу верёвка, запахло горелым - наверное, её страх подпалил что‑то из вещей. Но самого главаря её 'сглаз' почему‑то не коснулся. Он же ни разу не обернулся на шум и продолжал рассматривать пленницу очень странным взглядом. Будто глазам не верил… Потом протянул к ней огромную ручищу и легонько провёл по гладким зелёным бусинам. Медленно огладил единственную синюю… Где‑то в доме тотчас истерически взвыл целый разбойничий хор.
- Откуда они у тебя?
Девушка чуть приоткрыла малодушно зажмуренные глаза.
- От мамы… остались…
'Медведь' изменился в лице. Схватил за плечо, поднял, усаживая на лавке и не замечая, что её крупно колотит от страха.
- Литушка?!
Глаза распахнулись сами.
- Откуда вы знаете?..
Из горла мужчины вырвался странный булькающий звук.
- Как не знать, коль сам тебе имя давал? Доченька…
Вот тут она и лишилась чувств.
Когда очнулась, долго не могла понять, где находится. Незнакомая полутёмная комната с низким потолком, в маленькой печке мирно потрескивают дрова, бросая на стены тёплые блики. И ей самой тепло, на пахнущем сеном тюфяке под овечьим одеялом.
- Очнулась, Литушка?
Вздрогнула и резко села на постели, подтянув одеяло до самого подбородка. Главарь встал с лавки и медленно приблизился, сел у топчана прямо на пол.