Голова закружилась, он снова сел и, вцепившись пальцами в край матраса, сделал несколько медленных глубоких вдохов. Пара минут на то, чтобы прийти в себя, и все будет хорошо. Ведь он дома, целый и почти невредимый.
До этого его спасала камера. Независимый фотограф, он ездил по свету, и это помогало не думать о том, чего у него быть не могло, направляло мысли в более продуктивное русло. Четыре года назад Джек променял блеск и гламур на зоны военных действий, стал жить настоящим и думать только о задании, над которым в тот момент работал. Лучше уж так, чем корить себя за то, чего не можешь изменить.
Теперь необходимо разобраться с финансовыми делами отца, продать дом.
Все не так просто, как он себе представлял. Джек поморщился: напряженные мышцы отказывались повиноваться. Значит, Клео больше не живет в квартире. Нет, она расположилась в этом доме.
Преодолев приступ волнения, возникший при мысли о том, что придется жить так близко к девушке, о которой мечтал почти всю жизнь, Джек подошел к окну и взглянул на сад, где росли розы всех цветов радуги. У Клео есть полное право жить здесь. Она заботилась об отце, следила за домом и ухаживала за садом. Одна. Джек не мог просто попросить ее уехать.
Он потер шею. Может, она согласится снова переехать в квартиру, конечно же бесплатно. А он сделает так, чтобы Клео могла использовать гараж в качестве мастерской до тех пор, пока не найдется другое помещение.
Чувство вины острой занозой засело в груди. Черт, он ведь даже не знал, не пришлось ли Клео бросить свое занятие, получилось ли продать что-то из того, что она сделала, оставил ли ей отец денег.
Нет, богатства Джеку не нужны. По крайней мере, для себя. Он потратил бы деньги на зарубежные проекты по восстановлению, которые поддерживал.
Но Клео… Серьезная проблема. До тех пор, пока не удастся найти способ погасить этот долг, надо сидеть здесь, в самой опасной зоне, и без прикрытия с воздуха.
Глава 3
Джек не спеша смыл пот. Пар для тела стал бальзамом, напряженные мышцы расслаблялись от тепла. Он снова чувствовал себя почти нормальным человеком.
– Бывало, и лучше выглядел, – пробормотал он, глядя в зеркало.
С глазами ничего не поделаешь, потому Джек принялся соскребать щетину, отросшую за несколько дней.
Покончив с этим, очень осторожно снял с плеча повязку. Помощь не помешала бы, но, представив маленькие аккуратные ручки Клео на своем теле, Джек решил, что справится сам. На вид рана была отвратительной, да еще и горела огнем. Он промыл и перевязал ее. Потом натянул джинсы и старую черную футболку, мягкую и не терзавшую измученное тело, провел расческой по слишком длинным волосам. Поморщился, взглянув на свое отражение. Действительно, бывали и лучшие времена.
Он вышел из спальни и отправился вниз, почти бесшумно ступая босыми ногами по гладкому паркетному полу. Перила и ступени сияли чистотой, слабый свежий запах лимонной полироли смешивался с ароматом кофе. Позвякивала посуда. Уютные домашние звуки.
Сделав два шага вниз, Джек замер и уставился на статую у основания лестницы. Металлические прутья, стремясь вверх, сплетались и причудливо изгибались. Вырисовывались очертания скрещенных рук, груди. Как он вчера не заметил этот эротический шедевр из металла? Наверное, работа Клео.
– Какие люди! Давненько мы не виделись!
Джек обернулся, услышав голос Скотта.
– Скотти! – Друг детства стоял в прихожей в легком костюме от Армани, благоухающий на весь холл дорогой туалетной водой. Теперь он выглядел более стильно, чем тот студент, которого запомнил Джек. – Как обычно, безобразен!
Скотт улыбнулся:
– Не так безобразен, как ты. – В три шага он преодолел разделявшее их расстояние и схватил Джека за обе руки.
– Тут я вынужден с тобой согласиться. – Джек вздохнул с облегчением после такого радушного и простого приема. – Так, и что вырядился?
– Еду к клиенту.
– А, ну конечно! Скотт у нас теперь юрист. Отец и сын, одна команда.
При упоминании родственных связей Скотт почувствовал себя неловко и качнулся с носка на каблуки:
– Мне жаль твоего отца.
– Да ничего. – Другого ответа Джек придумать не смог.
– Каково это, вернуться?
– Скажу тебе, когда тело придет в норму.
Скотт внимательно оглядел его:
– Ты почти не изменился. Пожалуй, только немного отощал. – Взгляд Скотта скользнул по волосам Джека. – Там, откуда ты приехал, не было ножниц?
Джек провел рукой по влажным прядям:
– Не было времени.
– Джинн может подстричь тебя. У моей сестрички теперь свой салон.
– Рад за нее. – Клео была чем-то занята на кухне, и Джек боялся, что она их услышит. – И на чем сегодня ездят крутые юристы?
– У меня "джип-чероки-спорте".
– Давай-ка посмотрим.
Они вышли через переднюю дверь и пошли к подъездной дорожке, где отливала на солнце серебром машина Скотта.
