- Если захочешь, можешь выброситься после первого поцелуя. Никаких вопросов, никаких возражений, - пообещал Агостино.
Прикосновение к нему даже сквозь ткань рубашки заставило Кимберли содрогнуться. Пальцы ее разомкнулись. Она ладонью ощутила жесткие завитки волос на его груди и была очарована. Искушение было слишком сильным. Так и хотелось расстегнуть рубашку и дотронуться до его горячей кожи.
В черных глазах мелькнуло снисхождение. Это выражение остановило Кимберли.
- Ты выглядишь как ребенок, стянувший без спроса печенье, - улыбнулся Агостино.
Улыбка показалась ей настолько обворожительной, что она перестала дышать. Ее сердце забилось в бешеном ритме. Близость Агостино сработала как гипноз. Кимберли видела крошечные искорки в его глазах, невероятно гладкую кожу, густые черные ресницы, едва различимые тени на его щеках. Она не понимала, что с ней творится, и встревожилась.
- Ты ошибаешься на мой счет, - еле слышно произнесла Кимберли. Она чувствовала, что ее неумолимо затягивает что-то незнакомое и потому страшное. И спасения не было.
- Докажи. - Голос Агостино прозвучал словно издалека. Его мягкий тон походил на нежное прикосновение к коже, на ласку. Он дотронулся до ее волос, до затылка. - Докажи, что мы ошибаемся в наших чувствах.
Он был потрясающе красив. Это мешало Кимберли сосредоточиться. Ее сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Внезапно мощная волна возбуждения поднялась неведомо откуда. Она сокрушительно сметала все на своем пути. Агостино опустил глаза. Его взгляд остановился на ее набухшей груди, на упругих сосках, просвечивающих сквозь прилипшую ткань платья. Кимберли покраснела.
Медленно, очень медленно Агостино притянул ее к себе. Его руки обняли Кимберли, поддерживая за спину. Он наклонил голову и припал к ее губам. Он исполнил мольбу ее болезненно сжавшихся сосков. Кимберли вздрогнула, дыхание застыло в горле, голова запрокинулась, зубы сами собой сжались, не выпуская стон.
Неожиданно все закончилось. Агостино ослабил хватку. Его черные глаза удовлетворенно блеснули.
- Слишком сильное желание причиняет боль. Не думаю, что ты знала об этом… но теперь знаешь.
Кимберли дрожала и смотрела на него. Изумрудные глаза потемнели от мелькнувшей догадки. Страх холодной змеей закрался в душу. Значит, он играет с ней, играет как с игрушкой. Он возбудил ее, завел, и только для того, чтобы показать свое сексуальное мастерство.
- Не прикасайся ко мне! - Ее рука взлетела и с размаху ударила его по щеке. Кимберли застыла в ужасе.
С поразительной скоростью Агостино сомкнул свои пальцы на запястье руки-преступницы. На его губах снова играла улыбка.
- Причина твоей злости кроется в разочаровании.
Не обращая внимания на ее напряженный, ошеломленный взгляд, Агостино склонил черноволосую голову и прижался горячими губами к ее дрожащей ладони. Электрический разряд, мощная вспышка - казалось, каждая клеточка ее тела внезапно наполнилась жаром его губ.
Не давая ей времени опомниться, он уверенно притянул Кимберли к себе и поцеловал в губы.
Ничего не было слаще этого долгожданного поцелуя. Он унес Кимберли на вершину блаженства. Пульс участился, руки неистово сжали его плечи. Сильная страсть, клокочущая в глубине, требовала выхода. В каждую последующую секунду хотелось большего, чем в предыдущую.
И вдруг все прекратилось. Агостино смотрел на нее, Кимберли видела это, но сквозь пелену страсти, застилавшую глаза, не замечала ни понимания зрелого мужчины, ни превосходства в его взгляде. Ее прекрасное лицо вспыхнуло лихорадочным румянцем.
- Пойдем, - хриплый голос Агостино повелевал ею.
Кимберли даже не заметила, что лимузин остановился. Агостино вновь укрыл ее пиджаком. В его жестах сквозила беспредельная нежность. Дождь не утихал. Свежий воздух, напоенный влагой, пьянил. Кимберли вдыхала его большими жадными глотками. Она не понимала, где находится. Весь остальной мир за пределами лимузина не существовал для нее. Она оперлась на крепкую руку, обнимавшую ее, и склонила голову к широкому плечу.
Внезапно Агостино напрягся. С его губ сорвалось резкое ругательство. Он заслонил собою Кимберли. Девушка подняла глаза и увидела убегающего фотографа. Тут же двое мужчин крепкого телосложения выпрыгнули из машины, следовавшей за лимузином. Они схватили любопытного папарацци, прежде чем тот успел перебежать через дорогу.
Агостино расслабился и слегка пожал плечами.
- Моя охрана засветит пленку. Наша фотография не появится в прессе.
Кимберли изумленно наблюдала, как исполняется обещание. Подобная демонстрация насилия поразила ее до глубины души. Конечно, она сама частенько старалась избежать назойливых камер репортеров, но методы Агостино поразили девушку своей жестокостью. Да, он твердо стоит на страже личных интересов.
