- Нет, моя дорогая Клементина, я бы не сказал, что ты развеселила меня. Просто твоя непосредственность вызвала у меня улыбку, не более того. Ну же, не сердись! Я ведь просто тебя дразню. Ты так красива, что не нуждаешься ни в каких других добродетелях, и менее всего - в способности смешить других.
- Не стоит так говорить, Руперт, - отозвалась леди Клементина. - Признаться честно, я вообще пока не понимаю, что ты пытаешься мне сказать.
- Вижу, - ответил сэр Руперт. - Позволь мне выразиться яснее. Ты так красива и соблазнительна, Клементина!
- Вот это приятно слышать, - улыбнулась она, - но, Руперт, что означает подобное повеление королевы?
- Это значит, что я должен найти себе жену, и побыстрее. Министр иностранных дел может в любой момент подать в отставку. Найдется немало тех, кто станет возражать против того, чтобы я занял его место. Если они сумеют найти веские доводы, я сомневаюсь, что у лорда Джона хватит сил поддержать меня.
- Тогда тебе придется жениться, - тихо проговорила леди Клементина. - Но скажу сразу: мне невыносима одна только мысль об этом.
- Меня самого подобная перспектива не слишком-то радует. Да и вообще, что я знаю об этих тщедушных девицах? По правде говоря, я не представляю, что могу выбрать себе невесту среди своих знакомых.
- Охотно верю! - ответила Клементина. - Не сомневаюсь, Руперт, что ты быстро возненавидишь священные узы брака! Она, конечно, будет занудой, будет смущаться по пустякам - и за обеденным столом, и в супружеской спальне! Бедный Руперт, как ты будешь злиться! Мне, пожалуй, даже жаль эту бедняжку.
- Будем надеяться, она найдет себе какое-нибудь занятие в поместье. Я представлю ее ко двору, чтобы ее величество одобрила мой выбор, а затем ее можно будет отправить в Рот. Ты же должна убедить сэра Монтегю, чтобы он вновь открыл ваш лондонский дом.
- Мне не составит никакого труда это сделать, - обрадовалась леди Клементина. - Он предпочитает проводить время в Лондоне, где можно пить и играть в карты в Уайт-клубе. Это ведь была целиком твоя идея, Руперт, - мой переезд в поместье, где мы могли видеться, не вызывая особых пересудов, чего трудно избежать в Лондоне.
- Выходит, что это совсем не так. Придется изменить тактику. Ну а пока…
- Пока - что? - спросила Клементина голосом, полным желания.
- Может, ты сама подыщешь мне жену? - наконец проговорил он.
- Руперт, как у тебя язык поворачивается просить меня о таких ужасных вещах? - возмутилась леди Клементина. - Уверяю тебя, мне хватит одного только взгляда на твою избранницу, чтобы возненавидеть ее! Более того, если она полюбит тебя - а иначе и быть не может, - я, пожалуй, выцарапаю ей глаза!
- Что ж, придется мне самому искать себе невесту, - пожал плечами Руперт.
- Нет, я тебе не позволю, а то я стану ревновать еще больше, - торопливо произнесла леди Клементина. - Как это ужасно! Как неприятно для тебя… и для меня! - Внезапно она умолкла, а затем воскликнула: - Руперт, я придумала! Посмотри вон туда, на девушку в розовом платье с оборками и белом шарфе.
- Где? О ком ты говоришь?
- Вон та девушка, видишь? Вот, мой дорогой, это и есть твоя невеста!
- Да кто она вообще такая?
- Дочь хозяев, леди Элизабет Грей, - ответила леди Клементина. - Я знаю ее еще с тех пор, как она была ребенком. Она довольно хороша собой, хотя мало выразительна. Думаю, что девушка - сама покорность. Впрочем, какой еще может быть дочь такого отца, как лорд Кардон?
- Но… но… - попытался возразить сэр Руперт.
- Никаких "но", - перебила его леди Клементина. - Чета Кардон будет просто в восторге. Мне хорошо известно, что они стеснены в средствах. В прошлом году им даже пришлось продать одну из ферм. Лорд Кардон вынужден искать богатого зятя. А ты у нас богат, Руперт. Кто, как не ты…
- Да, я богат, но почему ты выбрала именно эту девушку?
- Потому что, дорогой мой, она именно то, что тебе нужно. Она глупая и тихая, хорошо воспитанная, с идеальной репутацией. Если, конечно, я не ошибаюсь, она с радостью примет твое предложение и станет для тебя удобной, ничего не подозревающей женой.
На мгновение они оба замолчали.
- Могло быть и хуже! - вздохнул сэр Руперт.
- Конечно! - согласилась леди Клементина. - Но стоило мне увидеть Элизабет, как я тотчас поняла: она, наверное, единственная, к кому я не буду отчаянно ревновать тебя.
- Ты и вправду считаешь, что у тебя может появиться повод ревновать меня к моей жене, кто бы она ни была? - спросил сэр Руперт.
- Конечно! - твердо ответила Клементина. - Я буду ревновать тебя к любой женщине, к которой ты прикасаешься, которая будет носить твое имя!
- Ты недооцениваешь свою привлекательность, моя дорогая, - ответил сэр Руперт. - Но мне кажется, мы пробыли здесь достаточно долго.
