Эрик Хобсбаум - один из самых известных историков, культурологов и политических мыслителей наших дней. Его работы стали вехой в осмыслении современного мира. "Нации и национализм после 1780 г." - это, быть может, самое актуальное исследование Э. Хобсбаума для российского читателя конца 90-х годов XX века. Взвешенные и тщательно обоснованные аргументы британского ученого дают исчерпывающую картину формирования как самого понятия "нация", так и процесса образования наций и государств.
На русский язык творчество Э. Хобсбаума переводится впервые.
Содержание:
Нации и национализм после 1780 года 1
Введение 1
Глава 1. Нация как новое историческое явление 5
Глава 3. Народный протонационализм 15
Глава 3 - Позиция правительств 25
Глава 4 - Трансформация национализма в 1870–1918 гг 32
Глава 5 - Пик национализма, 1918-1950 41
Глава 6 - Национализм во второй половине двадцатого века 51
Выходные данные 61
Примечания 61
Эрик Хобсбаум
Нации и национализм после 1780 года
Нации и национализм после 1780 года
Введение
Представим, что однажды, после ядерной войны, на нашу ставшую безжизненной планету прибывает некий историк-инопланетянин, чтобы выяснить причины катастрофы, зафиксированной приборами его галактики, на далекой крохотной планете. Он или, может быть, она - от умствований на предмет того, как размножаются обитатели иных миров, я воздержусь - обратится к земным архивам и книгохранилищам: они уцелели, ибо доведенное до совершенства ядерное оружие предназначалось прежде всего для уничтожения людей, а не имущества. Поработав известное время с уцелевшими материалами, наш наблюдатель заключит, что последние 200 лет истории человека на планете Земля останутся совершенно непонятными, если не разобраться прежде в смысле термина "нация" и его производных. Термин этот, надо полагать, обозначает нечто весьма существенное в человеческом бытии. Но что именно? Вот где загадка. Инопланетянин познакомится с книгой Уолтера Бэйджхота, который представил историю XIX века как процесс "образования наций", но при этом заметил со свойственным ему здравым смыслом: "До тех пор, пока нас о ней не спрашивают, мы понимаем, что это такое, но тотчас же это объяснить или определить мы не в состоянии". Сказанное, может быть, и верно для Бэйджхота или для нас с вами - но только не для историков-инопланетян, не обладающих тем человеческим опытом, который, кажется, и придает идее "нации" такую убедительность. Благодаря литературе последних 15–20 лет сегодня, полагаю, было бы вполне возможно снабдить подобного историка кратким библиографическим списком, опираясь на который это существо неведомого нам пола и произвело бы желанный анализ. Подобный список явился бы дополнением к работе А. Д. Смита "Национализм: обзор основных тенденций и библиография", где содержатся ссылки на большинство публикаций в данной области, вышедших к 1973 году. Это не значит, будто мы бы хотели рекомендовать читателю абсолютно все, написанное в более ранние времена. Из того, что относится к эпохе классического либерализма XIX века, в наш список попало бы весьма немногое - отчасти по причинам, которые мы поясним ниже, а отчасти потому, что тогда вообще чрезвычайно редко появлялись работы, выходившие за рамки упражнений в националистической и расистской риторике. К тому же самые ценные тексты эпохи - например, знаменитая лекция Эрнеста Ренана "Что такое нация?" или соответствующие места из "Размышлений о представительном правлении" Джона Стюарта Милля - особой пространностью не отличались.
В наш рекомендательный список вошла бы как исторически необходимая, так и факультативная литература, начиная с первой серьезной попытки подойти к данной теме с позиций беспристрастного анализа - я имею в виду весьма содержательные, хотя и не оцененные по достоинству дебаты марксистов Второго Интернационала по поводу того, что они называли "национальным вопросом". Мы еще увидим, почему лучшие умы международного социалистического движения - а ведь там были люди, по мощи своего интеллекта действительно выдающиеся - всерьез занимались этой проблемой. В этой связи достаточно упомянуть Каутского, Розу Люксембург, Отто Бауэра и Ленина. Отсюда в наш список вошли бы, вероятно, некоторые работы Каутского и, несомненно, Die Nationalitaten frage Отто Бауэра . В него, однако, нужно было бы внести и "Марксизм и национальный вопрос" Сталина - не столько ради весьма скромных, хотя совсем не заурядных теоретических достоинств этой работы (пусть даже и не вполне оригинальной), сколько ввиду ее последующего политического воздействия.
Далее, в наш список, на мой взгляд, не стоило бы включать слишком многое из эпохи тех, кого называют "двумя отцами-основателями" академического изучения национализма после Первой мировой войны, - Карлтона Б. Хэйеса и Ганса Кона. Вполне естественно, что данная проблема привлекала внимание исследователей в тот период, когда политическая карта Европы в первый и, как оказалось, в последний раз была перекроена по национальному принципу, а вновь возникшие движения за освобождение колоний и в защиту прав стран Третьего мира усвоили терминологию европейского национализма (по крайней мере, Ганс Кон уделил этим процессам пристальное внимание). Совершенно очевидно и то, что написанные в этот период работы содержат обильные заимствования из более ранней литературы, что может избавить исследователя от чтения значительной части первоисточников. Однако в массе своей они устарели - и главным образом потому, что важнейшее открытие эпохи (предугаданное, между прочим, марксистами) для всех, кроме националистов, уже давно стало общим местом. Теперь мы понимаем - и не в последнюю очередь благодаря исследованиям эпохи Хэйеса-Кона, - что нации вовсе не являются, как полагал Бэйджхот, "столь же древними, как и сама история". Современный смысл данного слова возник не раньше XVIII века - или, самое большее, его нечетного предшественника.