Именно своих, Кимберли сделала ударение в нужном месте. Не ее же. С какой стати он станет защищать ее частную жизнь? Агостино все равно, если ее изображение появится в скандальной рубрике. Скорее всего, он не хочет, чтобы его видели в обществе Кимберли.
Мрачное предчувствие вызвало легкую дрожь. Кимберли прервала невеселый поток мыслей и огляделась. Они находились в сверкающем зеркалами лифте.
- Где мы? - недоуменно поинтересовалась она.
Двери лифта бесшумно раздвинулись. Взгляду Кимберли предстал просторный холл с мраморным полом.
- В моей квартире, где же еще?
Кимберли вздрогнула. Ее осенила внезапная догадка. Если бы этот папарацци ускользнул, он опубликовал бы одну из самых скандальных фотографий. Актриса Кимберли Вудс и бизнесмен Агостино Мангано на пороге его дома, обнявшись. Репортер нажил бы целое состояние на одном только снимке. Нетрудно предположить, что подумают читатели. Непростительная глупость с ее стороны.
- Я думала, ты везешь меня к Лорен, - произнесла Кимберли растерянно.
Агостино насмешливо изогнул бровь.
- Я этого не говорил… Потом, после того, что произошло в машине… Я всегда считал, что любовью лучше заниматься в собственной постели.
Кимберли почувствовала, как земля уходит из-под ног. Он обращается с ней как с проституткой. Наверное, точно так же она выглядела бы на снимке.
- Кимберли… - позвал Агостино. От него не укрылось ее замешательство. В бой тут же вступило сексуальное обаяние. Агостино подошел к ней с грацией дикого хищника. Его упрямое скуластое лицо озарила улыбка. - Думаю, ситуация вряд ли изменится, если ты предложишь подождать еще недельку или месяц. У меня просто нет времени на старомодные ухаживания…
- Понятно. - Слово как камень сорвалось с дрожащих губ Кимберли.
- Смею тебя заверить, ты не почувствуешь разницы. Мы будем вместе месяцев шесть, - задумчиво прогнозировал Агостино. - Возможно, даже больше. Ты воспламенила меня, как ни одна женщина прежде.
- Прими холодный душ. - Кимберли дрожала, но не сдвинулась с места. Она гордо вздернула подбородок, стараясь не выдать, каких усилий ей это стоит. Внутри все болело и разрывалось на мелкие кусочки. Кимберли повела плечами. Пиджак сполз и упал на пол. - Я не какая-то пустышка, с которой ты можешь переспать, даже не удосужившись назначить свидание…
- Я собирался пригласить тебя на ланч… - признался Агостино. Чуть заметный румянец подчеркнул упрямые черты красивого лица.
- Но зачем же тратить время на еду? - закончила за него Кимберли. Презрение сквозило в каждом ее жесте. - Я встречала таких прытких, но ты всех переплюнул. Неужели поцелуй в лимузине послужил согласием на все остальное?
Агостино откинул назад голову высокомерно и пренебрежительно. Взгляд черных глаз, подобно стальным стрелам, поражал мишень.
- Наша страсть была искренней, взаимной и очень сильной. Ты ждешь, что я стану извиняться за желание, которое ты испытываешь с не меньшей силой, чем я?
Кимберли опустила глаза.
- Не думаю, что ты умеешь извиняться.
- Я искренен… Ты не можешь не замечать этого. Ты посылаешь красноречивые сигналы и затем отступаешь. У тебя проблемы, - заявил Агостино с холодным упреком. - Не взваливай их на меня. Я вырос и в детские игры больше не играю.
Кимберли почувствовала, как острая боль разрастается, цепкими щупальцами опутывая каждый нерв. Ей удалось сохранить видимость спокойствия, но какой ценой? Отвращение - сильное, неистовое - придавало ей сил. Кимберли стыдилась собственной слабости. Нельзя было разрешать Агостино прикасаться к ней.
- Не могу сказать, Агостино, что за последние двадцать четыре часа я получила удовольствие от общения с тобой… Ты омерзителен, - выпалила Кимберли и повернулась к лифту.
- Черт тебя побери! Ты не посмеешь уйти! - Агостино в один шаг преодолел расстояние между ними. - Кто ты такая, Кимберли Вудс, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне?
- Ни слова больше… Я не хочу ничего слышать, - резко оборвала его Кимберли.
- Наступит время, когда ты выслушаешь меня, - ответил Агостино грозным предостережением. Он встал между Кимберли и лифтом, загородив собой проход. Его красивое высокомерное лицо, казалось, окаменело, дерзкие черные глаза метали молнии. - Думаешь, я не знаю, чем ты занималась с Эстебаном по ночам? Ты едва знала его. Ты возникла из ниоткуда в его жизни. Думаешь, я не заметил, что ты к нему равнодушна?
Кимберли не ожидала подобной атаки.
- Я… я… - едва слышно залепетала она.
- На самом деле Эстебан надоел тебе до смерти, но ты не стала прятаться. Ты с трудом выносила, когда он прикасался к тебе, и в то же время оставалась рядом с ним целых два года. Разве может порядочная женщина вести себя подобным образом. Ты продалась за гардероб с модными шмотками…
- Нет… неправда! - Кимберли резко замотала головой.