– Подвинься, Декстер, – пробормотал Маргрейв, толкнув ногой большого коричневого пса, развалившегося перед любимым креслом-качалкой Уилла.
Собака зарычала, но встала, отошла на несколько футов в сторону и снова плюхнулась на пол с драматическим выражением на морде.
Уилл сел в кресло, вспомнив, как продававшая его женщина шутила, что оно "стариковское".
Да. И если дело пойдет так и дальше, то он до самой старости будет покачиваться в этом кресле у печки здесь, в северной глуши, – в одиночестве, со своими собаками. Словно и собирался прожить жизнь подобным образом.
Когда они виделись с Китти в последний раз, она торопливо засунула свои сумки в багажник непальского такси, а затем нырнула в салон машины. Марсела тогда разрыдалась, потому что ее покинула новая привязанность – всего через десять дней вместо оговоренного месяца. Но сам Уилл держался вежливоотчужденно, с облегчением думая, что больше никогда не увидит Китти, уверенный, что ее отъезд поможет наладить ему отношения с женой.
Еще три года он пытался спасти их брак, но так и не преуспел в этом.
От этого присутствие Китти казалось еще большей проблемой. Мужчина не убегает на другой конец света от своего прошлого только для того, чтобы пригласить это прошлое к себе в дом.
– Этот дом внутри куда просторнее, чем кажется снаружи, – раздался позади тихий голос.
Уилл выпрямился в кресле.
Раньше здесь звучала лишь его речь да лай собак. А теперь стены коттеджа словно впитали в себя мягкие, женственные звуки, как высохшая древесина – кедровое масло.
Сделав над собой усилие, он сказал, чтобы поддержать беседу:
– В городе полно сборно-щитовых домов, но мне хотелось чего-то более индивидуального.
– И уединенного, – добавила Китти, посмотрев в окно.
Да. Именно таким было это место – как раз то, что нужно.
– На Крайнем Севере даже одна миля – серьезное расстояние. Но у меня есть соседи, живущие вверх по ручью, а до Черчилла всего десять минут езды, если знаешь местные дороги.
Ему показалось, или на самом деле при упоминании об уединенности его дома в глазах Китти мелькнуло беспокойство? Может, она тоже не забыла, какие электрические разряды проскакивали между ними тогда, в Непале?
– Что ж… Думаю, мне пора ложиться спать, – сказала Китти тем же мягким тоном. – Вдруг самолет сможет вылететь рано утром?
Этого точно не случится. Аэропорт Черчилла рассчитан на обслуживание небольших самолетов, курсирующих по северу Канады, словно воздушные автобусы. Они берут на борт всего двадцать – тридцать пассажиров. На местном летном поле огромный лайнер вряд ли сможет развернуться. Не говоря уже о том, что для починки потерпевшего аварию самолета и подготовки его к полету потребуются приглашенные специалисты – инженеры и инспекторы по безопасности. Поврежденный самолет, набитый под завязку пассажирами, ни в коем случае не поднимут в воздух.
Но на часах было уже два ночи, лицо Кейт почти посерело от усталости, так что Уилл не собирался сейчас ей это сообщать. Завтра они найдут время все обсудить.
– Я встану с рассветом, выясню, вылетает ли в этот день твой самолет, и, если что, разбужу тебя загодя, чтобы ты успела на рейс.
– Хорошо. Увидимся утром.
Он отвернулся к печи.
– И еще. – добавила она.
Да что же с ним творится при звуках женского голоса в этих стенах? По коже бегут мурашки, словно Уилл никогда прежде не слышал, как говорит женщина.
– Спасибо. Правда. Я очень благодарна за то, что ты дал мне убежище.
Да, именно так. Он и покупал этот дом как убежище для себя. И он оставался для Уилла безопасным местом, пока прошлое не ступило под его крышу.
Глава 2
Уилл присел на корточки и пристегнул к длинной цепи последнего из его только что резвившихся на просторном дворе псов. В морозном утреннем воздухе из пастей шумно дышащих собак и изо рта ласково разговаривающего с ними хозяина вырывались облачка пара.
Отыскать Маргрейва не составило труда для Китти – надо было лишь направиться туда, откуда раздавались громкий лай и радостные повизгивания.
После вчерашнего насыщенного событиями вечера Китти проснулась довольно поздно и обнаружила на стуле в гостиной еще одну пару огромных носков, две пары теплых легинсов, шарф, перчатки и теплые непромокаемые сапоги. Понятия не имея, какая температура снаружи, гостья надела обе пары легинсов и носки, натянула поверх сарафана свитер Уилла и обулась. Но стоило открыть входную дверь, как сразу стало ясно, что этой одежды будет недостаточно.
Не замерзнуть при выходе из дома помогла лишь запасная куртка Уилла, позаимствованная из тамбура.
Китти плотнее обернула шарф вокруг шеи и втянула руки в перчатках в рукава куртки.