- Да, конечно. До встречи вечером, мой порочный, восхитительный, обожаемый любовник.
Он заглянул в ее глаза и увидел, как в них разгорается бесстыдное пламя страсти. Лицо Клементины преобразилось. На месте благопристойной красоты светской женщины появилось выражение примитивного влечения: жадное, требовательное, ненасытное, почти уродливое в своей необузданной алчности.
У сэра Руперта перехватило дыхание, и леди Клементина с торжеством почувствовала, что вызвала в нем желание.
- Не заставляй меня ждать слишком долго, - приказал он и поднялся на ноги.
Нерина слышала, как они прошли через веранду, а затем спустились по лестнице на газон. Там, не глядя друг на друга, они разошлись в разные стороны. Леди Клементина медленно и грациозно направилась к группе гостей, наблюдавших за игрой в крокет. Сэр Руперт зашагал в противоположном направлении, в сторону шатра.
Нерина смотрела им вслед, пока они не удалились на достаточное расстояние. У нее затекло все тело, в ноги будто вонзилась сотня иголок, но она почти не ощущала этого. От волнения щеки ее горели, глаза сверкали.
Так вот, значит, каков он, сэр Руперт Рот, думала она. Ей нередко доводилось слышать о нем. Дядя и тетя называли его состоятельным владельцем замка Рот. При одном упоминании его имени люди старшего поколения часто переходили на шепот и покачивали головами; в интонации, с которой обычно произносилось его имя, сквозило явное неодобрение.
- Чудовище! Негодяй! - восклицала Нерина. - Это же надо, задумал жениться на Элизабет, милой, кроткой Элизабет! Она, видите ли, станет для него - как выразилась эта леди Клементина - недалекой, скромной, ничего не подозревающей женой. Нет, я постараюсь сделать все, чтобы спасти бедняжку Элизабет от этого брака!
Нерине казалось, что переполнявшие ее чувства не дают ей усидеть на тесном пыльном чердаке. Она ползком протиснулась сквозь низкую дверь и вылезла наружу.
Гнев заставил Нерину позабыть о себе; выйдя на лужайку из-за кустов рододендрона, она бегом бросилась на поиски Элизабет. Но кузина словно куда-то провалилась, зато Нерина услышала за своей спиной голое, в котором одновременно звучали удивление, неодобрение и гнев.
- Нерина? Откуда ты здесь?
Она оглянулась и увидела, что тетушка в изумлении рассматривает ее в лорнет.
Нерина почтительно присела.
- Я только что приехала, тетя Энн.
- Приехала? Откуда? - спросила леди Кардон, но прежде чем Нерина успела ответить, добавила: - Нет, можешь мне не говорить. Я не знаю, что скажет на это твой дядя. И пока я не сообщу ему о твоем появлении в доме, немедленно отправляйся в свою комнату и оставайся там. Немедленно, понимаешь?
- Но, тетя Энн… - начала было Нерина.
- Ты слышала, что я тебе сказала, Нерина? Оставайся в своей комнате, пока я не пошлю за тобой. Будь любезна повиноваться!
Нерина всегда знала, когда возражать бесполезно. Она еще раз сделала книксен и, не сказав ни слова, направилась к дому. Гости, мимо которых проходила девушка - бледная, с высоко поднятой головой, - с любопытством оглядывались на нее. Войдя в холл, Нерина быстро поднялась по лестнице к себе в спальню и захлопнула за собой дверь.
Стоя посреди комнаты, она дрожала от ярости, негодования и ощущения несправедливости. Но, как ни странно, на какое-то мгновение вся эта буря чувств скорее взбодрила ее. Всегда одно и то же, думала Нерина. Что бы она ни сделала - все плохо; ей даже не давали возможности что-либо объяснить. Ей никогда не позволялось иметь свое мнение.
- Это несправедливо, - проговорила девушка вслух, а затем принялась медленно расхаживать по комнате взад-вперед, не в силах оставаться на месте.
- Это несправедливо, - повторила она, но тотчас же поняла, как мало смысла в этих словах. Разве кто-нибудь поступал с ней справедливо с того момента, как ее привезли в Роуэнфилд-Мэнор?
Кому нужна бедная родственница!
Нерина вспомнила свою жизнь в родительском доме. Мать с отцом были невероятно бедны, но их крошечный домик всегда был полон веселья и счастья. Счастье! С тех пор как она приехала сюда, к дяде и тетке, Нерина забыла, что значит это слово. Иногда она боялась вообще забыть, что значит жить без скандалов, без страха, без ощущения собственной ненужности!
Никогда, никогда она не сможет назвать Роуэнфилд-Мэнор домом! Дом - это место, где царят мир и веселье; это убежище, где можно скрыться от невзгод внешнего мира. "Дом" и "счастье" - эти два слова были неотделимы друг от друга в сознании Нерины. Но затем ей вспомнилось, что и дома бывали минуты, когда в глазах у матери стояли слезы. Это бывало, когда она в тревоге ждала возвращения отца, который не всегда приходил в обычное время.
Нерина вспомнила, как однажды, обняв мать за шею, она взволнованно воскликнула: