* * *
Вечером, вернувшись из школы, Диана дома мать не застала. Это было хорошо и плохо. Хорошо, что она предоставлена сама себе - мать заявится с любовником поздно, видимо загуляла где-то с ним на вечеринке. Плохо, потому что поесть будет нечего. Но зато можно сходить к подружке.
Диана бросила в коридоре портфель, немного подумала и занесла его в свою комнату, чтобы на всякий случай не побеспокоить мать утром. Она торопилась - Ленка наверняка скоро сядет ужинать, если успеет, то пригласят поесть и ее.
На улице стемнело, но Диана темноты не боялась. Подружка жила не далеко, в таком же деревянном двухэтажном восьмиквартирном доме. Она быстро засеменила в нужном направлении, невольно убыстряя шаг около полуразвалившихся кладовок, которые использовались, как места для выброса ненужной мебели, тряпья и прочей домашней рухляди. Ночью проемы кладовок от сгнивших досок казались пугающими черными дырами, и она всегда спешила пройти это место побыстрее.
Дверь открыл Ленкин отец.
- Здравствуйте, дядя Сережа, а Лена дома?
- Дома, Диночка, дома. Заходи.
Он помог ей снять куртку и провел на кухню.
- Садись с нами, покушай.
- Но, если только немного, - застеснялась для приличия Диана.
Дядя Сережа улыбнулся, он знал, что подружка его дочери никогда не отказывалась поесть. Вообще - как существует эта семья: неизвестно. Отец нигде не работает, не может или не хочет устроиться, мать по несколько месяцев не получает и тех грошей, которые причитаются ей в проектном институте.
Родители Елены не понимали такого - совсем брошенной живет подружка их дочери, никто за ней толком не смотрит. Ходит полуголодная вечно и одеть-то иногда совсем нечего. Пара дешевеньких платьиц и, наверное, все.
Тетя Наташа, мать Лены, налила ей полную тарелку пельменей. Поужинав, девочки ушли в детскую комнату.
- Во что поиграем? - спросила Лена.
- Давай мультики посмотрим, - попросила Диана, - "Ну, погоди" есть?
Лена незаметно поморщилась - мультики она и одна могла посмотреть, но перечить подруге не стала. Знала, что у той нет "видика" и посмотреть кассеты ей негде. Конечно, лучше поиграть в куклы, но "Ну, погоди" тоже не плохо.
Она поставила кассету… Два часа девочки неотрывно смотрели ее, хохотали над волком и зайцем. Видели не раз, но все равно смеялись и смотрели с большим удовольствием.
Диана засобиралась домой.
- Поздно уже… Если мать придет и закроется - домой не попаду, - как бы оправдывалась она.
Лена пожала плечами - как можно не попасть домой? Но верила и сочувствовала подруге.
Выйдя на улицу, Диана привычно засеменила к дому, настроение упало - опять все сначала. Если мать дома и откроет дверь - выпорет за поздний приход. Если дома нет - можно лечь спать, а если дома и не откроет? Так тоже бывало, приходилось спать прямо в подъезде, благо он теплый, в отличие от большинства других подобных. А утром порка… Она съежилась - то ли от нахлынувших мыслей, то ли от зияющих дыр полусгнивших и заброшенных кладовок.
Внезапно к ней быстро метнулась тень. Сильные руки зажали рот и потащили, как ей показалось, в тартар. Бросив на тряпье в угол кладовки, парень связывал ее запястья. Она пыталась кричать и вначале не понимала, почему не может открыть рта и только мычит. Широкий пластырь стягивал губы и щеки. Парень расстегнул ее куртку, а затем и блузку, холодные чужие руки мяли грудь, слюнявые губы забирали соски в рот. Обнаженная, Диана не чувствовала, не ощущала уличного холода, только ее детский ротик пытался перекоситься под пластырем, да глаза расширялись от темноты и охватившего ужаса. Ноги инстинктивно задергались, заметались, пытаясь не впустить, вытолкнуть холодную чужую ладонь, но она с силой проникла под трусики, теребила и гладила промежность. Сорвав трусики, парень сел на ее колени, задышал чаще, расстегивая и спуская свои брюки, с силой раздвинув ноги, тыкал членом в промежность, не попадая внутрь, сопел при этом сильно и снова тыкал. Диана пыталась освободиться, сбросить с себя ненавистное тело, как могла, извивалась под тяжестью мужика. Резкая боль пронзила хилое тельце, парень задергался на девочке и вскоре затих. Потом встал, натягивая штаны, бросил угрожающим шепотом: "Скажешь кому - убью!" И растворился в темном проеме.
Ошеломленная, Диана думать не могла, боль отпустила немного и она с трудом встала, так и пошла босиком, в расстегнутой куртке и блузке, не чувствуя холода. Инстинкт привел ее к дому и позвонил. В сознании промелькнула открывающаяся дверь, искаженное лицо матери и все - черная пелена укутала и согрела оседающую на пол девочку.
* * *
Тамара Мурашова поглядывала на часы, до конца рабочего дня оставалось минут сорок, и она с нетерпением дожидалась. Скоро приедет ее Володя, но в здание не зайдет, останется сидеть, поджидать в "Волге" недалеко от проходной.
