– Простите, что вы сказали? – переспросил он, когда заметил, что девушка в золотом неводе снова к нему обращается.
– Я спрашивала, не из Нового ли Орлеана вы родом?
Прежде чем Рорк успел ответить блондинке, что на самом деле он человек безродный, брюнетка, одетая в облегающий черный маскарадный костюм кошки, в блестящей черной же маске, закрывающей верхнюю половину лица, вдруг стремительно бросилась к нему, обвила руками шею и со звучным чмоканьем поцеловала в губы.
Ее губы были нежны, как лепестки магнолии, а когда Рорк ощутил, что его окутал легкий, романтичный аромат духов, он почувствовал внезапное возбуждение. Рорк решил не выяснять причин ее неожиданного поцелуя – не только потому, что экстравагантными поступками во время карнавальных безумств Прощеного вторника никого не удивишь. Дело было в другом. В конце концов, именно благодаря особенностям своего характера, который его начальство именовало "главным козырем О'Мэлли", то есть умению в нужный момент мобилизовать все силы, быть рисковым и расчетливым одновременно, он построил завидную карьеру военного корреспондента и приобрел репутацию азартного, находчивого и искусного охотника за самыми интригующими, важными и злободневными новостями. И ему трудно было смириться с приговором босса, заявившего, что в душе у него все выгорело.
Испытывая удовольствие от нарастающего желания, Рорк подумал, что зря считал свою судьбу вдребезги разбившейся на улицах Москвы; теперь ему было любопытно посмотреть, как далеко привлекательная незнакомка зайдет в своей дерзкой выходке. Он обхватил ее руками за тонкую талию, стараясь притянуть к себе, но тут она внезапно вырвалась и капризно сказала:
– Где же ты был, дорогой? Ты опоздал на полчаса. Я обещала Йену и Харви, что все мы встретимся и пообедаем в "Петунии". Я просто умираю от желания полакомиться креольскими креветками. А ты знаешь, как мне нравится потворствовать своим прихотям.
Хотя маска не позволяла рассмотреть ее лицо, через прорезанные в форме кошачьих глаз отверстия Рорк уловил блеснувшее в ее взгляде возбуждение, которое сильно смахивало на страсть.
Ухватив Рорка за руку, девушка силком стащила его с дубового табурета перед баром и почти поволокла за собой.
– Я понятия не имею, кто такие Йен и Харви, – сопротивлялся Рорк, пока они пробирались сквозь бурлящую толпу, – но откровение относительно ваших прихотей возбудило мой интерес, любовь моя.
Он заметил, что ее глаза ни на мгновение не оставались спокойными и лихорадочно обшаривали пространство холла, напоминая пойманных в силки воробьев.
– Прошу вас, – прошептала она, и ее пальцы напряженно вцепились в него, – подыгрывайте мне и не задавайте никаких вопросов, пока мы не выйдем на улицу.
В сознании Рорка вдруг замигал красный сигнал опасности наподобие ослепительной вспышки московского взрыва, который тогда потряс центр города и оставил яму размером с городской автобус в том месте, где секундами раньше был припаркован его автомобиль.
Незнакомка могла походить на очаровательную кошку, могла обладать ароматом, подобным запахам в саду его матери, и вкусом слаще меда, но Рорк уже ходил по этой дороге и знал, что она заканчивается тупиком.
– Послушайте, милая…
– Прошу вас – Голос незнакомки вибрировал от напряжения. Весь ее облик излучал настороженность, напряжение и страх – уж что-что, а это он легко распознавал, испытав неоднократно на собственной шкуре – Мне нужна ваша помощь, чтобы спастись от одного подлеца.
Дария узнала журналиста в тот же момент, как вбежала в коктейль-холл. Рорка О'Мэлли очень часто показывали в телевизионных передачах, где он выглядел удивительно бравым и лихим парнем – просто буря и натиск, – отражавшим в своих репортажах военные конфликты в самых разных уголках земного шара. Такими же лихими и бурными казались его любовные похождения и гедонистические воззрения, рассказы о которых, обрастая слухами и сплетнями, тиражировались бульварными газетками, всегда в изобилии наваленными на стеллажах ее универсама.
Хотя Дария понятия не имела, что он делает здесь, в Новом Орлеане, она чувствовала, что с ним будет в безопасности. И наконец, он был единственным человеком в городе, у которого уж точно не имелось намерения ее убивать.
Кроме того, глубина и острота его репортажей доказывала, что он представляет собой нечто большее, чем просто мужественно-красивое лицо на телевизионном экране. Рорк был достаточно умен, чтобы за милю распознать обман. Она подумала было рассказать ему правду, когда будет просить помощи, но, довольно часто имея дело с журналистской братией, побоялась, что он отделается от нее прежде, чем она успеет договорить. Нет, лучше не рисковать.
К счастью, хотя она и так была отъявленной фантазеркой, жизненный опыт научил ее к тому же блефовать.
