- Да, авария… - сказала я, поднимаясь и разворачиваясь.
Лудовин, а это был именно он, уставился на меня, как на привидение, и, кажется, даже растерял слова.
- Дарья Васильевна? - наконец спросил он, словно решив удостовериться, действительно ли это я, а не двойник или фантом.
- Здравствуйте, Роман Петрович, - я поправила растрепавшиеся волосы, щеки горели, видимо, оттого, что я резко выпрямилась. - Значит, теперь вы здесь работаете… по специальности?
- Здравствуйте…. Да, как видите, Дарья Васильевна. А как вы здесь оказались? - Лудовин бросил взгляд на Ваську, который взирал на нас с нескрываемым интересом и явно намеревался что-то спросить.
- Нет, это не мой ребенок, - зачем-то открестилась я от Васьки.
- А я и не подумал ничего подобного…
- Это сын моих знакомых, я просто выполняю благотворительную миссию.
- Какую миссию, теть Даш? - все-таки вставил свое слово юный футболист.
- Василий, не встревай в разговор взрослых! - рыкнула я.
Васька обиженно надулся и начал демонстративно дергать бегунок молнии.
- Вася, совсем сломаешь! - я снова опустилась на корточки и взялась было за замок, но Лудовин дотронулся до моего плеча:
- Дайте-ка, я попробую…
Я не стала упорствовать и уступила ему поле деятельности. Васька сиял от восторга, пока его новый тренер пытался справиться с упрямым замком. Дело закончилось тем, что движок замка окончательно развалился, и куртка раскрылась на свои две половинки.
- Плохи дела, парень, - сказал Лудовин, поднимаясь. - Тебя как зовут?
- Вася, - ответил виновник суеты. - Вы меня еще не запомнили?
- Нет пока… и что будем делать? - вопрос был обращен ко мне.
- А какие проблемы? Мы же на колесах, садимся в машину и едем, - ответила я.
И зачем только мы возились и ломали этот замок?
- Действительно, - сказал он, обращаясь к Ваське: - Ну что, извини, Василий, не получилось. Придется менять молнию.
- Пойдем, Вася, нам пора…
В сумке запел сотовый. Звонила Кристина, спросила о сыне и сообщила, что ей полегчало. Поговорив с подругой, я решительно ухватила Ваську за руку и повернулась к Лудовину. Смотреть на него почему-то было трудно, и я постаралась избежать его взгляда.
- До свидания, Роман Петрович. Рада за вас, вы нашли достойную работу и достойную девушку.
Сказав это, словно сбросив с плеч какую-то ношу, я развернулась и потянула за собой Василия, направляясь в сторону выхода. Из-за поворота неожиданно вывернул мужчина внушительного вида и размеров, и я чуть не врезалась в него. Он шарахнулся в сторону, пропуская нас с Васькой, и я услышала, как он воскликнул:
- Роман, отлично, что я тебя застал!
- Запахнись и побежали к машине, - сказала я Ваське, когда мы наконец-то оказались на улице. Уже стемнело, вечер был тихим и вполне теплым для поздней осени.
- Наперегонки? - азартно поинтересовался Васька.
- Давай, - согласилась я.
Василию удалось обогнать меня на последнем этапе, но он благосклонно согласился не учитывать мое поражение, сделав скидку на высокие каблуки моих сапог. Бег к машине привел меня в какое-то сумасшедшее состояние, стало вдруг весело, словно я глотнула хорошего шампанского и воспарила среди его шипучих пузырьков. Правда, эйфория прошла столь же быстро, как опали бы эти пресловутые пузырьки. Когда Васька устроился на заднем сиденье, а я захлопнула дверцу, веселье помахало мне рукой и удалилось прочь, растаяв в сумерках легким облачком. Я завела мотор и дала задний ход, выруливая с узкого пространства стоянки. В зеркале заднего вида мелькнула мужская фигура, и в тот же момент Васька завопил:
- Теть Даш, сумку, мою сумку на тренировке оставили!
Я чертыхнулась про себя, вернула транспортное средство в исходную позицию и заглушила мотор.
- Подожди в машине, - бросила я Ваське, энергично рвущемуся выскочить наружу.
Далеко идти не пришлось. Мужская фигура, которую я заметила в зеркале, принадлежала Лудовину. Он, прихрамывая, приближался к нам, и я пошла навстречу, почти спокойная, как то, широко известное, неживое домашнее животное.
- Это не вы, случайно, оставили сумку? - спросил Лудовин, останавливаясь передо мной.
- Да, Вася только что вспомнил. С этой молнией обо всем позабыли… - пробормотала я. - Спасибо, Роман Петрович, но вам не стоило беспокоиться, я бы сама вернулась и забрала. Извините, что напрягли…
- Никакого напряга, увидел сумку, подумал - ваша. Вроде, мы с вами немного знакомы, вот я и решил попытаться догнать вас.
- А если бы не догнали? - тупо спросила я.
Он не ответил, молчал, глядя на меня в упор, кажется, точно также как тогда, у входа в ресторан. И опять вечер, только без дождя, капли не блестят на его волосах. Бред…
- Я пойду… - то ли сообщил, то ли спросил он.
- Да, конечно, и мне ехать пора…
Он кивнул, развернулся и, не прощаясь, двинулся прочь.
Я смотрела ему вслед и почему-то злилась оттого, что он вот так равнодушно и уверенно уходит.
- Роман Петрович! Подождите! - воскликнула я, поддавшись этой злости.
- Да? - он резко остановился, обернулся, подошел ко мне.
- Вы хотели что-то спросить, Дарья Васильевна?
Что я хотела спросить? Ничего не хотела, я все уже ему сказала, и если бы не эти чертовы молния и сумка, я бы уже катила по проспекту и знать не знала об этом новоиспеченном тренере. Не расспрашивать же его о делах, которые меня больше никоим образом не касаются, да и прежде касались постольку поскольку. По совпадению случайностей. Почему именно он оказался новым Васькиным тренером? Но пауза слишком затянулась, и мне нужно было хоть что-то сказать, потому что он стоял и смотрел на меня так серьезно-выжидающе. Кстати, он ведь так и не отдал мне Васькину сумку, а собрался уходить. И я не заметила этого. Надо же! Зачем, спрашивается, догонял?
- Роман Петрович, давайте же сумку… - начала я и продолжила более чем неоригинально: - Рада за вас, что вы нашли работу… не век же вам таскать тяжести на стройке…
- Да, я это понял, вы рады за меня, если не шутите, - ответил он, даже не пошевелившись, чтобы вернуть мне злополучную Васькину вещь.
- А отчего же мне за вас не порадоваться? - спросила я. - Что-то не так?
- Нет, все нормально, вы сами видите, - в голосе его я услышала язвительные нотки.
- Ну и как, вам легче, Роман Петрович?
- В каком смысле? Не понял… - сказал он.
- Все у вас утряслось, вы ушли со стройки, хотя я не понимаю, зачем вы вообще там работали… с вашими возможностями. И… с Ритой… - имя нахалки слетело с языка помимо воли, - у вас все наладилось.
И зачем я брякнула это? Какое мне дело?
Он растерялся, удивился, или ловко разыграл удивление?
- Рита? При чем здесь Рита?
- Но как же, Роман Петрович… - я замолчала, злясь, что начала этот разговор и, более того, так необдуманно окликнула его. Хотя, он же не отдал мне сумку.
- Дарья Васильевна… - начал Лудовин, помолчал, вздохнул, потом продолжил:
- Вы так убиваетесь о своей сестре, но напрасно, совсем зря.
- Я не убиваюсь, мне просто не совсем понятно… не совсем понятны ваши поступки, Роман Петрович!
- Какие поступки?
- Вы прекрасно понимаете, какие…
- Дарья Васильевна, я не могу разгадывать ваши загадки, скажите, чего вы хотите от меня?
- Я? От вас? - взорвалась я. - Ничего, абсолютно ничего не хочу! Прощайте, Роман Петрович, надеюсь, что больше вы никогда не возникните на моем пути!
Я двинулась в сторону машины и через пару шагов сообразила, что сумку он так мне и не отдал.
- Роман Петрович! Вы отдадите мне сумку или нет? - ринулась я обратно.
- Вы все-таки хоть что-то хотите от меня, - произнес он, не сделав ни малейшего телодвижения.
- Отдайте сумку! - взревела я.
- Возьмите же, - он стащил ее с плеча и протянул мне.
Я дернула сумку к себе.
- Что за дурацкие игры? Я вам кто, девочка?
- Нет, вы очень… привлекательная женщина, - сказал он, отпуская ремень сумки.
Еще не хватало, чтобы он начал отпускать мне какие-то сомнительные комплименты!
- Прекратите, Лудовин! Вам есть кому говорить такие вещи и делиться вашими рассуждениями! - бросила я в сердцах и снова рванула к машине. На сегодня хватит! Слишком много всякого негатива, слишком много!
- Мне некому говорить и не с кем делиться! - Лудовин остановил меня, схватив за локоть.
- Отпустите же, что вы себе позволяете! - возопила я, пытаясь вырваться из его хватки.
- Простите… сам с собой в раздрае, - сказал он, отпуская мою руку. - Но, подождите… все же скажу: у вас гну… трудный характер, и вы совсем не та женщина, и я не хочу быть ни подписью на объяснительной, ни цифрой вашей сметы… ни ножнами кинжала, ни рукояткой шпаги, ни бутсами хавбека, потому что с вами может получиться только так…
- Что? Что вы хотите этим сказать? - воскликнула я. - При чем здесь мой характер и бутсы хавбека? Да! у меня такой характер! какой есть, но вам-то какое дело до моего характера? И мне не нужны ни ваша подпись, ни ножны, ни рукоятка и что там еще вы предлагаете, Роман Петрович!
Я пылала от негодования. Или это было не негодование, а что-то иное? Я злилась, но от его слов и взгляда защекотало внутри, как перед прыжком с десятиметровой вышки.
- Не нужны? И правильно, что не нужны! - сказал он. - Вы же не женщина, вы - шеф!
- Роман Петрович! Кажется, вы, не далее, как пять минут назад, сообщили, что я - привлекательная! - взвилась я. - Женщина! Или мне послышалось? Моей руки, между прочим, и для вас это не тайна, весьма усердно ищут двое!