- Ш-ш-ш! - Его голос был мягким и глуховатым. - Тебе это необходимо. - Он снова улыбнулся той самой улыбкой, которая чуть раньше показалась ей похожей на волшебное покрывало - успокаивающее и надежное. - Давай же! Тут всего-то ничего, а мне хочется знать, что я сделал все, чтобы задобрить богов правильного питания. Я и так провинился перед ними, не напоив тебя молоком. Ты ведь не хочешь, чтобы я чувствовал себя преступником?
Мог ли найтись на земле хоть один человек, который захотел бы, чтобы Гидеон Брандт почувствовал себя неловко или неуютно! Он был сама любовь и забота, он был так добр, что, глядя на него, Серена чувствовала, как у нее начинает щипать в глазах и перехватывает горло. Ну и что из того, если ей не хочется апельсинового сока! Не умрет же она, выпив всего несколько глотков! Девушка взяла стакан и допила остававшийся сок несколькими глотками. Протянув ему пустой бокал, она наморщила носик и спросила:
- Ну что, теперь доволен?
Гидеон удовлетворенно кивнул, взял у нее стакан и поставил его на тумбочку, подождал, пока Серена уляжется поудобнее.
- Пока - да. Ты очень разумная девушка. - С этими словами Гидеон встал с кровати, подошел к двери и выключил свет. Она видела, как его большая нелепая тень пересекла комнату. - А теперь - спать. - Он задержался в дверном проеме. Серена не видела выражения его лица, но в этом и не было надобности. Его голос, его слова… Их было вполне достаточно. - Я здесь, Серена. Я в твоем распоряжении. Сейчас и всегда.
В следующую секунду он вышел из спальни, оставив дверь приоткрытой.
Гидеон услышал легкий звук ее шагов по выложенному плиткой полу и понял, что она идет к нему.
Он уже давно лежал без сна, размышляя и прислушиваясь к раскатам грома и шуму дождя, барабанившего по черепичной крыше. Гидеону всегда нравился дождь. В засушливом краю, в котором он вырос, дождь был редкостью, и когда его струи все же обрушивались на иссушенную солнцем землю, то воспринимались как благословение небес.
- Гидеон? - послышался робкий и неуверенный голосок Серены. Она уже стояла в дверном проеме.
- Я не сплю, - ободряющим тоном откликнулся он.
- Я сделала все, как ты велел, и уснула, но меня разбудил гром и…
- Ясно, - перебил он ее, - засада. Жаль. Я надеялся, что тебе удастся выспаться. Ну ладно, иди сюда.
Девушка колебалась.
- Мне не хочется беспокоить тебя. Я лишь подумала, что… - Она замолкла и через несколько мгновений честно призналась: - Даже сама не знаю, что я подумала.
- Ты подумала, что хочешь навестить своего друга и что нам вдвоем удастся дать отпор тем, кто напал на тебя из засады, - усмехнулся Гидеон. - А теперь иди сюда, попробуем справиться с тенями.
Серена неуверенно вошла в спальню.
- Зажечь свет? - спросила она.
- Если хочешь, зажги, но лучше не надо. Иногда лучше сражаться именно в темноте. Кстати, дай мне халат вон с того стула. Я всегда сплю голым, и мне не хочется шокировать тебя и подвергать испытанию добродетели, привитые тебе святыми сестрами в монастырской школе. - Гидеон встал и завернулся в красный махровый халат, протянутый ему Сереной. - Вот и отлично. А теперь - марш в кровать.
Он откинул простыню, уложил девушку и лег рядом с ней, обнял за плечи. От нее исходил сладкий запах чистоты, и она, казалось, была создана для его объятий. Он прижал ее к себе чуть сильнее и почувствовал, что Серена дрожит. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Если бы она была способна в одиночку справиться с мучившими ее воспоминаниями и болью, она бы к нему не пришла. Подумав об этом, Гидеон даже испытал нечто похожее на разочарование. Ему было бы гораздо приятнее, если бы ее дрожь была вызвана иной причиной.
Гидеон ласково приложил ладонь к виску Серены и поудобнее устроил ее голову на своем плече, и, отвечая на это движение, она доверчиво прижалась к нему щекой. Гидеону казалось, что девушка находится на грани нервного срыва, и ей ни в коем случае нельзя оставаться одной, если это случится.
- Ну вот, а теперь можно и поговорить. Тебе удобно.
- Да, - ответила она, и голос ее прозвучал приглушенно.