Как ни подгоняла Дарию мысль об опасности, она постаралась действовать с подходом и успела одарить журналиста ослепительной улыбкой, способной даже самого непробиваемого мужчину пасть к ее ногам.
– Этот тип – воплощение зла, исчадие преисподней. – Якобы бессознательно ее пальцы соблазняющими движениями поглаживали рукав Рорка.
Рорк признавал, что она хороша. Чертовски хороша. Но к тому же лгунья. Ну что же, он отлично знает, что у женщин есть несчастная привычка не пренебрегать любой ложью, если им очень нужно чего-нибудь добиться. Например, напомнил он себе, обеспечить себе мальчика для битья или подстраховаться на случай подозрения в убийстве.
– Но почему меня?
– Что? – Нетерпение, нервозность, возможно, даже страх аурой окружали ее, возбуждая его любопытство.
– Почему вы выбрали именно меня, чтобы помочь вам спастись от исчадия ада?
– О Боже… – Она глубоко вздохнула, и это на мгновение привлекло внимание Рорка к ее бюсту, который, хоть и не был таким внушительным и притягательно-чувственным, как груди леди в золотом неводе, тем не менее обрисовывался под кошачьим костюмом весьма обольстительно. – Вы выглядите надежным. – Глаза девушки, блестя из-под маски, пристально оглядели его с головы до пят. – И большим.
– Достаточно большим для того, чтобы управиться с самыми злонамеренными субъектами, – согласился он, решив пока подыгрывать ей. – Конечно, если ваше пугало, этот крутой парень, не защитник в американском футболе и не профессиональный борец.
– Нет. – Дария нахмурилась. Как объяснить ему, что она даже представления не имеет, как выглядит ее потенциальный убийца? – По крайней мере я так не думаю.
Она покачала головой, в то время как ее испуганный взгляд скользил по вестибюлю, задерживаясь на каждом человеке. Когда из-за мраморной колонны появился мужчина в темной одежде и направился в их сторону, Рорк почувствовал, что она окаменела от страха.
– Не могли бы мы продолжить эту беседу в другом месте и в другое время? Вы привлекаете к нам внимание.
Дария снова начала пробираться сквозь толпу к вращающейся бронзовой двери, а так как она крепко за него держалась, Рорк вынужден был тащиться за нею. Но он ушел бы с ней так или иначе.
– Если вы не хотите привлекать к себе внимание, то не носитесь в подобной одежде, – посоветовал Рорк. – И кстати, как получилось, что вам неизвестно, чем ваше пугало зарабатывает на жизнь?
– Сегодня Прощеный вторник, – заявила она, как будто это полностью объясняло ее экстравагантную экипировку и поведение. – Какое пугало?
– Ваш страшный незнакомец, "крутой парень", – напомнил он ей, решив, что она не такая уж опытная и искусная лгунья, как он вначале подумал.
– Ах, этот… Ну, гм, мы не дошли до обсуждения профессии.
– Звучит как неприязнь с первого взгляда.
– Я довольно хорошо разбираюсь в людях. По крайней мере в большинстве случаев, – пробормотала она.
Наконец они оказались снаружи на тротуаре, который был заполнен людьми, плечом к плечу теснившимися вдоль улицы, чтобы посмотреть ночное карнавальное шествие. Некоторые держали зонтики, вывернув их изнаночной стороной наружу в надежде поймать в ловушку "броски", то есть сувениры, которые участники шествия забрасывали в глазеющую толпу. Возвратившись домой, туристы привезут их с собой вместе с подзорной трубой и вызывающими суеверный страх амулетами афро-американских колдунов на память о полном увлекательных приключений, но, увы, быстротечном отпуске в экзотических краях. Отлов "бросков" был отнюдь не шуточным делом; Рорк стал свидетелем того, как благопристойного вида седовласые джентльмены до крови разбивают суставы пальцев в борьбе за обладание ниткой поддельного жемчуга или пластмассовым дублоном. С тех пор как три часа назад его самолет приземлился в аэропорту, погода стала пасмурной: небо затянуло тяжелыми облаками, а температура понизилась по крайней мере на двадцать градусов по Фаренгейту. В посвежевшем воздухе заметно ощущался запах надвигающегося дождя, и ветер набирал силу, хлопая широкими зелеными банановыми листьями в соседнем внутреннем дворике.
– Вы, конечно, понимаете, что сегодня вечером "Петуния" будет битком набита.
Она взглянула на него и покачала головой.
– Я вовсе не намереваюсь идти в "Петунию". Особенно после того, как во всеуслышание объявила об этом в "Голубом заливе". – Когда мимо них под звонкое цоканье копыт по мостовой проехал конный полицейский патруль, она быстро отвернулась.
– Послушайте, – сказал Рорк, которому надоела игра в кошки-мышки, – почему бы нам не разрубить одним махом этот гордиев узел? Если какое-то пугало действительно вам угрожает, мы можем просто остановить вот этого полицейского и…