Она предпочитала не заводить определенные знакомства с мужчинами своего двора или коллегами по работе, скрывала от подруг свои связи, а если кто и видел ее с другим полом - всегда уходила от вопросов. Дескать, так, случайная встреча - не более.
Вот и с ним она познакомилась по случаю - подвез ее Владимир до дома, да так и остался на ночь. Она задумалась, вспоминая первую встречу…
У Мурашовой не было денег, чтобы ездить домой на такси или останавливать частников, и она этого никогда не делала. Правда, иногда мужики сами останавливались и предлагали подвезти, получали отказ и отваливали неудовлетворенные. Но в этот раз получилось по-другому.
Погода, обещавшая с утра хороший день, к вечеру испортилась, заморосил поздний, пронизывающий осенний дождик. Маршрутки, снующие всегда друг за другом, как назло провалились неизвестно куда, словно тоже не хотели месить стылую слякоть.
"Волга" подрулила к остановке внезапно, дверца открылась напротив Тамары и водитель, улыбнувшись, пригласил: "Садись, подвезу". Она окинула его взглядом - мужчина около 50-ти лет, в костюме и галстуке, внешне приятный и располагающий, указывал рукой на сиденье. Но не эта улыбка, внешность или жест толкнули ее в салон. Холод подогнул коленки, тепло втянуло внутрь и дверца захлопнулась.
- До какой остановки едем? - спросил водитель.
Он не спросил, куда или где живешь? Это как-то успокоило чуть-чуть Тамару.
- До пятой, - машинально ответила она, не собираясь продолжать разговор. Вскоре встрепенулась испуганно, схватила ручку двери, почти выкрикнула: "Почему вы повернули"?
Водитель ответил спокойно и убежденно:
- Впереди большое ДТП, авария крупная, простоим в пробке час, как минимум. Объедем по параллельной улице - всего-то делов, - Он доверчиво улыбнулся, видимо понимая ее озабоченность, и добавил шутливо: - Не зверь я, не бойтесь, никто вас есть не будет.
Тамара попыталась улыбнуться, пожимая плечами, но так и не нашлась, что ответить. Сообразив - почему не ходят маршрутки, и не только они стали сворачивать на эту улицу: немного успокоилась. Заметила, что он изредка оглядывает ее, поправила короткую юбку для ее возраста. Под сорок лет мало женщин носили такие юбки, но носили, если было что показать.
Некоторое время ехали молча, Тамара окончательно успокоилась и ни о чем не думала, просто ехала и все. Неожиданно произнесла:
- Можно не выворачивать обратно: как раз к моему дому подъедем, - и замолчала снова.
Водитель заговорил сам.
- Хорошо… вы не думайте, я обычно не подсаживаю девчонок по дороге, холодно и сыро сегодня, а вы одеты не по сезону. Легко слишком. Жалко почему-то вас стало… Плохо, когда красивые женщины болеют…
- А я и не собираюсь болеть, - возразила пассажирка. Слова про девчонок понравились ей - значит, еще выглядит она привлекательно, нравится мужикам.
- Что ж, прекрасно, - он улыбнулся и, немного помолчав, добавил: - Меня зовут Володя, а вас?
- Тамара, - беспокойно ответила она, но сразу же остыла, - Вот и дом мой. Приехали. Спасибо вам, Володя.
Она очнулась от дум, снова глянула на часы - 18–10, точно в это время "Волга подруливала к зданию. Наверное, Владимир выходил ровно в шесть, 10 минут и он здесь. Пора выходить и ей.
Владимир не говорил, где работает, чем занимается и вообще ничего не говорил о себе. Да она и не спрашивала, понимала, что связь на время. Ее вполне устраивало, что он дает деньги на продукты, одежду, водит в ресторан, а она отдает ему свое тело. Своеобразный бартер секса и товара. Зарабатывала она мало, но все равно на жизнь бы с трудом хватало, однако и эти гроши платили не регулярно. Последний раз выплатили немного полгода назад и все - живи, как хочешь. Администрация старалась сохранить кадры, не увольняла совсем, а отправляла многих в длительные отпуска без сохранения заработной платы.
Тамара повернула за угол здания, привычно плюхнулась в поджидавшую "Волгу".
- Привет, Володя, - чмокая его в щеку, заговорила она, - Давай сегодня никуда не поедем, посидим дома. Купим все сами - поесть и выпить - дешевле станет… - и, как бы оправдываясь, добавила, - Не хочется шума. Оркестры у нас не играют, а орут, хотя молодежи нравится…
- Давай, - простодушно ответил он, уже зная, что ее муж выпьет граненый стакан водки залпом, закусит немного и уснет, уткнувшись лицом в стол или руки.
В гастрономе Тамара набрала продуктов, взяла водки и пива, всего много, на несколько дней. Мужики обычно исчезали с ее горизонта внезапно - не приезжали больше и все. Зато никаких сцен ревности и объяснений. Бывали, правда, и по несколько месяцев, но чаще всего обычные "недельки", до выходных дней.