Ее едва накрашенные губы искривились в легкой усмешке. – Однако я не горю желанием быть вовлеченной в такого рода дискуссию. К тому же у меня кончилась выпивка. Так что, милочки, я оставлю вас, чтобы вы могли обсудить ваши девичьи проблемы без меня, – с этими словами она удалилась, тряхнув волосами цвета красного дерева.
Николь решила не церемониться с Дейлой:
– Весь вечер меня не покидает чувство, что ты хочешь мне что-то сказать. Ну что ж, теперь у тебя есть такая возможность. Так что ты желаешь сообщить мне?
Дейла опустила глаза:
– Мне кажется, это неподходящее место для подобного разговора.
– Ну, хорошо, тогда его начну я. Как только я вошла сюда, ты все время пытаешься мне намекнуть, что между тобой и Луисом интрижка. Я правильно поняла?
Голос Дейлы перешел на шепот, а в глазах появилось язвительное выражение:
– Это вовсе никакие не намеки. Я действительно сплю с ним. Поэтому проваливай с моего пути, иначе я все ему расскажу про тебя!
– Можно узнать, что конкретно?
– А то, что ты, дорогая, самая настоящая шлюха и тебе нечего делать в постели Луиса Дейвина. Одна моя близкая подруга училась с тобой в театральной школе. И она наслышала о твоей знаменитой «коллекции»…
Ее последние слова звоном отдались в ушах Николь, к тому же Ли Ловадж заиграла слишком громко. Николь вдруг заметила, что ряды гостей изрядно поредели, в гостиной осталось всего человек шесть.
– Заткнись, – пробормотала она, – ты просто решила устроить скандал.
– Это я решила устроить скандал? Нет, как вам это нравится! – воскликнула Дейла. – Дорогая, тебе известно, что ты у нас прямо знаменитость?
– И чем же я так знаменита? – спросила Николь, пожирая Дейлу глазами.
– А тем, что выставляешь все напоказ, совсем как Вивьен Ли. Ты мне ее во многом напоминаешь. Мне даже иногда кажется, что она в тебя перевоплотилась.
В гостиной повисла тишина, даже пианистка перестала играть. Но тут появившаяся с полным стаканом Глинда решительно прервала их ссору. Николь подумала, что она ужасно похожа на мисс Джин Броуди. [1]
– О, это очень интересно, – заявила она тоном, не терпящим возражений. – Я в свое время прочитала горы литературы о перевоплощении и так этим заинтересовалась, что один раз подвергла себя гипнотическому сеансу, и моя душа переселилась в того, кем я была в прошлом.
– Вы знаете, дорогая, – вмешался подошедший к ним Джеймс, – я тоже в это безоговорочно верю. Однажды, когда я был ребенком, мои родители привезли меня в Грецию. И там, в Дельфах, со мной произошло самое удивительное событие в жизни. Я тогда чуть не сошел с ума. Я был абсолютно уверен, хотя мне было всего двенадцать лет, что раньше уже бывал в тех местах!
Тут подошел Луис, его лицо было совершенно бесстрастным, и Николь поняла, что он взбешен. Ей оставалось только надеяться, что не она была тому причиной.
– И что же вы узнали во время переселения вашей души? – сдержанно спросил он у Глинды.
– Это действительно было так странно. Я жила в тысяча восьмисотых годах, была лесничим где-то в районе Йоркширских болот. И меня застрелил браконьер.
– А звали вас случайно не Оливер Меллоуз? – спросил Билл Косби, театральный менеджер.
– Нет, – подавив улыбку, ответила Глинда, – меня звали Джозеф Файбразер. Я это отлично запомнила.
Все были страшно заинтригованы, даже Ли прекратила играть, прислушиваясь к разговору. И в наступившей тишине Луис вдруг очень тихо произнес:
– Вы знаете, я могу гипнотизировать людей.
Николь уставилась на него в изумлении, подумав о том, что никогда не подозревала в своем любовнике таких способностей.
– Ты постоянно делаешь это со зрителями, дорогой, – промурлыкала Дейла, беря его под руку, но Луис отмахнулся от нее.