Они были в десятке метров от земли, когда небо внезапно прорвало. Всего несколько секунд барабанили первые крупные капли, а потом вдруг разом хлынул ливень. Марина тоненько вскрикнула и двинулась быстрее. Пока они добрались до крыши пожарной машины и отстегнули ремни, дождь промочил их насквозь. На Марине все промокло до нитки. Прическа ее сбилась, тушь потекла по щекам. Она слезла с пожарной машины и бросилась к ближайшему дереву. Ронни устремился за ней.
Местность вокруг "чертова колеса" мгновенно обезлюдела. Эвакуацию из остальных кабин пришлось временно прекратить. Дождь лил стеной, и дерево совсем не спасало.
- Все, мы вымокли, - обреченно сказала она. - Считай, что мы принимаем душ.
- Бежим туда! - Ронни показал на распахнутую дверь летнего кафе невдалеке.
Не дожидаясь ответа, он взял ее за руку и бросился к невысокому деревянному зданию на берегу пруда.
Кафе находилось на ремонте. Стены и пол в просторном темном помещении, куда они вбежали, были выпачканы известкой, вместо столиков громоздились мадьярские козлы, застеленные грязными газетами. В помещении пережидали дождь человек пять прохожих и двое пожарных. Все стояли у двери и смотрели на ливень.
- Есть у кого-нибудь сухая майка и штаны? - начал спрашивать Ронни.
В ответ люди лишь посмеивались. Наконец какой-то мужчина, видимо работник парка, показал на дальнюю дверь.
- В бытовке посмотрите. Может, найдете что-нибудь.
Ронни направился туда. Марине ничего не оставалось, как последовать за ним. Они попали в темный коридор, куда выходили еще две двери. Свет сюда просачивался через дальнее запыленное окно. Блеснувшая молния пришлась как нельзя кстати, иначе Марина споткнулась бы о ведро…
Ронни заглянул в правую дверь. В потемках удалось рассмотреть пирамиды наставленных друг на друга столов и стульев. Качая головой, он вернулся в коридор и открыл левую дверь. За ней, очевидно, и была та самая бытовка. По стенкам на крючьях висела сменная одежда.
- Где здесь выключатель? - Американец в темноте пошарил рукой по стене, но никакого выключателя не нашел.
За окнами продолжал громыхать гром. Врывавшийся в помещение свет зарниц озарял мешки, сваленные на полу. Молнии мелькали так часто, что внутренность небольшого помещения можно было рассмотреть и без электричества. Марина, обойдя мешочную груду, приблизилась к вешалкам.
- Одежда грязная… - пробормотала она.
- Тут есть майки и рубашки, - сказал Ронни, хотя смотрел только на нее.
Марина спиной чувствовала его взгляд. Она вытащила из мокрых волос шпильки и сжала их в кулаке. Влажные темные пряди прилипли к лицу и вискам. С них струйками стекала вода.
В потемках, совсем близко от себя, она услышала его прерывистое дыхание. Ее стройное тело, обтянутое мокрой тканью, длинный разрез на бедре, обнаженные шея и руки необыкновенно возбуждали его. Он чувствовал, как туманится в голове. Она что-то проговорила, но он не расслышал. Все его внимание сосредоточилось на этих шпильках, которые она держала в руке. Шпильки блестели в луче света, струившегося из окна. Блестели и волосы, и мокрая ткань на влажном теле. Она вскинула руку, и в луч попал ее браслет. Возбуждение переросло в мучительное жжение в паху. Ронни, сам не понимая, что делает, шагнул к ней. До его сознания с трудом дошло, что она просит его выйти.
- Да, конечно, - хрипло проговорил он, повернулся и пошел к двери.
Она сняла свои остроносые туфли и замерла. Сердце ее гулко застучало. Она услышала звук закрываемой щеколды!
Закрыв дверь, Ронни обернулся к ней, и в глаза ему бросились ее белевшие в оконном свете босые пятки. Это окончательно добило его. Глухо застонав, он подошел к ней и взял за талию. Она взглянула на него широко распахнутыми огромными от потеков туши глазами и машинально коснулась своих губ тыльной стороной ладони.
- Не надо, - выдохнул Ронни, отталкивая ее руку.
Его рот грубо и властно впился в ее губы, и у Марины перехватило дыхание. Она безвольно подалась ему навстречу, ее губы разомкнулись, встречая его упругий влажный язык.
- Ронни… - шепнула она в перерыве между поцелуями.
- Не надо слов.
Затуманенным взглядом он оглядел ее всю. В это мгновение комната озарилась молнией, и она увидела его бледное лицо, исказившееся, словно от невыносимой боли.
- Я хочу тебя, - прохрипел он и, не дожидаясь ответа, скользнул руками по ее талии и бедрам. Взялся за подол ее мокрого платья. - Ты меня возбуждаешь. Каждое прикосновение к тебе действует на меня как разряд тока.
Он стремительно, не встречая никакого сопротивления, избавил ее от платья и, снова впившись в ее рот, прижал ее к себе.
"Хорошо, что здесь темно, - мелькнуло в ее смятенном мозгу, - иначе бы он догадался, как я боюсь…"
Ронни будет ее первым мужчиной. Она знала, что рано или поздно у нее это с кем-нибудь произойдет. Но чтобы так неожиданно, без ухаживаний, в этой странной обстановке… Она и боялась, и страстно желала близости с ним. Он был просто чудо как хорош собой. Он гладил ее так, как ей больше всего хотелось, - энергично и страстно. Возбуждение ее росло, она крепче обвила руками его шею, впилась пальцами в его кожу. По учащенному дыханию, которым он обдавал ее лицо, Марина поняла, что он возбужден не меньше, чем она.
- Ты хочешь этого так же сильно, как и я, да? - будто издалека долетел его шепот. - Скажи, хочешь?
- Да, - тоже прошептала она.
- Тогда сними с меня одежду.
Эта просьба ее удивила, она замешкалась на несколько мгновений, а потом, едва понимая, что делает, дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, одновременно касаясь его теплого, упругого, покрытого испариной тела. А сняв, с наслаждением ощутила, как напряглись под кожей его мышцы.
- Ты хочешь, чтобы я предохранялся? - спросил он тихо. - У меня нет с собой презерватива.
"Что же ответить?" - подумала Марина как в бреду.
- Ну, давай же… - шептал он, забыв о своем вопросе. - Теперь расстегни молнию…
Она неуверенно поднесла руку к его паху, и тут он, не выдержав, схватил ее пальцы и дернул молнию на своих джинсах вниз. Потом сбросил ботинки, сорвал джинсы, обхватил ее, приподнял и, несколько мгновений подержав на весу, неожиданно бережно уложил на груду прохладных полотняных мешков, набитых чем-то мягким.
Некоторое время, склонившись над ней, он гладил ее спину, талию и ягодицы своими горячими ладонями. Мысли Марины окончательно пришли в смятение. Ее груди ныли, низ живота свело тянущей болью, голова пылала как в огне. На какой-то момент в ней пробудился здравый смысл, она вздрогнула, внезапно осознав происходящее, и прошептала: "Ронни, погоди…", но в следующее мгновение вновь провалилась в огонь нахлынувших на нее новых, до той поры неведомых ощущений.
Его возбужденная плоть прикоснулась к ее коже. Марина судорожно выдохнула, задержала дыхание. Он опустился на нее, обхватил ладонью затылок, второй рукой стиснул ягодицы, прижал ее, оцепеневшую, к себе и заглянул в глаза.
- Мы все родились для этого, - сказал он хрипло.
Она едва расслышала его сквозь грохот ливня за окном. И снова не нашлась, что ответить. Только крепче сжала руками его плечи, вцепилась в него, как утопающий в бурном море…
Он поднял ее ноги и устроил их в позиции, которая потрясла Марину своей откровенной интимностью. Онемевшая, без малейших мыслей в пылающей голове, она обвила ногами его талию. Переполненный желанием, он вошел в нее одним резким движением, и она слабо охнула, ощутив боль. Этот стон только распалил его страсть. Он стиснул ее, прижал к себе и устроился на ней удобнее. Движения его стали более размеренными, энергичными. Марина задыхалась, стонала сквозь зубы, полузакрыв глаза. Вслед за болью пришло удовольствие, которое росло с каждым ударом его плоти. Эти удары словно зажигали между ее ног огненную вспышку, стремительно растекающуюся по всему телу волнами мелких сладостных конвульсий. Он ускорил темп, буквально вдавив ее в мешки. Марина расслабилась, не в силах больше сопротивляться овладевшей ею стихии, дрожа от страсти. Пика блаженства они достигли вместе, крепко обнимая друг друга…
Потом они какое-то время лежали, совершенно опустошенные. Наконец он приподнялся на локте, наклонился над ней и легонько подул на ее закрытые глаза.
- Марина… - позвал он.
Погладил пальцами ее груди, потом коснулся губами сосков. Она распахнула ресницы и едва разглядела его в полумраке.
- Боже, я веду себя как последняя дешевка… - пробормотала она.
С усилием оторвав отяжелевшую голову от мешка, она огляделась. Где-то здесь должно лежать ее мокрое платье…
- Но ведь ты на самом деле так не думаешь? - возразил Ронни.
Она промолчала.
- Забудь о своих тревогах, - продолжал он. - Это вполне нормально - получать удовольствие от секса. Было хорошо, правда?
- Потрясающе.
Марина встала, пошатываясь. В эту минуту в окно снова плеснула молния, и она увидела его обнаженным. Облитый голубым светом, оттенившим все мельчайшие мышцы на его соразмерно сложенном атлетическом теле, он показался ей прекрасной скульптурой, ожившей волею волшебства. Она замерла в немом восхищении, продолжая смотреть на него в наступившей темноте. Не замечая ее пристального взгляда, он тоже поднялся.
- Однако надо поискать какую-нибудь сухую одежду, - сказал он. - Надеюсь, здешние рабочие не будут на нас в претензии, если мы позаимствуем что-нибудь из их экипировки. Завтра мы все им в целости вернем… Я, кажется, уже присмотрел себе кое-что!