Вся глава "Мемуаров", которую я вам сейчас вкратце пересказал, написана, как мне кажется, с одной лишь целью: объяснить приход Бонапарта в комнату Лоры в то утро, когда там находился Жюно.
С другой стороны, следует обратить внимание на один примечательный факт: приключение в Мальмезоне произошло летом 1801 года. А 6 сентября Бонапарт, у которого после описанной Лорой сцены явно не было никаких оснований быть любезным с семейством Жюно, вручил им тридцать миллионов франков (триста тысяч современных французских франков).
Кроме того, - уточняет Жан Саван, - бригадный генерал Жюно был произведен, без особых на то оснований, в чин дивизионного генерала. Позднее, уже во времена Империи, он ежегодно получал семьдесят пять миллионов старых франков.
Вряд ли мужчина будет так щедр с женщиной, которая его отвергла. А посему мы можем допустить, что Бонапарт приходил по утрам к госпоже Жюно не только для того, чтобы разбирать там почту, но и для того, чтобы начинать день с занятия более приятного, чем разработка планов предстоящих баталий…
Все в рассуждениях Ги Бретона кажется, на первый взгляд, очень убедительным, если исходить, как и автор этих рассуждений, из того, что вышеописанное приключение в Мальмезоне произошло летом 1801 года. Однако есть авторы, например Гертруда Кирхейзен, которые точно указывают, что это было летом в 1803 году.
Вообще Ги Бретон в своих многочисленных произведениях, посвященных наполеоновским временам, демонстрирует удивительное пренебрежение к цифрам и датам. В той же приведенной нами главе, например, он пишет, что Лора Пермон вышла замуж за Жюно в двадцать лет. Это - явная ошибка, ибо Лора родилась в 1784 году, а вышла замуж за Жюно не в 1804 году, а значительно раньше - в 1800-м.
Небольшая перестановка дат переворачивает рассуждения и выводы Ги Бретона с ног на голову. Ибо всего через несколько месяцев после описанных событий в самом начале 1804 года Жюно сначала был отправлен из Парижа в небольшой городок Аррас, что следует рассматривать как явное понижение, а затем, вопреки ожиданиям, не был включен в число тех, кто получил маршальские жезлы.
Если это рассматривать, следуя бретоновской логике, как "щедрость" добившегося своего мужчины, то тогда Наполеон точно "приходил по утрам к госпоже Жюно не только для того, чтобы разбирать там почту". Мы же останемся при нашем мнении, изложенном выше.
* * *
Относительно самого Жюно также бытует мнение, что в 1796 году во время командировки в Париж для представления Директории захваченных Итальянской армией Бонапарта вражеских трофеев между ним и Жозефиной Бонапарт произошли события, которые можно трактовать как любовный роман.
В частности, Гертруда Кирхейзен намекает нам о повышенном внимании Жозефины к Жюно. Она пишет: "Уже по дороге из Парижа в Италию он был свидетелем ее флирта с Шарлем, да и сам он тоже привлекал тогда взоры генеральши".
Морис Монтегю еще более категоричен. Описывая сцену, в которой император Наполеон принимает решение о разрыве с императрицей Жозефиной, он рассказывает о том, что ожидающие решения Камбасерес, Талейран и Фуше пытаются достаточно настойчиво давить на Наполеона, ссылаясь на интересы Франции, на необходимость появления наследника престола, на очень часто компрометирующее императора поведение его жены.
Монтегю пишет: "Наступило молчание. Тогда Фуше наклонился к окну, откинул занавеску и как бы стал глядеть на проходящих. Наполеон машинально остановил на нем взгляд и отрывисто спросил:
- Что вы смотрите?
- На проходящих…
- А кто проходит?
- Кажется, Жюно…
Талейран склонился над плечом министра полиции и тоже заглянул в окно.
- Да, Жюно…
- И принц Мекленбургский, - с ехидной улыбкой прибавил Фуше, лукаво поблескивая прищуренными глазками. - Тсс… скажите, пожалуйста: давно не виданный посетитель, Ипполит Шарль, а за ним, кто бы мог подумать, де Паоло!
- Гм… значит, весь синклит? - проворчал себе под нос Камбасерес.
