За завтраком он был непривычно говорлив, решив, очевидно, что плохое настроение, не оставлявшее жену в последнее время, немного рассеется, если ему удастся ее разговорить. Но вышло только хуже. Когда он начал рассказывать, как впервые в жизни участвовал в выборах президента, подавленность Бритт усилилась, хотя никаких особенных причин, казалось бы, для этого не было. Его заботливая непринужденность вызвала у нее одновременно и острое чувство вины, и раздражение.
В то утро она уж было собралась сказать ему, что никуда не пойдет, поскольку плохо себя чувствует. Но в последнюю минуту все же пересилила себя, ибо прекрасно понимала, какое большое значение придает ее муж выборам и как значителен для него тот факт, что они пойдут голосовать вместе.
В школе, где был оборудован избирательный участок, она приветствовала некоторых уже знакомых ей в лицо соседей. Энтони почти с каждым из них останавливался - пожать руку, перекинуться парой-тройкой слов. Потому он и задержался с голосованием, и теперь она ждала мужа на улице. Минут через десять он наконец появился.
- Ну как? - сказал он с добродушной улыбкой. - Разве это не облегчение, не видеть больше имени Рейгана в бюллетенях для голосования?
- Нет, - ответила Бритт. - Мне всегда жалко людей, теряющих что-то. Пусть даже заслуженно, и даже если это лишь проигранные выборы.
- Ну, не расстраивайся, - миролюбиво ответил Энтони, когда они шли к автомобилю. - Такие уж это игры. Участвуя в них, человек знает, что рано или поздно проиграет.
Поддерживать разговор о политике и политиках, что обычно не составляло для нее труда, Бритт сейчас была не в силах. Ее сознание заполняло только одно - Элиот. Когда Энтони привычно усаживался рядом с ней в машину, она опять остро ощутила свою вину, свой стыд за все, что натворила. Перед ее мысленным взором в который раз предстала эта кошмарная сцена - Моник за окнами, наблюдающая их ласки. Она вспомнила, как бросилась тогда бежать к себе наверх, голая, ужасаясь случившемуся, а перед глазами стояло бледное пятно лица, выступающее из мрака грозовой ночи. Пока Элиот выяснял отношения с женой, Бритт была близка к истерике, не зная, что делать и чего ждать от будущего.
Когда они, не переставая ругаться, один за другим поднялись по лестнице, она услышала, как хлопнула дверь в комнату Дженифер. По всему было видно, что Моник пришла за ребенком. Когда Элиот в конце концов подхватил с постели спящую девочку и передал ее матери, Бритт ужаснулась. Она поняла, что его жизнь тоже ввергнута в разрушение. Пережитого для нее было слишком много, и она бросилась укладывать вещи. У нее осталось лишь одно отчаянное желание - бежать, немедленно бежать отсюда!
Она упаковала вещи, надела пальто, и вдруг слезы хлынули из ее глаз и потекли по щекам. Как раз в эту минуту появился наконец Элиот.
- Прости меня, - сказал он. - Моник уже уехала.
- Простить? Боже! Элиот, неужели ты не понимаешь, что случилось? - Он хотел обнять ее, но Бритт отскочила, содрогаясь при одной мысли, что он может к ней прикоснуться. - Пойми же наконец: теперь все узнают о том, чем мы здесь с тобой занимались!
- Успокойся, все под контролем.
- Да? А как насчет Дженифер? Ты ведь отдал ее Моник!
- Это был единственный способ поскорее отделаться от нее и выиграть немного времени. Когда она придет в себя, имея на руках ребенка, ее искусственно возбужденное материнское чувство, которое она использовала как повод для очередного скандала, быстро сойдет на нет.
Ей нечего было сказать ему в ответ. Абсолютно нечего, кроме одного. И она, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие, сказала это:
- Я уезжаю. Уезжаю домой, к Энтони.
- Почему? - Он недоуменно смотрел на нее. - Этот инцидент еще не конец света. Моник не сможет сделать ничего плохого ни тебе, ни мне.
- Это не основание мне здесь остаться.
- Нет? Не основание? Да ты просто все преувеличиваешь. Я понимаю, это травмировало тебя. Но мы справимся…
Она покачала головой.
- Нет, Элиот, все это лишь заставило меня очнуться и понять, как плохо мы поступили. Какая глупость!..
- Нет, Бритт, нет!
- Ты только подумай, какое зло я причинила Энтони! Это может погубить его. Неужели тебя это совсем не волнует? Ведь ты его пасынок, подумай сам, ради Бога! - Она застонала от ужаса, вновь и вновь перебирая в уме подробности. - А ты сам? Посмотри, что ты натворил с Дженифер!
- Бритт, я люблю тебя! - сказал он, повысив голос. - Люблю! И только это сейчас важно!
- Нет, важно не это!..
Она подошла к телефону.
- Что ты собираешься делать? - спросил он.
- Вызвать такси.
- Но это смешно, уж просто смешно. - Он попытался забрать у нее трубку, но она оттолкнула его. - Бритт, ради Христа! Давай я отвезу тебя в Вашингтон, зачем тебе такси?
