Незадолго до отъезда домой Сашка признался:
– Я так привык спать с тобой, что не представляю, как теперь буду… Да и вообще, надоело мотаться из одного конца города в другой на последнем автобусе!
Наташа замерла. После разговора с мамой она опасалась, что Саша никогда не сделает ей предложения, а самой заговорить о свадьбе мешала гордость.
– Может, поженимся? – спросил Сашка.
– Это ты так предложение делаешь?
– Ну да, мы же любим друг друга. А расставаться после того, как месяц пробыли мужем и женой… У нас это неплохо получилось, – он повернул Наташино лицо к себе. – Что ты молчишь?
– Я подумаю, – улыбнулась она.
– О чем тут думать?
– О том, как жить, где, на какие шиши?
– Можно с моими стариками, прокормят, – беззаботно заявил Сашка.
– Лучше снять комнату, тридцать рублей в месяц.
– Считай, вся моя стипендия, – хмыкнул он.
– Можно подрабатывать по вечерам.
– Вагоны разгружать?
– Не обязательно, работу найти можно, было бы желание, – возразила она.
– Значит, найдем, – легко согласился Сашка. – Конечно, без родичей лучше.
Однако по возвращении в Ленинград он почему-то о свадьбе не заговаривал. Наташа тоже молчала, и благодарила бога, что не успела маме с Людкой рассказать – вот стыд бы был! Все опять пошло по-прежнему. Почти каждый вечер после учебы Саша бывал у нее дома, до прихода Ольги Павловны они все успевали, а после, обнявшись, сидели на диване, или шли в кино, или в гости.
Предохранялись влюбленные, как умели, вернее, как умел Сашка. И случилось то, что должно было случиться.
– Кажется, я залетела, – сообщила Наташа в конце ноября, боясь посмотреть другу в глаза.
– Давно? – явно испугался он.
– Пять дней задержка.
– Ну… может, это еще ничего не значит?
– Кажется, твоя однокурсница Ольга в этих делах разбирается. Позвони ей.
– Я позвоню, только ты сама говори, а то мне неудобно…
Ольга дала Наташе кучу советов: попить молока с йодом, можно еще настоя ромашки; побегать несколько раз вверх-вниз по эскалатору в метро; выпить пол-литра водки и завалиться в горячую ванну с горчицей. Но все это может не помочь. Самое верное средство – уколы, правда, рецепт лекарства трудно достать, но она попробует.
Целую неделю Наталья пила всякие гадости. После водки и ванны с горчицей ей было так плохо, что Сашка всерьез испугался:
– Да ну, Наташка, ты чуть богу душу не отдала! Оставим все, как есть. Поженимся, и пусть будет ребенок.
– Оставить? – она впервые закричала на него. – Да я уже такого с собой наделала! Что там может родиться? Ни мышонок, ни лягушка, а неведома зверушка… – Наташа готова была разрыдаться, но все-таки сумела взять себя в руки и проговорила с независимым видом: – А по поводу женитьбы – я с пузом замуж выходить не собираюсь! И не нужны мне от тебя такие жертвы!
– Какие жертвы? – возмутился Сашка. – Мы ведь решили…
– Когда, летом? Ты об этом еще помнишь?.. Я думала, забыл.
Сашка покаянно опустил голову.
– Когда это дурацкое лекарство будет? – сердито спросила Наташа.
– Ольга завтра обещала, а вдруг не поможет?
– Тогда придется на аборт идти.
Тут она не выдержала и все-таки разревелась. Сашка принялся ее успокаивать.
– Как только все закончится, сразу подадим заявление, – пообещал он, и Наташа улыбнулась сквозь слезы.
Уколы помогли, или другие средства – но в тот раз все обошлось.
После зимней сессии они подали заявление во Дворец бракосочетаний на набережной Красного флота. Свадьбу назначили на конец апреля.
Прямо из Дворца поехали к Саше, и он представил родителям свою будущую жену.
Неприятный осадок от этого мероприятия остался в душе у Натальи надолго. Ей очень хотелось понравиться Сашкиным родичам, но его отец, едва услышав о свадьбе, разбушевался:
– Ах, вот как? Уже все решили?.. Родителей и спрашивать не надо? Вот и разбирайтесь сами! – и, хлопнув дверью, убежал в другую комнату.
Алла Георгиевна успокаивала сына и Наташу:
– Ничего, побесится и успокоится. А мы пока чайку попьем.
Целый час будущая свекровь пыталась сгладить неловкость ситуации. Она расспрашивала Наташу о ее семье и учебе, рассказывала, каким Сашка был в детстве, принесла альбом с его фотографиями. В тот день глава семьи так и не вышел к столу.
Наташа не стала говорить Сашке, как ее обидело поведение Николая Петровича, но Людке высказала все, что о нем думает.
– Хам он, вот и все! Я таких типов ненавижу! Разве это прилично – запираться в комнате, кто бы к тебе ни пришел? А мы с Сашкой, между прочим, собираемся пожениться и прожить счастливо всю жизнь. Я уверена, он даже не разглядел меня толком! Индюк надутый… Нет, ни за что с ними жить не буду, пусть Сашка и не уговаривает!