- По-моему, нам пора познакомиться поближе. Я родился на маленьком ранчо в Техасе и провел там большую часть своего детства. Когда мне исполнилось тринадцать, мы потеряли наше ранчо, и в тот же год мои родители умерли. После этого - до тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать, - я рос в интернате, а потом путешествовал по всей стране, принимаясь за любую работу, которая попадалась под руку. - Его пальцы снова принялись гладить висок девушки. - Потом - Вьетнам, потом снова бродяжничал. Недавно я пришел к выводу, что быть состоятельным все же гораздо лучше, чем нищенствовать, так что теперь мне на некоторое время все-таки придется остепениться. Росс будет от этого в восторге. Он любит комфортную жизнь. Вот, собственно, и все. Теперь ты знаешь, что представляет собой Гидеон Брандт, эсквайр. - Он скосил на нее глаза. - Я еще не усыпил тебя своей болтовней?
- Нет.
- А теперь расскажи про себя. Ты единственный ребенок в семье?
- Нет, у меня еще есть младший брат, но я редко его вижу. Он учится в школе в Англии. Мой отчим добился того, что его оформили опекуном… - Серена внезапно умолкла, и Гидеон почувствовал, как напряглось ее тело. - Нет, я не хочу говорить об этом.
- Ты не обязана говорить ни об этом, ни о чем-либо другом, - мягко проговорил он. - Однако пора выбить из седла преследующих тебя разбойников, Серена, а для этого существует только один способ.
- Гидеон, я…
- Ш-ш-ш… Ты должна впустить их и позволить им выстрелить в себя. Иными словами, ты должна все вспомнить. И только после этого ты вновь обретешь власть над собой.
- Нет! - с панической ноткой в голосе выкрикнула она.
- Да! - с непоколебимой уверенностью произнес Гидеон, и она внезапно вспомнила, как Росс упоминал о том, что его друг может быть жестоким. - Пришло время посмотреть в глаза тому, что тебя мучает. Только в этом случае все закончится, и ты сумеешь исцелиться. Ты не одна. Я здесь, я рядом с тобой. А теперь вспомни, Серена. Она затряслась, словно в припадке малярии.
- Гидеон…
- Можешь не говорить об этом до тех пор, пока не будешь к этому готова, но хотя бы признайся себе в том, что это было. Это действительно было.
- Нет! - процедила Серена сквозь сжатые зубы. - Не принуждай меня!
- Ну же! Ты была босая, в одной ночной рубашке…
И тут она вспомнила. По щекам девушки градом покатились слезы, а тело стало содрогаться от рыданий.
- Ужас… О боже, какой ужас! Гидеон…
- Успокойся, малышка, - ласково прошептал он возле ее уха. - Все уже позади. Все в прошлом.
- Это никогда не будет в прошлом. Перед моими глазами всегда будет стоять…
- Нет, ты всегда будешь это помнить, но видеть через некоторое время уже перестанешь. На свете существует столько чудесных вещей, и я покажу тебе их все! Когда тебя снова станут одолевать воспоминания, я выну из цилиндра очередное чудо, и они тут же растают. - Гидеон уже говорил чуть слышным шепотом, а его ладонь продолжала ласково гладить девушку по волосам. - Ты веришь мне, Серена?
- Не знаю. Я просто не… - Рыдания уже не сотрясали ее тело, но слезы продолжали неудержимо струиться. - Я не в состоянии думать.
- Тогда я больше не буду говорить об этом. Отдохни, детка, расслабься. - Он нежно прикоснулся губами к ее макушке. - Ты можешь подумать над моими словами и позже. И сейчас давай немного помечтаем. Чем ты хотела бы заняться?
- Заняться? - с недоумением переспросила сквозь слезы Серена. Такой резкий переход обескуражил ее.
- Ну, к примеру, хотелось бы тебе переплыть Ла-Манш, или устроиться клоунессой в цирке, или стать первой женщиной, которая высадится на Марсе?
- А-а-а, - протянула она, вытирая глаза тыльной стороной ладошки. - Мне всегда хотелось стать художницей. Мне очень нравится рисовать. Когда я была еще совсем маленькой, мама водила меня в Лувр, и когда-нибудь я…
Серена умолкла, изумленно поймав себя на том, что уже забыла прошлое и думает о будущем.
- Вот видишь! - мягко произнес Гидеон. - Завтрашний день все-таки существует. Теперь, заглянув в лицо прошлому, ты можешь идти дальше, в будущее. Когда-нибудь ты станешь знаменитой художницей. Ты напишешь для меня картину?
Серена обвила его руками.
- Я напишу для тебя целую фреску, - с внезапной страстностью сказала она. - Если захочешь, я напишу для тебя даже Сикстинскую мадонну.
Гидеон засмеялся и ответил:
- Это очень щедрое обещание, но с меня будет довольно и небольшого рисунка. Зато это будет оригинал.
Слезы по ее щекам уже не текли. Рана все еще ныла, но процесс заживления уже начался.
- Ты его получишь, - прошептала Серена. Сейчас она была готова подарить ему хоть луну в подарочной упаковке. Ведь он так ей помог. - Да все, что угодно!
Гидеон вдруг застыл, словно окаменев.