- Я не хочу ехать с тобой.
- Ну так возьми мою машину!
В голосе его явственно слышался гнев. Она тоже испытывала сильное раздражение. Но сейчас важно только оно: уехать, скорее уехать отсюда. И она согласилась взять его машину.
В Чеви-Чейз Бритт приехала незадолго до полуночи. Энтони уже спал, но когда она вошла в спальню, проснулся.
- Бритт! Это ты? - удивленно спросил он, садясь в постели.
Она упала в кресло и пристально вглядывалась в полутьме в лицо мужа. Он смотрел на нее, ничего не понимая.
- Ох, Энтони… - простонала она.
- Родная, что с тобой? Что случилось?
Она долго сидела без движения, ничего не отвечая, хотя и понимала, что не так бы надо сейчас вести себя. Энтони включил настольную лампу, встал с кровати и подошел к ней. Она схватила его руку и прижалась к ней лицом, а он опустился перед ней на одно колено.
- Бритт, скажи мне, что произошло?
- Моник вернулась, - проговорила она, всхлипнув. Это было все, что она могла сейчас сказать, хотя понимала, что само по себе это еще далеко не трагедия.
- И что случилось?
- Они с Элиотом ругались, так ругались… И она забрала малышку.
Совершенно не умеющая лгать, Бритт была вынуждена сейчас обходиться полуправдой, которая могла спасти ее от разоблачения большей лжи. Она съежилась в объятиях Энтони и зарыдала. Энтони ни о чем больше не расспрашивал. Он сам очень любил малышку и решил, что за эти дни Бритт успела сильно привязаться к Дженифер и потому переживает случившееся столь бурно.
На следующее утро Энтони ушел на работу еще до того, как Бритт проснулась. Примерно с полчаса она лежала в постели, не в состоянии поверить сейчас, при свете дня, что ночной кошмар был реальностью. Потом собралась с силами, понимая, что нельзя позволять себе раскисать и терять контроль над ситуацией. И прежде всего необходимо выяснить, что думает и как намерена поступить Моник.
Бритт решила позвонить Элиоту. Но не успела она толком одеться и привести себя в порядок, как зазвонил телефон. Одри Джонсон, пришедшая пораньше, чтобы убраться в доме, сняла внизу трубку.
- Миссис Мэтленд, - позвала она снизу. - Вы дома, мэм? - Бритт показалась на верхней площадке лестницы. - Ну, теперь и сама вижу, что дома. А я и не пойму… Думала, вы на побережье, а вот мистер Брюстер, тот говорит, что вы должны быть дома. Значит, он правду говорит, а то уж я и не знала, что думать…
- Кто звонит? Элиот?
- Да, мэм, так оно и есть.
Бритт сказала, что сейчас возьмет трубку, и скрылась в своей комнате.
- Бритт, ну как ты? - Та от одного звука его голоса почувствовала слабость. - Не говорила с Энтони?
- Нет, еще нет.
- Не говори ему пока ничего. Прежде мы должны встретиться и спокойно все обсудить.
- Я не могу быть с тобой, Элиот. И никогда не смогу.
- Черт побери! Бритт, не говори так! И не предпринимай ничего. Моник никому о нас не скажет, поверь, я знаю, что говорю.
Она перевела дыхание.
- Может, ты и прав. Но это ничего не меняет. И моего решения в том числе. Я молю только Бога, чтобы не оказалось слишком поздно.
Последовало долгое молчание. Потом он сказал:
- Я приеду к вам.
- Нет!
- Ты не можешь запретить мне увидеться с тобой.
- А я не хочу. Я сейчас же позвоню Энтони и расскажу ему все.
- Что, собственно говоря, вчера такого страшного случилось? Неужели наши отношения ничего для тебя не значат? Мы нашли друг друга, и это не зависит от того, подглядывала за нами Моник или нет.
- Я все понимаю. Но случилось то, что случилось.
- Черт побери! Да посмотри ты в лицо фактам! Я ни на минуту не могу поверить, что прошедшие дни ничего для тебя не значат. Я приеду, мне необходимо встретиться с тобой.
- Нет, Элиот, пожалуйста! Дай мне несколько дней, я должна прийти в себя и все обдумать. Если ты хоть немного заботишься обо мне, не настаивай сейчас ни на чем. - Он промолчал. - Неужели я прошу так много?
- Хорошо, - сказал он. - Я подожду, но скажи мне только, когда я смогу тебя увидеть.
- Через неделю. После выборов. Я позвоню сама.
- Это слишком долго, - сказал он.
- У тебя хватает своих проблем, так что можешь пока ими заняться.
- Если ты имеешь в виду Моник, то это теперь не проблема. Я уже говорил с ней сегодня утром. Ближе к вечеру мы должны встретиться в истонском отеле.
Последовало долгое молчание. Наконец она проговорила:
- Если она задумает сделать что-нибудь ужасное, ты сможешь меня предупредить?
- Ужасное для тебя?.. Или для меня?
- Для каждого из нас.