Саманта, врач-психолог, работает на радио, отвечает на вопросы в прямом эфире. Позвонившая ей однажды женщина назвалась именем Анни, пациентки Саманты, покончившей с собой несколько лет назад. С этого момента вокруг нее начинает нагнетаться атмосфера страха: ей постоянно звонит маньяк-убийца, призывая покаяться в грехах, за ней кто-то следит. А тут еще за ней начинает ухаживать некий писатель Тай Уиллер – с тайным намерением использовать ее в своих целях: он бывший полицейский и расследует смерть Анни. Саманта уже не знает, кому ей верить, с какой стороны ее подстерегает опасность...
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 2
Глава 2 4
Глава 3 8
Глава 4 9
Глава 5 10
Глава 6 12
Глава 7 14
Глава 8 16
Глава 9 17
Глава 10 18
Глава 11 19
Глава 12 21
Глава 13 23
Глава 14 25
Глава 15 27
Глава 16 28
Глава 17 29
Глава 18 30
Глава 19 31
Глава 20 33
Глава 21 35
Глава 22 36
Глава 23 39
Глава 24 42
Глава 25 43
Глава 26 45
Глава 27 47
Глава 28 48
Глава 29 51
Глава 30 53
Глава 31 55
Глава 32 57
Глава 33 59
Глава 34 61
Глава 35 63
Глава 36 64
Эпилог 66
Notes 66
Лайза Джексон
Звонок с того света
Пролог
Июнь. Новый Орлеан , штат Луизиана
– Хочешь чего-нибудь остренького? – Она возбуждающе облизнула языком пухлые губы.
Он отрицательно покапал головой.
– Я умею...
– Просто разденься.
"Что-то в этом парне не так... Какой-то он странный".
Чери уже подумывала, как бы развязаться с этим малым, сказать ему, чтобы он проваливал, но ей были нужны деньги. Может, это всего лишь игра ее воображения? Может, он вовсе и не псих?
Она медленно расстегнула "молнию" на платье и почувствовала, как его глаза впились в ее тело, как сотни других мужских глаз до него. Ей было не привыкать. Подумаешь, какое дело...
Многоголосый шум города доносился снаружи. Из приемника в спальне лилась музыка, что-то напевал Фрэнк Синатра. Обычно его вкрадчивый голос успокаивал Чери. Но не сейчас.
Жаркий июльский бриз, насыщенный тяжелыми испарениями Миссисипи, задувал в открытое окно, колыхал пожелтевший тюль старенькой занавески, высушивал капли пота на лбу Чери, но ничего не мог поделать с ее нервами, словно стянутыми в тугой комок.
Малый присел на колченогий стул и принялся перебирать пальцами одной руки кроваво-красные четки. Он что, какой-нибудь чокнутый святоша? Священник, не вынесший тягот принятого на себя обета? Или он из породы фетишистов? Таких придурков тьма-тьмущая в Новом Орлеане, и у всех свои фантазии на почве траханья.
– Тебе нравится? – спросила она с придыханием, обычно безотказно действующим на мужчин, и провела пальчиком с длинным перламутровым ногтем по ложбинке у себя между грудей.
– Продолжай! – Он, не вставая со стула, указал пальцем на кружевной пояс с чулками и трусики.
– А дальше что? – не удержалась она от вопроса.
– Посмотрим.
Насколько хорошо он мог ее разглядеть при свете слабой лампочки, прикрытой абажуром с бахромой? Кроме того, на нем были очки с затемненными стеклами. Чери не видела его глаз. Впрочем, это было не так важно. Внешне он был очень даже привлекателен, с мужественным квадратным подбородком, прямым носом и спортивной фигурой. Настоящий атлет. Однодневная щетина на лице, тонкие, презрительно поджатые губы. И одет он был со вкусом – в коричневую рубашку, обтягивающую мускулистый торс, и черные джинсы. Если с глазами, скрытыми за темными очками, у него все в порядке, то ему прямая дорога в Голливуд. Там большой спрос на таких порочных красавчиков.
Первым делом он попросил Чери смыть с лица косметику и скрыть под рыжим париком ее коротко стриженные платиновые волосы. Она не возражала и даже не поинтересовалась, зачем это ему понадобилось.
Теперь она спустила трусики и, присев на край кровати, стянула их вместе с поясом и чулками.
Он не шевельнулся. Только пальцы его левой руки неустанно двигались, перебирая четки.
