Автомобиль выехал за ворота, остановился, Иван ждал и наблюдал, как медленно закрываются автоматические ворота. Потом оглядел длинную улицу. На ней не было ничего интересного, будний день, соседи успели разъехаться на работу, а детей в их посёлке было не так много, чтобы кто-то из них бегал с криками и играми по дворам или катался на велосипедах. Поэтому по утрам на их улице было тихо и безлюдно. Помнится, во времена его детства и юности всё было иначе. А затем появились глухие заборы. Лишь несколько домов не скрылись за ними, и одним из них был дом Вольцовых, давно пустующий и переставший вызывать в нём навязчивые воспоминания. Теперь это был просто дом. Пустой, тусклый, и казалось, что ещё пару лет, и он утонет в зарослях запущенного сада. И, надо признаться, что уже некоторое время Иван размышлял о том, чтобы связаться с бывшей тёщей и предложить ей выкупить ненужную ей (и её дочери) недвижимость. Что будет делать с домом, Иван не думал, потому что все размышления на эту тему были ленивыми и не слишком серьёзными. Ведь с бывшими родственниками предстояло связаться, поговорить, выяснить какие-то подробности об их жизни, которых Иван знать особо и не хотел. Но пустующий дом через дорогу отчего-то не давал покоя.
Вот и сейчас, проезжая мимо, Иван бросил на дом быстрый взгляд, хотел по привычке поджать губы и пообещать себе подумать на досуге о перспективах и основаниях для этой покупки, но неожиданно заметил кое-что странное. Окно в доме на первом этаже было открыто. Он даже притормозил, приглядываясь. Скорее, с непониманием, чем с тревогой. И оттого, что автомобиль практически остановился, домом заинтересовались и родители. И Тамара Константиновна как раз с тревогой и произнесла:
– Ваня, там окно открыто.
– Вижу, – проворчал он. С отцом переглянулся. Тот в задумчивости поскрёб щёку и сказал:
– Нам только этого не хватало. Добрались до нас.
– Кто?
– Домушники. В Малахово серия ограблений была, слышал? На прошлой неделе.
– Ужас какой, – выдохнула Тамара Константиновна. А Владимир Иванович продолжил:
– Я с Мишкой Красновым разговаривал, он ведь там живёт. Говорит, шпана хулиганит. Ничего не берут ценного, ерунду всякую. А у нас через заборы не полазаешь, вот в пустой, наверное, и влезли. Там-то их приметили. – Он на сына кинул предостерегающий взгляд. – Ты сам не ходи, позвони участковому. Пусть придут, проверят. – Владимир Иванович сделал короткую паузу. – И Любе сообщат. Может, что и украли.
– Ладно, – также глухо проговорил Иван и нажал на газ.
Открытое окно в пустующем доме беспокоило.
Спустя три часа Иван вернулся в город, оставив родителей дожидаться посадки на самолёт. Мама его расцеловала, отец ещё раз напомнил позвонить участковому, тоже думал о соседском доме, не мог забыть. Иван пообещал – и позвонить, и не забывать обедать, простился с родителями и поспешил в город. Ира сдержала обещание, его телефон молчал всё утро, и за это можно было выписать старательной девушке премию. Ира на самом деле была молоденькой и очень старательной сотрудницей. Когда Иван принимал её на работу год назад, надо сказать, что по протекции знакомого, ничего особого от её умений и талантов не ждал. Понимал, почему его попросили оказать услугу, приятелю нужно было пристроить миловидную любовницу на приличную работу. Ира была очень симпатичной, даже красивой блондиночкой с соблазнительными формами, и Иван лишь мысленно застонал при взгляде на неё, обдумывая возможные неприятности и трудности, которые начнутся в его офисе. До появления Иры ему пришлось уволить пару девушек именно из-за их внешних данных и шедшей вкупе с ними профнепригодностью. И от зеленоглазой блондинки он ничего другого не ждал, и уже заранее готовил речь для приятеля, когда через месяц соберётся её увольнять, несмотря на все просьбы и уговоры. Но Ира оказалась сокровищем. Когда она разруливала проблемы с его графиком, недовольными посетителями и приносила ему изумительный кофе, он напрочь забывал о её внешности. Не видел полной груди и длинных ног. Она была идеальной секретаршей, и больше его ничего не интересовало. И Иван теперь боялся только одного: что Ира возьмёт и променяет его на другого. Не начальника, а жениха, мужа, любовника, и будет варить кофе ему, дома, а Иван останется без кофе и с хаосом в офисе. У Иры были потрясающие способности управленца, но она этого таланта в себе совершенно не ценила. А вот Иван на полном серьёзе советовал ей поступить в институт и даже предлагал стипендию на обучение, от руководства компании, так сказать, но Ира лишь отмахивалась, не понимая, для чего ей диплом. Учиться девочка не хотела. Видимо, всё-таки не собиралась долго работать, у неё были определённые планы на личную жизнь, и порой, окидывая её мужским взглядом, Иван её понимал. Мужа она себе найдёт с лёгкостью. И мало того, работая его секретарём и общаясь со многими обеспеченными людьми этого города, Иришка именно этим и занималась – искала себе мужа.