Первый же глоток воздуха на улице обжег ее легкие еще сильнее, чем накануне вечером: за ночь температура упала. Но, несмотря на то что горло и грудь словно горели огнем, каждый вдох будто наполнял тело энергией. Всего лишь выйдя на крыльцо, Китти уже почувствовала, что в голове прояснилось, как после занятия йогой.
Лед на ступеньке хрустнул под ногой, и тут же все семь собак навострили уши и посмотрели в сторону Китти.
– Сегодня они не побегут в упряжке? – спросила она.
Уилл, чуть помедлив, обернулся:
– Может, позже.
Он выпрямился, сунул руку в карман синей парки, пошарил там и вынул полную горсть корма для собак. Затем Маргрейв насыпал по горсти сухих подушечек в каждую из семи мисок, укрепленных на крышах семи одинаковых будок, и жестом подал команду. Шесть из семи собак тут же запрыгнули на будки и приступили к завтраку, а Уилл снова сунул левую руку в карман и поинтересовался, не глядя на гостью:
– Как спалось?
– Вообще-то отлично. Темнота здесь очень…
Какие же слова подобрать? "Обволакивающая"?
"Успокаивающая"?
– Темная?
Китти рассмеялась:
– Располагает ко сну.
– Это из-за лесного воздуха. Он очень чистый, в нем больше кислорода – ведь мы далеко от загрязненных городов. Ты скоро привыкнешь к нему.
В Непале было, наоборот, сложнее дышать в разреженном воздухе долины Катманду. Значит ли это, что здесь, в приполярном лесу, будет проще общаться с Уиллом? Если да, то когда же пропадет их взаимная неловкость?
– Разве из-за насыщенного кислородом воздуха спишь больше, а не меньше?
– А ты все еще хочешь спать?
Сейчас? Когда рядом Уилл? Ни капли! Но признаваться в этом Китти не собиралась.
– Спасибо за теплую одежду. Она у тебя нашлась совершенно случайно?
"Или же это вещи какой-нибудь… подружки?" – не решилась спросить вслух Китти.
– Из-за аварийной посадки вашего самолета магазин сегодня открыли очень рано. Я съездил туда на рассвете, пока не набежали пассажиры с твоего рейса, и приобрел для тебя самое необходимое. Если хочешь, позже съездим в магазин вместе, чтобы ты выбрала сама, что еще нужно купить.
Китти и не знала, как реагировать на такое доброе отношение к себе этого человека, учитывая обстоятельства, при которых они расстались в Непале.
– Вряд ли мне еще что-то понадобится – я не планирую пробыть тут долго.
Взгляд Уилла, в котором смешались жалость и разочарование, напомнил тот, что он бросил на Китти в конце памятного разговора в Покхаре.
– Вас не собираются сажать на неисправный самолет. Вам либо пришлют лайнер на замену, либо вывезут всех пассажиров местными авиарейсами.
Он направился в ветхий сарай, где хранились инструменты и прочий скарб, вынул из кармана пакет с сухим кормом и снова засунул руки в карманы.
Проследив за взглядом Китти, Уилл растянул губы в полуулыбке и спросил:
– Интересно?
Он вынул из кармана щенка – маленький комочек темного меха, умещающийся на ладони.
– Боже мой! – ахнула гостья.
– Это щенок Старки. Один из трех, которых она родила.
– Сколько ему?
Китти разглядывала малыша. Между неплотно сомкнутыми веками она разглядела ярко-голубые глаза хаски.
– Он родился позавчера.
Этому щенку всего два дня!
– Разве его можно забирать от матери так скоро?
– Я ненадолго. Это помогает с самого рождения установить связь собаки с хозяином, усилить подчинение и доверие матери щенка.
"Да уж, – подумала Китти, – она, должно быть, и в самом деле доверяет Уиллу, если позволила хотя бы ненадолго забрать одного из своих детенышей".
– Он пока не видит и не слышит, но остальные органы чувств у него работают. – Маргрейв осторожно погладил малыша огрубевшими от работы пальцами, тот в ответ потянулся к руке хозяина. – Щенок привязывается ко мне, слыша мой голос, биение моего сердца, чувствуя мой запах. Он с первых дней осознает, что рядом со мной безопасно.
Голос его совсем не изменился за пять лет – такой же глубокий, раскатистый и успокаивающий. И пахнет Уилл так же, как прежде. Китти сделала шаг назад, чтобы подавить порыв глубоко вдохнуть этот запах.
Маргрейв вернул щенка в будку его матери, положив малыша рядом с другими щенками: один из них тоже был черным, а второй – снежно-белым, с едва различимыми серыми пятнами.
– Я правильно поняла, что сегодня утром наш самолет никуда не полетит?
Уилл повернулся:
– Позволь кое-что объяснить тебе о "медвежьем сезоне"…
– Да, я знаю: медведи приходят сюда, чтобы поохотиться на льду.
– Дело не только в них. Сотни туристов ежедневно приезжают в Черчилл и уезжают отсюда. Каждый год в течение восьми недель тут настоящее столпотворение, а затем наш городок снова превращается в сонное поселение, каковым на самом деле и является. Будь готова проторчать тут несколько дней, если не дольше.