– У тебя имя есть? – спросила Чери.
– Угу, – промычал он.
– Может, скажешь?
– Зови меня Отец.
– В каком смысле "отец"? Как я зову своего папашу? Или... – Она бросила взгляд на кроваво-красные бусины в его руках. – Или как священника?
– Просто Отец.
– Тогда я, значит, дочурка? – попыталась пошутить Чери.
Он не улыбнулся и ничего не ответил. Легкомыслие этим странным клиентом явно не приветствовалось.
Пора с ним заканчивать. Взять с него деньги и послать подальше.
Чери немного откинулась назад и широко расставила ноги, давая ему возможность разглядеть себя всю. Пусть смотрит. Ведь бывают такие мужчины, что кончают, едва женщина снимет трусики, и вообще до нее не дотрагиваются, но этот клиент был уж слишком бесчувственным, ледяным... каким-то жутковатым. И еще эти его очки...
– Может, нам слегка поразвлечься? – Она решила подстегнуть его и тем самым ускорить ход событий. Он уже почти исчерпал свой оплаченный час, а ничего существенного не произошло. – Ты и я... Ведь нам есть чем заняться вдвоем? – настаивала Чери.
В ответ он лишь молча развернулся, не вставая со стула, положил на ночной столик сотенную купюру и принялся крутить ручку настройки приемника. Голос Синатры оборвался на полуфразе: "В семнадцать лет я..." Разряды, треск, обрывки мелодий, какие-то позывные продолжались до тех пор, пока он не нашел, что искал.
Станция передавала популярные ток-шоу, которые Чери уже слышала раньше. Женщина-психолог давала советы позвонившим в студию радиослушателям.
Но Чери было не до нее. Она уставилась на купюру, лежавшую на ее ночном столике. Купюра была меченой. Глаза Бенджамина Франклина были замазаны черным, словно он, как и человек, сидящий рядом на стуле, пытался скрыть свою личность.
Боже, во что она вляпалась?
Клиент снял ее на углу Бурбон-стрит в одном квартале отсюда. Она не зазывала его, он обратился к ней сам. Чери окинула его взглядом, и ей показалось, что он в полном порядке. Тогда она назвала свою цену, и он, не торгуясь, согласился.
Она привела его сюда, в убогую квартирку, которую делила еще с двумя девушками, и предназначенную именно для "работы". Ее настоящая жизнь проходила совсем в другом месте, вдали от Французского квартала, за озером.
На секунду и мысли Чери перенеслись туда... Она подумала о своей пятилетней дочери и о предстоящем сражении в суде с бывшим мужем за ребенка. Никто в Ковингтоне не знает, чем занимается Чери, чтобы сводить концы с концами, и никто не должен узнать. Иначе она проиграет суд, и ей запретят любые контакты с единственным ребенком.
Теперь она уже понимала, что поступила опрометчиво. Слишком уж странным и взвинченным выглядел клиент. Об этом можно было догадаться хотя бы по тому, как он нервно сжимал меж указательным и большим пальцем бусинки четок и как часто пульсировала жилка у его виска.
Чери подумала про пистолет, который хранился в ящичке ночного столика. Если дело обернется совсем плохо, она притворится, что потянулась за сотенной бумажкой, дернет на себя ящичек, схватит оружие, парня припугнет, а сотню присвоит. Пусть только попробует пикнуть.
– Почему бы тебе не прилечь со мной? – предложила Чери, раскинувшись на потертом льняном покрывале, и улыбнулась, насколько хватило умения, завлекающе.
Жара донимала ее. Она не ожидала, что клиент как-то отреагирует на приглашение, сделанное формально. Однако он встал и шагнул к кровати.
– Раздень меня.
Его приказной тон и сама просьба никак не покоробили ее, а скорее даже обрадовали. Наконец-то все пошло по обычному сценарию, Ладно. Значит, он не из породы "созерцателей".
Часики тикали, время шло, но она, разумеется, не спешила. Привстав с ленивой медлительностью, Чери не торопясь расстегнула пуговицы и освободила его от рубашки. Ее взгляду открылись могучие плечи и грудь, казалось, слепленная из одних мускулов и покрытая завитками темных волос. Она занялась его джинсами, но тут он тронул пальцем крестик, свисающий на цепочке с ее шеи.
– Что это?
– Это... подарок от моей дочки... на Рождество.
О боже! Неужто он захочет его отнять?
– Тебе потребуется сделать еще кое-что.