Приблизившись к автомобилю, он открыл крышку капота. Мужчины для видимости уставились на двигатель. Джек знал, что им есть о чем поговорить.
– И давно она у тебя?
– Четыре месяца.
– Когда-нибудь возьму такую на тест-драйв. – Джек провел рукой по кузову. – Ты не сказал мне, что отец болен.
– Я забрал себе некоторых клиентов отца, когда у него случился сердечный приступ. Джерри был среди них. Он дал мне четкие инструкции не искать тебя, пока все не закончится.
Джек горько улыбнулся. Клео отец об этом не рассказал. Наверное, хотел выставить сына бессердечным чурбаном.
– Значит, он не знал, что мы общаемся?
– Нет. Никто не знал. А нашей девочке пришлось немного наврать. Я сказал ей, что нанял детектива. – Скотт покачал головой. – Ближний Восток, Джек. Всякий раз, когда я слышал о том, что похитили иностранца, думал о тебе.
Джек внутренне содрогнулся от нечетких воспоминаний о перелете в Рим после того, как его состояние стабилизировали в полевом госпитале, и заставил себя улыбнуться:
– Жизнь на грани.
О последних нескольких неделях не хотелось рассказывать никому, даже Скотти.
– Валяться в больнице вошло у тебя в привычку?
– Нет, прошлый раз в больницу я попал еще здесь.
И снова память перенесла его на вечеринку в честь дня рождения, только на этот раз он вспомнил кулаки отца.
– Надо было подать заявление, Джек. Два сломанных ребра, множественные гематомы. Это не в первый раз.
– Зато в последний. – Он поежился, чтобы прогнать боль, пронзившую его из-за воспоминаний. – Забудь, теперь все в прошлом. Лучше расскажи мне про Клео.
– У нее все хорошо. Мы сблизились в последние годы.
В голове у Джека тут же возникла неприятная картинка, внутри все сжалось.
– Насколько сблизились?
Скотт улыбнулся:
– Мы просто друзья, ничего больше.
Джек положил руки на затылок и сцепил пальцы, чтобы облегчить напряжение, тянувшее мышцы между лопаток.
– Как ты думаешь, они с Сэмом…
Скотт рассмеялся:
– После той ночи? Да нет же!
В своем воображении Джек триумфально потряс кулаком в воздухе, но внешне остался спокоен.
– Наверное, она общалась с такими типами просто для того, чтобы позлить меня.
– И преуспела. Ты из-за нее не в одну драку ввязался!
– Да уж! Она была ребенком-катастрофой.
Закрыв с металлическим щелчком капот, Скотт пронзил Джека взглядом, поколебавшим внешнее спокойствие:
– Она больше не ребенок.
– Я уже понял, что она вполне может постоять за себя.
– Ребят, вы идете завтракать или нет?! – крикнула Клео в открытую дверь.
– Идем! – крикнул в ответ Скотт и похлопал Джека по плечу: – Пошли поедим.
Когда Джек вошел на знакомую солнечно-желтую кухню, Клео разгружала посудомоечную машину, одетая в джинсы с радужными карманами и в севшую от стирки фиолетовую майку, обтягивавшую грудь. Наверное, не очень удобную. Набухшим соскам, казалось, хотелось вырваться на свободу.
Джек представил, как прикасается кончиком языка к коже на ее животе, медленно поднимается вверх, забирается пальцами под ткань и получает доступ к двум крошечным задорным бутончикам.
Клео замерла на полпути, когда поймала на себе его взгляд.
– Налетайте. – Она закрыла посудомоечную машину.
Джек глубоко вздохнул. Отчего рот наполнился слюной, а кровь побежала быстрее? От запаха еды или от вида этой женщины? Недостаток и того и другого обострил чувства, он тяжело рухнул на ближайший стул.
Скотт, похоже, прекрасно ориентировался на кухне и уже разливал кофе по кружкам.
– Ну что, доверишься Джинн?
– А почему бы и нет?
Скотт достал мобильный телефон.
– Отличная идея. – Клео села. Ее рука, словно сбрызнутая тоненькими золотистыми волосками и пахнувшая жасмином, пролетела прямо перед носом у Джека. – Впрочем, это добавляет тебе какой-то необузданности. Некоторым женщинам нравится.
– А что же нравится тебе? Лоск и утонченность?
Клео пожала плечами:
– А разве тебе это не нравится?
Джек откусил большой кусок пиццы и принялся жевать, но вкусовые рецепторы утратили остроту.
Интересно, какие мужчины теперь нравятся ей? Джек уже смирился с тем, что какие-то мужчины все же у нее были. Но он видел, в какую женщину Клео превратилась, повзрослев. Он дышал с ней одним воздухом, наслаждался ее запахом. Из-за этого уже сама мысль о том, что другой мужчина прикасался к ее персиковой коже, была изощренной пыткой, к которой необходимо быстро привыкнуть.
– Мы не меня обсуждали, – ответил он наконец. – Ты, к счастью, стала не только взрослее, но и умнее. – Вот теперь он точно говорил как старший брат.