- Можно и потом, - простонала Кириа, предчувствуя, что это ничем хорошим не кончится.
- Нет уж… - фыркнул киашьяр и растворился с облачком дыма.
- Ангус, - всхлипнула легарда и обернулась к возлюбленному, - он же все только усугубит…
- Пошли, посмотрим! - хмыкнул лорд и прижал девушку к себе.
Кириа всхлипнула и прильнула к Ангусу, но на предложение лорда лишь покачала головой:
- Мы и так все услышим.
Не успела она договорить, как откуда‑то сверху раздался громогласный вой, за которым последовали крики на два голоса. Слова разобрать не представлялось возможным, но легарды вздрогнули, поняв, что весь Лесс стал свидетелем ссоры Элеоноры и Кланта.
- Я не ожидал от него такого… - вздохнул Ангус.
- Да что с ним вообще происходит? - обиделась Кириа. - Я надеялась, что брат нам поможет, а он сейчас все испортит…
- Не испортит, - довольно сообщил лорд и вытащил из‑за пазухи свернутый вчетверо пергамент: - Я подготовился.
- Что это? - насторожилась девушка и выдернула у любимого пергамент.
Но не успела она развернуть, как радостно вскрикнула, догадавшись.
- Да, - кивнул Ангус, - еще до лорда Киревара я побывал у Его Величества и заручился его поддержкой.
Кириа захлопала в ладоши:
- Это потрясающая новость! Теперь мама не откажет ни за что, ведь Эдин сам подписал.
Не обращая внимания на крики, Кириа повисла на шее у Ангуса и радостно поцеловала его в губы.
Глава 5
"Уровень знаний следует поддерживать постоянным повторением".
Справочник в помощь студенту магической академии
"Держи под рукой конспект".
Приписка на полях
Добравшись до дома Литы и порадовавшись, что женщины нет дома, я сразу прошла в комнату, сбросила ботинки и нырнула под одеяло, захлебываясь слезами. Мне было так хорошо и, одновременно, внутри царила высасывающая силы пустота. Зажмурившись, я накрылась с головой и приказала себе спать, нашептывая:
- Ты все сделала правильно. Не о чем жалеть…
"Но ведь он назвал твое имя, - прошептало подсознание и ядовито загоготало. - Не ее, а твое. Что это значит, как думаешь?"
- Это ничего не значит, - решительно сказала я себе. - Никогда!.. Никогда Клант не давал мне повода думать, что я ему нравлюсь. Если я теперь попытаюсь узнать об этом, то поведу себя глупо и выставлю на посмешище всю семью.
"Ты стала трусихой, Эмма".
Застонав, я зарылась носом в подушку, вдыхая пряный аромат зверобоя, и заставила себя ни о чем не думать. Это не помогало, но так я хоть не могла расстроиться еще больше.
Воспоминания, то ли желая защитить, то ли найдя что‑то схожее, унесли меня в далекое прошлое. Тогда я еще была совсем маленькой, обожала замковую кошку и повсюду таскала потрепанного бежевого кролика из мягкой ткани. Кролик стал моим самым главным другом сразу же, как только мне его подарил какой‑то гость отца. В то время всех взрослых я называла по запомнившимся деталям внешности или одежды. Так тетю Марджори я называла "чулковой дамой", зато то, что она носила платья по кравинской моде - подол юбки спереди был куда короче, чем сзади, и дамы выставляли на всеобщее обозрение свои ноги.
В детстве я мало задумывалась над этим, но каждый раз отмечала, что подобная особенность нарядов кравинок неприемлема, пока сама не побывала в этом княжестве и не увидела восточные земли своими глазами.
На востоке иногда говорили: когда между народами делили земли, кравинцы опоздали и им достался комок мокрой земли. Мне довелось воочию убедиться, что значит "сырая кравинская осень", которой Уарру запугивали в Эдише.
После нескольких дней проливных дождей болотистая почва княжества превращалась в чавкающую под ногами жижу, одинаковую как на подступах к большим городам, так и за околицей самых маленьких деревень. Весна и зима так же не радовали людей, отличаясь от осени лишь островками покрытой снегом земли, под которым чавкало и похрустывало. Не смотря на это земледельцам удавалось засевать поля и собирать неплохой урожай, а скот крестьян, почти круглый год гуляющий по равнинам, не увязал в грязи.
Знать Кравина так же сумела приспособиться к погоде: кареты изготавливали на более крупных и прочных колесах, а дамы ввели в моду короткие спереди подолы платьев, чтобы не выпачкать их и не упасть, взбираясь на подножку.
