- А?.. Извините. - Юлька, очнувшись, машинально шагнула в сторону и прижалась спиной к металлической стойке. Толпа продолжала перетекать на перрон, а она все стояла, бессмысленно скользя взглядом по лестнице, ведущей на "Чеховскую". И только когда двери захлопнулись прямо перед ее лицом, Юлька поняла, что прозевала свою станцию. "Образ подруги", - медленно произнесла она про себя, ожидая, что слова вот-вот рассыплются, как труха, унося в небытие свой жестокий, страшный смысл. "Образ подруги…" Но ничего не произошло, все осталось как есть, и ее неприятное открытие тоже…
В каждом романе они были разные: соседки-графини, верные горничные и бывшие одноклассницы. Иногда совсем блеклые и бесцветные, иногда милостиво награжденные автором чудными щечками или лукавыми глазками. Глупые и проницательные, задумчивые и смешливые, они все были в первую очередь Подругами, предназначенными для того, чтобы оттенить утонченность и изысканность главной героини. В чем, в чем, а в женском неповторимом шарме им было отказано раз и навсегда. Скучными серыми тенями Подруги появлялись на страницах романов, сообщали какой-нибудь Изабелле новости о ее Любимом, устраивали ее тайное свидание и снова исчезали, чтобы появиться главы через три и пригреть Ее, измученную, усталую и временно гонимую, на своей груди.
- Вечная Подруга… - шепотом проговорила Юлька и чуть не заплакала. - Что ж, Вечная Подруга - это, наверное, судьба…
И даже когда в ее жизни появился первый мужчина, она не поверила. Не поверила в то, что такой милый и замечательный Борька может интересоваться именно ею. Он учился на курс старше и жил в соседнем доме. Столкнувшись в коридорах института или оказавшись после лекций в одном вагоне метро, они обычно перекидывались парой слов, вежливо кивали друг другу на прощание и расходились в разные стороны. Из ничего: из полуфраз и полувзглядов, из случайных соприкосновений рук и мимолетных улыбок Юлька сотворила себе Любовь. Теперь Борька был уже не просто Борькой, а одушевленным Идеалом. Умным, смелым, ироничным и безумно притягательным. Наверное, она так никогда и не узнала бы, есть ли в этом портрете хоть что-нибудь от настоящего Борьки, если б в профкоме факультета не случилась однажды незапланированная пьянка. Судьбе было угодно, чтобы именно в этот день однокурсники отправили Юльку осведомиться о путевках на базу отдыха.
- О, соседка, заходи-заходи! - энергично замахал руками Борька, увидев ее на пороге. - Ребята, это моя хорошая знакомая Юлечка. Налейте ей что-нибудь выпить.
Юлька попыталась отказаться, но ей чуть ли не насильно всучили стакан с "Монастырской избой" и дольку яблока. Она растерянно огляделась по сторонам. Профсоюзные боссы пировали, по-видимому, уже давно. Под длинным полированным столом валялось множество пустых бутылок, а пепельницы были полны окурков.
- Садись сюда, - Борька похлопал ладонью по соседнему креслу.
Юлька подошла и несмело присела на краешек. Кроме нее, в комнате было еще человек пятнадцать. Из них всего две девчонки. Одна мирно покуривала в углу сигарету с ментолом и с исследовательским интересом наблюдала за гулянкой. Другая, кареглазая брюнетка в бежевых джинсах, горячо спорила о чем-то с высоким представительным парнем. При этом она так энергично размахивала руками, что ее маленькие груди под водолазкой просто ходуном ходили. Ее оппонент не проявлял к этим соблазнительным колебаниям ни малейшего интереса. Похоже, брюнетка принадлежала к категории "свой парень".
Юлька немного расслабилась, выпила еще стакан вина и зачем-то закурила.
"Неужели рисуюсь? - спросила она себя, с отвращением разглядывая в мутном зеркале женское лицо с манерно полуоткрытыми губами и выражением усталой мудрости в глазах. - Интересно только, сама перед собой или все-таки перед Борей?"
Борис взял свой и ее стаканы и отошел к столу за новой порцией вина. Однако вернуться забыл. Он подошел К окну и сел на корточки перед курившей в углу дамой. О чем они разговаривали, Юлька не слышала, зато прекрасно видела, как его рука осторожно легла на круглое девичье колено и медленно, но настойчиво поползла вверх. Дама намеренно резко дернула ногой, и Борина кисть, глупо мотнувшись в воздухе, стукнулась о подлокотник кресла.
"Вот дура, - с неприязнью подумала Юлька, - могла бы просто улыбнуться и встать. Видит же, что человек пьян!"
Борис, похоже, не особо огорчился. Пожав плечами, он встал и направился на свое прежнее место.
- Какие у тебя глаза… страшные, - проговорил он, тяжело опускаясь в кресло и пристально глядя Юльке в лицо.
- Ты, наверное, хотел сказать роковые? - встряла неизвестно откуда появившаяся джинсовая брюнетка.
- Нет, - Борис отмахнулся, - я хотел сказать… страшные. Она меня поняла.