Но почему-то он в круг её интересов не попадал, никогда. Может быть, он утомил её и на работе? Своими пожеланиями и требованиями. Казался ей ворчливым и капризным. И, наверное, этому стоило порадоваться. Иначе Иру всё равно пришлось бы уволить, а это было бы весьма неприятно. Она ему нравилась. Как человек. И как секретарша.
Иван остановился на светофоре и набрал на панели автомобиля телефонный номер своего незаменимого секретаря. Отчего-то вздохнул, когда услышал её голос.
– Расскажи мне про обед.
– Будет официально, – без всякой паузы и довольно воодушевлённо отозвалась Ира. Её голос звучал звонко и энергично, как и полагалось девушке двадцати с небольшим лет. – Будут официанты, супруга мэра и несколько дойных коров. Ах, да, будут крабы. Вы же любите крабов, Иван Владимирович.
Информацию о крабах он решил пропустить мимо ушей.
– Под дойной коровой ты имеешь в виду меня?
– Все знают для чего этот обед. Они ищут спонсоров для начала строительства спортивного центра. Федеральная программа.
– Не имею к этому никакого отношения. У меня в саду турник есть.
– Константин Михайлович сказал то же самое, – задумчиво проговорила Ира. Кажется, она была чем-то занята, и Иван почему-то решил, что она ногти красит. Это было её любимое занятие, которое никак не мешало исполнению профессиональных обязанностей. Все мужчины в офисе неизменно и ежедневно оценивали Иришкин маникюр. У жён не замечали, а красный Ирин ноготок, которым она тыкала кому-то в грудь, мог довести до оргазма.
– Шохин? Врёт. У него турника нет, я бы знал.
– У него есть беговая дорожка.
– Ты-то откуда знаешь?
– Я знаю всё. Я ваша секретарша.
– Это, конечно, хорошо. Но могу дать тебе совет: пусть о твоей осведомлённости не узнает Нина. Не хочу кровавых разборок в своём офисе.
– Я могу заказать вам такую же. Я знакома с его секретаршей.
– А, в этом смысле. Но дорожку не хочу. По ней же бегать надо.
– Примерно так.
– Я и так, как белка в колесе. Мама так говорит.
– Тамара Константиновна довольна поездкой?
– О, да.
– Зато у вас крабы на обед.
– Супер. Ты подсказала?
– Я же лучшая.
Он усмехнулся, нажал кнопку на панели, и в машине стало тихо. А окно на первом этаже брошенного дома, тем временем, было открыто.
Иван снова выдал вздох, списал это на утреннюю суматоху и опустившуюся на город полуденную жару. Побарабанил пальцами по рулю. Покосился на зазвонивший телефон, нажал кнопку на панели. И вместо приветствия поинтересовался:
– И что ты об этом думаешь?
– Что у меня нет лишних денег, чтобы строить жене мэра новый фитнесс-центр.
Голос Константина Шохина звучал мрачно и недовольно. Видимо, обед в мэрии сорвал какие-то его планы.
– Это федеральная программа, – повторил Иван слова своей незаменимой секретарши.
– Спасибо, я на этом уже попал. Мне семейного центра хватило за глаза, год перед всеми расшаркивался. А ты, поддашься на уговоры?
– А меня чего уговаривать? Я стройматериалы не произвожу. Я ими торгую, Костя.
– Так значит, да? Что тебе сказать на это? Ты хорошо устроился.
Иван посмеялся. Закатил глаза, когда на дисплее высветился параллельный звонок и имя любимой, но порой несколько настойчивой женщины. И даже другу сказал:
– Леся звонит.
– Беспокоится, покушал ли ты, – с сарказмом проговорил Шохин. Его голос доносился, словно, с расстояния, он тоже разговаривал по громкой связи. Они дожили до того, что у них нет времени остановиться и взять в руки телефон. Даже разговаривают, не отрываясь от насущных дел.
– Почему все об этом беспокоятся? Я плохо выгляжу?
– Голодный блеск в глазах. Бабы на него и покупаются.
– У меня ещё прекрасная душа. Может, она в глазах отражается? – с намёком проговорил Сизых. На что Шохин лишь хмыкнул, причём неприятно.
– Спроси о своей душе у моей жены. Она женщина отзывчивая, она всё тебе расскажет в деталях.
– Если Нина мне расскажет о моей душе, боюсь, я перестану не только есть, но и спать.
– Я же не перестал.
– Я в курсе. И даже купил себе беговую дорожку. Костян, ты используешь её по назначению?
В трубке повисла тишина, Шохин обдумывал. После чего спросил:
– Откуда знаешь?
– Сплетня недели, – коротко и непонятно ответил Сизых и отключился.