Наполеон позеленел от сдерживаемой ярости. Была минута, когда он еле удержался, чтобы не наказать их жестоко за дерзость, но сдержался. Он понимал, что они действуют в интересах Империи. Он порывисто встал с кресла и воскликнул громовым голосом, каким он командовал на полях битв:
- Будет! Довольно кривляний! Ваша взяла. Пишите в Австрию!
На этот раз вопрос о разводе был окончательно решен".
В подстраничном примечании Монтегю уточняет, что в этой сцене, разыгранной Фуше, Талейраном и Камбасересом, перечислены имена наиболее известных любовников императрицы Жозефины, включая лихого гусара Ипполита Шарля и конюха Наполеона Паоло.
Действительно, обстоятельства для романтических отношений Жозефины во время постоянных и достаточно продолжительных отлучек Наполеона складывались самым благоприятным образом.
В 1796 году Жюно покинул армию в конце апреля, а прибыл в Милан лишь 10 июля. Почти два с половиной месяца он находился подле Жозефины, что и дало повод для подобного рода мнений. "Любовь требует досуга" - писал Андре Моруа, а в богатых праздных слоях общества, к которым принадлежала в то время Жозефина, не было недостатка в досуге, и любовь цвела там круглый год. С другой стороны, что делать во время отпуска молодому офицеру, как не ухаживать за женщинами? Какое время более благоприятствует любви, чем то, когда у мужчины нет более неотложных дел, а командировка вовлекает его в праздничный водоворот, делающий возможными любые встречи.
Что можно сказать по этому поводу? Как отмечал тот же Моруа, если мужчина хорош собой, неотразим, его "ждет больше побед, чем надо". Молодой и красивый гусарский полковник Жюно вполне мог привлечь внимание любвеобильной и кокетливой креолки Жозефины. С этим трудно спорить, и ее наделавшее шуму поведение в будущем только укрепит нас в мысли, что, скорее всего, именно так и обстояло дело, как писала Гертруда Кирхейзен - Жюно "тоже привлекал тогда взоры генеральши". К тому же, Жюно действительно был холост, молод во время описываемых событий ему не было и 25 лет) и хорош собой.
Победа над этим молодым и храбрым посланником Победы польстила бы самолюбию Жозефины, ведь если добродетель не спасает от злых языков, то благоразумие повелевает вознаградить себя за дурную молву. Будущая императрица, считавшая, что число поклонников приносит женщине больше чести, чем их верность, не сомневалась в том, что ее чары, уже успешно проверенные на Александре де Богарнэ, Поле Баррасе, Лазаре Гоше и многих других, произведут на Жюно нужное действие.
Но что же сам Жюно? Можно предположить, что сначала настойчивые знаки внимания со стороны госпожи Бонапарт были приятны ему и он, увлекаемый тщеславием, начал им понемногу поддаваться. Конечно, он был, как и многие другие в ближайшем окружении Наполеона, крайне предубежден против Жозефины, но уже обретал черты светского человека, и любая победа казалась ему лестной, как бы мало цены она ни имела. Но не до такой же степени!
Выполнивший свою миссию Жюно сопровождал Жозефину в ее путешествии из Парижа в Италию. Помимо отчета Директории, это было чуть ли ни главной целью его командировки, четко сформулированной Бонапартом. Но они ехали не одни. Жозефину сопровождали также Жозеф Бонапарт, Луиза Компуан, ее камеристка, принц Сербельони, многочисленные слуги и любимая собачка Фортюнэ.
О реакции Жюно на повышенное внимание Жозефины во время этой поездки хорошо сказал Десмонд Сьюард: "Жозефина пыталась заигрывать с Жюно, но ошарашенный полковник спасался тем, что флиртовал с ее приятельницей".
Действительно, Жюно был ошарашен, лучше термина и не подобрать. Прежде всего, Жозефина была женой его непосредственного начальника, так много сделавшего для него. Она была женой его друга, наконец. Во-вторых, у нее было двое детей, она была на 8 лет старше Жюно и начала уже терять ту свежесть красок, которая свойственна лишь самой первой юности. Это тоже было немаловажно.