И неожиданно Юлька почувствовала всей кожей, каждой клеточкой: то, что он сейчас произнес, - это не плохо и не обидно. И это не комплимент. Это призыв. Старательно отводя взгляд от зеркала, чтобы не дай Бог не увидеть в своих глазах чего-то на самом деле пугающего, она быстро оделась и вместе с Борей вышла из института. Любила ли она его тогда? Да, до одури, до крика.
Домой к нему они добрались довольно быстро. Родителей не было.
- И до завтра не будет, - успокоил Борис, - так что можешь чувствовать себя абсолютно свободно.
На воздухе он как-то быстро протрезвел и теперь бодренько летал по квартире, организуя закуску к бутылке "Токайского".
- Может, не нужно вина? - робко попробовала воспротивиться Юлька. Он взглянул на нее с мягкой, снисходительной улыбкой и отрицательно помотал головой:
- Нужно.
Маленький полированный столик Борис поставил на середину комнаты, и рядом с ним, друг напротив друга - два мягких кресла с высокими спинками. Мягкий велюр широких подлокотников под пальцами, алое свечение электрокамина, мерное тиканье часов… Борька, такой знакомый и родной и в то же время такой недостижимый, сидел теперь напротив. Можно протянуть руку и дотронуться! С ума сойти!
- А почему ты, такая красивая, и одна? В смысле, ни с кем не встречаешься. Или я ошибаюсь?
- Нет, ты не ошибаешься, - Юлька пригубила вино. - И не нужно говорить, что я красивая. Мы ведь оба знаем, что это не так.
- Чем отличаются русские женщины, - Боря досадливо цокнул языком, - так это тем, что совершенно не умеют реагировать на комплименты. Скажи ей, что у нее волосы великолепные - тут же начнет плести что-то про новую краску и знакомого парикмахера. Заикнись о ресницах - тут же выяснится, что все дело в ланкомовской туши… Вот ты, Юль, ты же прекрасно знаешь, что красивая. В зеркало ведь по утрам смотришься, правда? Так зачем нужно из себя еще что-то корчить?
Она неопределенно пожала плечами, но на сердце вдруг стало так хорошо, как не было еще никогда. Допили вино, еще немного поболтали, так, ни о чем, о всякой чепухе. А потом Борька пересел на диван и позвал Юлю:
- Иди сюда, нечего в кресле рассиживаться.
Она покорно поднялась и приблизилась.
- Садись, - Борис взял ее за руку, потянул к себе и вдруг укусил за запястье, легонько и быстро, не отводя от ее лица смеющихся глаз. Юлька изумленно ойкнула, а потом как-то сразу все поняла и, принимая правила игры, тоже несильно куснула его за ухо.
- Ах, ты так? Ну, держись.
Диван тоненько скрипнул, и она тут же оказалась лежащей на спине. Тяжесть мужского тела была непривычной и волнующей.
- Вот как тебя надо кусать, - прерывисто дыша, проговорил Борис и впился в ее губы грубым, жадным поцелуем. Юлька вздрогнула и как-то сразу обмякла. Она не сопротивлялась, когда Боря одну за одной расстегивал мелкие пуговички на ее блузке, и даже слегка приподняла бедра, когда он начал стаскивать с нее узкую юбку вместе с колготками.
- Создал же Господь совершенство, - восхищенно приговаривал он, проводя дрожащей ладонью по ее ноге. Рука его скользила от ступни по щиколотке и колену вверх, к кромке белоснежных плавочек. Замирала на мгновение, как бы раздумывая, и снова спускалась вниз. Юлька ждала неземного наслаждения и неги, но все это почему-то не приходило, зато нарастала странная, неудержимая дрожь.
- Ты так хочешь меня? - спросил Борис, стягивая плавочки с ее бедер. - Или, может быть, чего-то боишься?
- Боюсь.
- Чего?.. Ты что, девочка?
Юлька утвердительно кивнула. Боря, видимо, не понял, потому что переспросил.
- Да, да, девочка, - яростно и громко повторила она, начиная злиться и на себя, и на него.
- Ч-черт, - он резко выдохнул и откинулся на спину. - Не дрожи, ничего не будет. Я такую ответственность на себя не возьму.
С минуту они полежали молча, каждый уставившись на свой клочок потолка, а потом на грудь Борису легла узкая холодная кисть:
- Я взрослый человек и сама решаю, что мне делать. Я этого хочу.
Боли не было. Было только мучительное желание, чтобы то, что возилось и тыкалось где-то между ног, поскорее вошло в нее и задвигалось ровно, сильно и ритмично. Ведь так это, кажется, должно происходить? А когда все свершилось, наступило разочарование. Нет, Борис по-прежнему оставался желанным и любимым, а вот Это… Это осталось важным лишь потому, что приносило столько наслаждения ее Единственному мужчине. Юлька с нежной улыбкой провела трепетными пальцами по мускулистой спине, покрытой мелкими бисеринками пота.
- Слушай, - Борька повернулся на бок и лениво приоткрыл глаза, - а у тебя в самом деле никого не было?.. Дело в том, что этой самой… ну, в общем, того, что полагается, я не нашел.