Карьера Дэйва была связана с крупными международными корпорациями. Он взглянул на друга с любопытством.
– А это того стоит?
– Полный восторг, – сказал Стивен. И в его искренности можно было не сомневаться.
– И тебе никогда не хотелось остановиться? – робко поинтересовался Дэйв.
Остановка губительна для бизнеса. Но он вспомнил роскошную блондинку, с которой некогда встречался Стивен. Сейчас о ней уже никто не вспоминает. И о других женщинах тоже. Дэйв не знал более одинокого человека, чем Стивен Кониг.
– Ты не подумываешь о… э… создании семьи?
Лицо Стивена изменилось. Он не нахмурился, нет. Просто отстранился… очень мягко, очень вежливо. Непринужденная беседа с другом юности превратилась в формальное прощание с представителем международного бизнеса.
Дэйв вздохнул и сдался.
– Ну что ж, не забывай, что ты собирался приехать к нам в свой следующий отпуск. Мы с Марисой рассчитываем на это.
Отпуск? Стивен еле удержался от смеха.
– Ясное дело, – сказал он.
– Попробуй только не приехать.
Неожиданно Стивен улыбнулся, вновь превратившись в студента, который умудрился устроить фейерверк на старинной башне Королевы Маргарет. Его глаза искрились весельем.
– Я внесу это в список дел на ближайшие пять лет.
Дэйв в притворном отчаянии всплеснул руками.
– Ну, ты и чокнутый.
– Ты же сам сказал, что я теперь большая шишка, – возразил Стивен. – А за все приходится платить.
Дэвид Губер и сам был человеком немаленьким, с кучей акций и правом нанимать и увольнять. Но он не был Стивеном Конигом, который в одиночку вывел свою компанию по производству пищевых продуктов на мировой рынок. Журналисты из кожи вон лезли, чтобы взять у него интервью. Конечно, это имеет свою цену.
Дэйв вздохнул.
– Что ж, если когда-нибудь вырвешься из упряжки, приезжай, – сказал он. И обратился к вернувшейся стюардессе. – Позаботьтесь, чтобы этот полет был самым лучшим в жизни профессора Конига. Мы многим обязаны этому человеку. – Он снова похлопал его по руке. – Ты классный парень, Стивен. Приятного полета.
Не успел Губер выйти из самолета, как Стивен открыл свой портфель.
– Вам что-нибудь принести, профессор? – спросила стюардесса.
Стивен сдержал горькую улыбку. Значит, Дэйв Губер считает, что ему нужно наладить личную жизнь? И как это сделать, если все встречные женщины называют тебя профессором? Или председателем? Или, боже упаси, мастером [1] ?
– Напитки? Кофе?
Стивен улыбнулся своей обычной, рассеянной улыбкой.
– Нет, спасибо.
– Плед? – настаивала стюардесса.
– Ничего. – И тут же добавил: – Вы окажете мне огромную услугу, если оградите меня от излишнего общения.
В аэропорту он заметил британских участников конференции. Естественно, они не упустят возможности завязать долгий и нудный разговор. По опыту он знал, что кто-нибудь обязательно попытается с ним посоветоваться или попросит свести с кем-нибудь из знакомых.
– Мне нужен только покой, – с чувством сказал Стивен.
– И вы его получите, – ответила стюардесса.
Свет в салоне давно погас, а пассажиры в соседних креслах досматривали третий сон, но Стивен продолжал работать. Он покончил с замечаниями, касающимися месячного отчета «Кплант», составил два приказа и набросал повестку дня очередного собрания в колледже. Затем взглянул на часы. Сейчас умнее всего – поспать хотя бы оставшиеся два часа.
«А я всегда разумен, – мрачно подумал Стивен. – При двух работах, трех званиях и огромном грузе ответственности иначе и не получится».
Он растянулся на чудесном кресле-кровати в салоне первого класса и погасил лампочку. Через мгновение он уже спал.
Пеппер никогда не приходилось летать в эконом-классе. «Новый жизненный опыт», – мрачно подумала она.
Сиденье было ужасно тесным и неудобным.