– Чего кипятишься? – пыталась утихомирить ее Людмила. – Вы ведь договорились, что комнату снимать будете?
– Думаешь, это просто – комнату найти? Похоже, Сашка не больно-то ее ищет. К тому же до свадьбы три месяца, наверное, если люди сдают, так и деньги хотят сразу получать, а где у нас лишних девяносто рублей? На свадьбу и так столько всего надо: кольца, платье, туфли…
– А банкет?
– Какой банкет? Отпразднуем скромно, дома, в кругу друзей. С каких доходов балы закатывать? Мама говорит, что и так придется в долги залезать, но я обещала, что когда-нибудь все ей отдам. Люд, ты спроси у своей матери, вдруг какая-нибудь работенка подвернется, часа на два-три…
Вскоре Наташина мама принимала будущих свояков у себя. Вроде бы сменивший гнев на милость Николай Петрович для начала по-хозяйски обошел однокомнатную квартирку, даже в ванную и туалет заглянул, усмехнулся – не больно просторные хоромы… За столом он молчал до тех пор, пока Сашка не высказался в том смысле, что никаких пиров закатывать не надо, пригласить домой друзей – и хватит.
– Нет уж! – Николай Петрович даже рукой по столу прихлопнул. – Раз женитесь, так извольте по-человечески!
Ничего, время еще есть, успеем устроить все как следует, чтоб перед людьми не стыдно было.
Примерно за месяц до свадьбы Сашка сообщил:
– Там родичи что-то насчет банкета затеяли, хотят посоветоваться. В воскресенье вечером тебя ждут.
Стол в гостиной был накрыт на пять человек. Наташа села рядом с Сашей, будущая свекровь поближе к двери, Николай Петрович напротив сына. Место перед Наташей оставалось свободным.
Видимо, кого-то ожидая, за еду не принимались.
Наташа буквально кожей ощущала неодобрительный взгляд Николая Петровича, хотя сама избегала смотреть на него. Тот, в свойственной ему беспардонной манере, поинтересовался:
– Интересно, а где вы собираетесь жить?
Алла Георгиевна постаралась смягчить вопрос:
– Наверное, у нас, Наташенька?
– Если Саша сможет подрабатывать – снимем комнату. Я могу перейти на вечерний и тоже пойти работать, – ответила она, не глядя на Сашкиного отца.
– Это исключено, – отрезал Николай Петрович, – парню полтора года учебы осталось, нечего отвлекаться. Будем давать ему сотню в месяц, больше он все равно не заработает.
– Ну и, конечно, одевать его, – вставила Алла Георгиевна.
Сашка безмятежно улыбался, довольный щедростью своих родичей, а Наташа ощутила себя униженной. Ведь ей хотелось начать жить самостоятельно, ни от кого материально не зависеть.
От неприятных мыслей ее отвлек звонок в дверь.
– А вот и Боренька! – обрадовалась Сашина мама и кинулась открывать.
Через пару минут она вернулась с букетом роз, за ней в комнату вошел молодой человек еще с одним букетом. Поздоровавшись за руку с мужчинами, он обернулся к Наташе и улыбнулся, обнажая ряд ровных белых зубов. Затем вопросительно посмотрел на Аллу Георгиевну. Та поспешила представить:
– Знакомься, Наташенька, это мой племянник, Боря Пахомов.
Борис вручил Наташе цветы, поцеловал руку и заглянул в глаза. Девушка смешалась. От мимолетного скрещения взглядов ее будто током ударило.
– Счастлив познакомиться с невестой моего троюродного брата, – улыбнулся он Наташе и сел на свободное место.
Николай Петрович нетерпеливо потянулся к бутылкам:
– Ну что ж, все в сборе, можно приступать. Водка, коньяк?
Сашкин родственник покачал головой:
– Я считаю единственным подходящим напитком для такого события шампанское, – он вышел в коридор и через полминуты поставил на стол бутылку с импортной этикеткой. – Итальянское полусухое, думаю, вам понравится.
Казалось, он сказал это одной Наташе. Она уже успела рассмотреть его. Борис был высок, держался необыкновенно прямо, двигался легко и непринужденно. Как мужчина, безусловно, красив: серо-синие глаза, прямой нос, твердая линия подбородка, волнистые волосы немного светлее почти черных усов. Серый костюм прекрасно сочетался с голубой рубашкой и расцветкой галстука, и сидел безупречно.
Выпили по бокалу за жениха и невесту, затем наполнили тарелки закусками. Некоторое время все были заняты только едой. Наконец Сашина мама заговорила:
– Боренька обещал помочь нам с организацией свадьбы.
Наташа вопросительно взглянула на жениха.
– Борис – директор большого ресторана, – пояснил Саша.
– Ну, не такого уж большого, – усмехнулся Пахомов, – можно сказать, средненького. Давайте обсудим банкет. На сколько персон делать стол?
– С нашей стороны будет сорок пять человек, – сообщила Алла Георгиевна, – а с твоей, Наташа?
– Человек десять-двенадцать.
– Будем считать – шестьдесят, – округлил Борис. – По червонцу на лицо, итого – шестьсот рублей.