Когда Прекрасный Принц Эллы Монтегю покинул ее, она почти разуверилась в сказках и чудесах. "Золушкин бал" - праздник, который устраивают ее родители, - должен подарить ей последний шанс на счастье. И действительно, Раф возвращается и предлагает ей руку и сердце. Но, как оказывается, он связывает себя брачными узами только для того, чтобы отомстить. Однако Элла убеждена: любовь победит.
Содержание:
Пролог 1
Глава первая 1
Глава вторая 4
Глава третья 6
Глава четвёртая 8
Глава пятая 10
Глава шестая 12
Глава седьмая 14
Глава восьмая 16
Глава девятая 18
Глава десятая 20
Эпилог 23
Примечания 24
Дэй ЛЕКЛЕР
НА БАЛУ ГРЁЗ
Пролог
Особняк семьи Монтегю, штат Невада
- Ну как, не умираешь от страха?
Элла Монтегю взглянула на мать. Разве повернется у нее язык сказать той горькую правду: да, она умирает от страха целых пять лет - именно столько минуло с последнего "Золушкиного бала", с той черной ночи, похоронившей ее надежды и мечты. Но открыться и огорчить мать… Элла тряхнула головой.
- Вы с папой всегда так переживаете по поводу этого праздника, - деликатно заметила она.
- Переживаем, - призналась Генриетта. - Когда брак наполняет жизнь такой любовью и радостью, как у нас с твоим отцом, хочется, чтобы все-все приобщились к твоему счастью. Потому-то раз в пятилетие мы и спонсируем "Золушкины балы" и вот уже тридцать пять лет поддерживаем традицию. - Генриетта потянулась к руке дочери. - Но помни: наше самое заветное желание - чтобы ты встретила счастье.
- Встретить счастье? - Пальцы Эллы похолодели в руках матери. Каким неизбежным это казалось раньше и каким невозможным - теперь. - Разве всем суждена такая любовь, как в сказке: "И жили они долго и счастливо…"?
- Конечно, всем. - Тревожные нотки появились в голосе матери: - Что с тобой?
- Знаешь, я всегда представляла, как однажды встречу на балу суженого. - Элла потупилась. - Мы влюбимся друг в друга и еще до конца волшебной ночи поженимся. Как ты и папа. А вдруг, - внутри у Эллы все сжалось: как трудно выразить то, что родители никак не хотят принять, - "Золушкин бал" помогает не всем?
- Всем, если веришь, - твердо ответила Генриетта. Ее нежно-голубые глаза стали печальными. - Этот Бомонт… он сильно обидел тебя?
- Переживу. - Элла распрямила плечи.
- Денно и нощно мы с отцом сокрушаемся о том дне. Все наша вина. Ведь могли догадаться, - Генриетта всплеснула руками, - могли предвидеть…
- Не казнитесь. Кто же знал, что предпримет сестра Рафа. Шейн ни с кем не поделилась, не предупредила. К тому же… ни в какого Рафа ни на каком балу я не влюбилась!
- Ты его там потеряла, - заметила мать.
"Что отрицать?!"
- Мне уже не двадцать один год. Той наивной мечтательницы, витающей в облаках, давно нет. - Элла вздернула подбородок и решительно встретила взгляд матери. - С этим покончено.
"Пять последних лет оставили свой след".
- Неужто ты потеряла надежду?! - Генриетта испуганно заморгала. - Милая, нельзя отчаиваться!
- Я и не отчаиваюсь.
А что еще ей оттается делать?
Элла глубоко вздохнула.
Еще не отшумел этот "Золушкин бал", а значит, жива надежда встретить красивую любовь, встретить принца на белом коне. А если нет, что ж, поймать золотую рыбку, выспросить секрет счастья и сделать сказку былью, видно, не ее удел.
Элла загрустила, ее ясные глаза затуманились. Давно же решила: не выйдет замуж - мир не перевернется. Просто придется признать, чудес не бывает на белом свете. Раф тысячу раз прав: сказки - ложь. "И жили они долго и счастливо…" - таких раз-два и обчелся, и ее родители - лишь исключение из правил.
- Элла, признайся, ты не перестала верить?
Дочь обернулась и одарила мать своей самой обворожительной улыбкой.
- Я верю, верю, мама.
- Мне нужно знать, что ты не сдаешься, - разволновалась Генриетта. - Это важно для меня… для всех.
- Знаю. - Улыбка Эллы потеплела. - Вы с папой - неисправимые романтики. Были и будете.
- Что есть, то есть. Но беда в другом. Знаешь, мы так и не рассказали тебе…
- Что такое, мама? - Элла удивилась и встревожилась.
- Сядь, родная. Давай поговорим…
Гостиница "Гранд-Отель", штат Невада
- Предвкушаешь веселый вечерок?