Почти всех усатых мужчин в замке я именовала "усачами", а выпивох - "буроносами". Главного садовника, хотя мне было известно его имя, я иногда величала "ножницами", за привычку вечно носить в кармане этот инструмент и подрезать веточки и высохшие листики. А после того, как он хотел выкорчевать заросли в дальней части парка, открыв вид на подъездную аллею, даже Вира в спину садовнику выплескивала не самые приятные эпитеты.
Прижимая к себе кролика и глядя в его глазки из полудрагоценных камушков, я часто сообщала ему обо всем, что мне не нравилось в Алоре. Кролик послушно сидел на коленях у трехлетней девочки, развесив уши и разбросав в стороны набитые хлопковыми обрывками лапы. Но бывали моменты, когда утешения главного друга мне не хватало, а ни Ольма, ни Эвила не желали выслушивать длинные и подробные рассказы, тогда я искала Виру и не отходила от сестры до тех пор, пока не удавалось поделиться с ней всем, до последней слезинки.
Сейчас хотелось прижать к груди любимого кролика, пропавшего в любопытных руках Самира много лет назад, и, уложив голову к сестре на колени, говорить… говорить, пока не опухнет язык. Я любила способность киашьярины не только выслушать, но и не давать не прошеных советов, если их не хочется слышать. Больше всего эту особенность я оценила, когда пробовала жаловаться отцу на магов в академии. Князь, не дав мне закончить, засыпал советами и предложениями, а напоследок напомнил о сдержанность. После этого я отцом я больше не обсуждала важные для себя вещи.
С улицы донесся стук и шаги - домой вернулась Лита. Выждав, когда женщина завернула за угол и не могла видеть окно, я распахнула створки и выскочила наружу. Выждав несколько минут и не дождавшись оклика, я перебежками добралась до забора и, вильнув в щель приоткрытой калитки, понеслась по улице к дому крина, собираясь спрятаться в домике практикантов, но тут же вспомнила, что теперь кроме Карра отравлять мне жизнь прибыла еще Ройна. Застонав, я уже спокойнее развернулась и пошла в едальню.
Войдя внутрь и кивком поприветствовав хозяина, я осмотрелась и вздрогнула, заметив заварэйку. Девушка с печальным выражением лица сидела у окна и вяло помешивала ложкой в кружке с чаем. Перед ней сиротливо жались на тарелке несколько печеньиц. Припомнив, что последний раз ела слишком давно, я преодолела себя, спросила у трактирщика, что приготовила его жена сегодня, кивнула на все, кроме поджарки с печенкой, и отправилась за стол к Ройне.
- Привет! - радостно воскликнула девушка и подозрительно на меня уставилась: - Что с тобой? У тебя какой‑то странный вид…
"Еще бы! - мысленно подтвердила я, зная, что сказать такое вслух чревато долгими и раздражающими расспросами. - Я сегодня многое успела".
Борясь с желанием потереть губы, я улыбнулась девушке. Мне всегда казалось странным, что каждая из личин будто превращала меня в другого человека, хотя воспоминания заставляли думать, что губы опухли от поцелуев, как у Марты.
"Смирись, - велела я себе, - когда у тебя станет заметен живот, Марта и Уарра останутся стройными и подвижными, а Наима лишь удивленно послушает твои размышления".
- Нет, все нормально, - вымученно улыбнулась я и подвинула тарелку Ройны, чтобы подавальщице было куда поставить мой заказ.
- Ты собираешься все это съесть? - обозрев блюдо с ребрышками и овощами, зелень и молодую редиску в сметане, кувшин кваса, пресные лепешки и ягоды в кислом сиропе, уточнила подруга.
- Конечно, - облизнулась я, намазала кусочек лепешки сметаной и отправила в рот. - Устала очень. А ты чем занималась?
- Конспектировала, - небрежно отозвалась девушка и покраснела.
- Мои записи? - догадаться было не сложно. - Ройна!
- А что такого? - тут же набычилась девушка. - Где я здесь материал найду? Мне крин вообще велел идти в лес и собирать травы, а у меня тема совсем не о сборе. Представляешь? С кем он меня спутал? Мне нужно лишь исследование действия летуницы на коже человека и ее заживляющий эффект проверить.
- Я тебя огорчу, но сначала эту цветы летуницы тебе придется найти, собрать, правильно высушить, обмахивая их веером в тенечке, а лишь потом проводить исследования, - без тени улыбки сообщила я.
Ройна охнула и зло засопела:
- Как это? Как это? Как это?
- Так, - я пожала плечами.
Девушка фыркнула, подхватила с тарелки свои печенки и ушла, оставив меня наслаждаться одиночеством и покоем.