- Шейн, что ты хочешь от меня? - Раф прижал плечом к уху телефонную трубку. - Чтобы я притворялся? - И загнал тяжелую золотую запонку в петлю манжеты белоснежной рубашки. - Вешал лапшу на уши, чтобы тебе стало легче?
- Да, и еще раз да!
- Не в моем стиле, - осклабился Раф. - Послушай, и ради этого ты звонишь из Коста-Рики и действуешь мне на нервы? Поважнее темы нет? Я, как понимаешь, спешу.
- Проклятье, Раф! Куда важнее?! Умоляю, дай слово оставить семью Монтегю в покое!
- Не дам, ты прекрасно знаешь.
- Не дашь?!
- Нет! - отрезал Раф. - Монтегю поплатятся. И я хочу увидеть как. Да я собственными руками столкну их в пропасть!
- Я сама во всем виновата! Сколько можно твердить?!
Раф посмотрел на брошенный на кровать конверт - толстый, тисненный золотом.
Внутри для его сестры лежал "билетик" на "Золушкин бал".
- Кто знает, как относился бы я к этим балам, если бы не тот случай пять лет назад. Но прислать тебе приглашение опять!.. - Испанский акцент - отголосок детства и верный признак бурных переживаний - коверкал слова. - Такая наглость! - Титаническим усилием Раф усмирил душивший его гнев и выдохнул: - Такое не прощают.
- Пойми, я сама хотела пойти на бал. Я подумала…
- …там будет этот! - Раф стиснул зубы.
Шейн умолкла. Слышались лишь сдавленные всхлипы.
- Ах, pobrecita hermanita , - прошептал Раф. - Ты разрываешь мне сердце! Все отдам, лишь бы облегчить твою боль. - Раф на несколько секунд закрыл глаза. Твердая решимость овладела им. - Так и будет. Стереть с лица земли семейку Монтегю с их "Золушкиными балами", этим романтическим искусом для таких, как ты, дурочек, и точка.
- Раф, пожалуйста, - в голосе Шейн было такое страдание, что чувство вины, вот уже пять лет камнем лежавшее на сердце Рафа, стало еще тяжелей, - не надо.
- Я должен, - ответил он. - Сколько еще им можно играть жизнями доверчивых людей, посулами любви и неземного счастья, выуживая у них деньги? И что взамен - лишь горечь разочарования?!
- Не они виноваты! Я! Ну как убедить тебя?
- Никак, Шейн. Просто потому, что я виноват больше всех.
- Ты?!
- Ты очень долго была совсем одна. Когда ты вернулась домой, я поклялся, что стану тебе защитой и опорой. - Рот Рафа скривился. - И не сдержал клятвы. Прошлого не воротишь, но повторения не будет!
Шейн силилась не заплакать.
- Подожди, - только и смогла она сказать, - ты не понимаешь…
- Понимаю, mi pichon , - заговорил он ласково, - ты даже не представляешь, сколько я всего понимаю, - и, положив трубку, вновь уставился на конверт, а потом выудил оттуда "Пригласительный билет". - Клянусь, Шейн, - прохрипел Раф, - они попомнят меня.
Глава первая
Особняк семьи Монтегю, "Золушкин бал", штат Невада
Как снежный барс издалека чует близкую добычу, так и Раф ощутил присутствие Эллы задолго до того, как увидел ее. Его тело напряглось, руки невольно сжались в кулаки - он приближался к девушке.
И вдруг увидел ее в толпе: блестящие черные волосы, белая кожа, сияние золотистого наряда.
Нервный озноб пробежал по телу Рафа, сравнимый по силе лишь с требовательным зовом плоти хищного зверя по весне. Потребность догнать схватить и овладеть! Какой издевкой показалась Рафу уверенность, что за пять лет он стал к ней равнодушен. Можно отвергать умом, горько подумалось ему, но желать телом.
Воспоминания, так долго загоняемые вглубь, вырвались наружу и воспламенили злобу - в первую очередь на самого себя. Dios ! От нее глаз не оторвать! Самая желанная еще пять лет назад, Элла теперь обрела красоту, которая просто ослепляла.
Он сделал шаг назад - пропустил несколько новоприбывших гостей - и опять вернулся к своим размышлениям. Его мучит банальная похоть - не иначе. Чистейшей воды физиология. Естественно: любой мужчина, в чьих жилах кровь, а не вода, поймет его при взгляде на эту женщину. Было бы странно, если бы у него не возникло желания схватить Эллу, соблазнить, слиться с ней в древнейшем танце. Но глупо не признать: эта непреодолимая тяга может испортить ему всю обедню. Еще о чем-то страстно мечтать - после того, что она сделала, после того, как он уготовил ей достойное возмездие!..
Мысли Рафа вернулись в привычное русло - покарать и покорить. Его холодные серые глаза пристально следили за Эллой, ум тем временем просчитывал варианты. Все выгорит, если она осталась прежней.