С этими словами она сняла с себя фартук, который только сейчас заметил Джек, бросила его к ногам Фицхерберта, развернулась и гордо зашагала по направлению к входной двери.
Повернувшись, Джек увидел, что гости толпой собрались у двери и наблюдали за их маленьким шоу. Теперь они с любопытством ждали, что граф Редминстерский последует за своей женой.
Проклятье!
Теперь, когда секрет открылся, Джеку нужно было придумать, как выбраться из создавшейся ситуации и не навредить себе. Он хотел во что бы то ни стало избежать шумихи в прессе теперь, когда он снова вернулся в Англию. Зная Эмму, не отличавшуюся силой характера, он прекрасно понимал, что разбираться с последствиями придется ему самому, против чего он не возражал, потому что привык решать и более сложные задачи.
Бросив на Фицхерберта последний уничтожающий взгляд, Джек развернулся, взял свое пальто и вышел за дверь. Он догнал Эмму, когда она шагнула в морозный ноябрьский вечер, стуча каблучками по мраморным ступенькам крыльца.
– Эмма, подожди! – крикнул Джек, испугавшись, что она просто прыгнет в такси, и он потеряет ее прежде, чем поймет, что происходит и что ему делать дальше.
– Джек, ну зачем ты вмешался? – повернулась к нему Эмма. Ее щеки слегка порозовели, и Джек заметил, что она смущена и встревожена одновременно.
Он остановился. Даже будучи таким взволнованным, Джек не мог не заметить, что Эмма не только сохранила свою красоту, от которой замирало сердце, она стала еще краше, чем шесть лет назад, когда они виделись в последний раз. Джеку часто снились ее пухлые губы и эти сияющие глаза зеленого цвета, которые всегда светились умом и говорили о живости характера их обладательницы.
Только сейчас Эмма выглядела скорее подавленной.
Джек отмахнулся от наплыва чувств, скрестил руки на груди и приподнял бровь.
Я не собирался стоять и смотреть, как Фицхерберт дает волю своим рукам, – холодно ответил он. Джек не собирался ссориться с Эммой посреди улицы, на случай если поблизости бродит кто-нибудь из репортеров. – Я поступил бы точно так же, будь на твоем месте любая другая женщина.
В ее взгляде промелькнула обида.
– Я очень тебе признательна, но попрошу запомнить на будущее: я могу сама постоять за себя, – чуть резко ответила она. – Джек, ты не должен был вмешиваться.
Я не мог поступить иначе. Я твой муж.
– Формально, может быть, – вздохнула Эмма, – но никто не знает, что мы женаты. Я никому ничего не говорила.
Джеку не понравилось, что он испытал облегчение, услышав слова Эммы, словно он скрывал от всех какую-то грязную тайну. Ему хотелось потребовать у нее ответов, спросить, что такого случилось с ней, что ей пришлось устроиться на работу к такому пройдохе, как Фицхерберт. И почему она ни разу не позвонила ему за все эти шесть лет, когда они жили отдельно, хотя бы для того, чтобы сказать ему, что у нее все в порядке.
Но Джек промолчал, потому что сейчас было не время и не место для подобных разговоров.
– Почему ты заявил перед всей этой толпой, что мы женаты? – сбивчиво спросила Эмма.
Он глубоко вдохнул и взволнованно потер затылок. Я не думал, что делаю.
Так было всегда, стоило Эмме оказаться где-то поблизости. Каким-то образом она лишала его самообладания, как никто другой в этом мире.
Джек удивился, увидев, как уголки ее губ тронула едва заметная улыбка.
– Похоже, жителей Челси ждет небольшое развлечение. Люди обожают копаться в чужом грязном белье.
– Не беспокойся. Люди поговорят и перестанут. Я все улажу, – успокоил ее Джек.
Она смотрела на него некоторое время, словно хотела убедиться в том, что он сделает то, что пообещал.
Джек понимал, что будет неразумно делать вид, что проблемы с тем, что они все еще женаты, не существует. Раз уж он вернулся домой, нужно решить этот вопрос как можно скорее, причинив друг другу как можно меньше боли.
Потому что, несмотря на долгие шесть лет жизни вдалеке друг от друга, страданий не миновать.
Эмма отвела взгляд, посмотрела себе под ноги и грустно вздохнула.
– Я могла бы сделать так, чтобы сохранить это место. Я получала очень хорошие деньги, – пробормотала она. – Кто знает, что предпримет Джолион после того, как его поставили в такое неловкое положение.
Джек сжал руки в кулаки, пытаясь не терять самообладания, вспомнив, как Фицхерберт повел себя с Эммой.
– Он ничего не сделает, потому что трус.
– Но Джолион – один из влиятельных людей в округе, – прикусив губу, заметила она. – У него есть связи. – Эмма задумчиво посмотрела вдаль. Ее дыхание стало более учащенным, образовывая белые облачка пара на черном фоне морозного вечера. – К счастью, Клио, директор агентства, примет мою сторону и предложит мне другую работу. Но если Джолион доберется первым до моих потенциальных работодателей, те могут отказаться от моих услуг.
– Неужели тебе так сильно нужна работа? – спросил Джек, совершенно сбитый с толку тем, что Эмма так тревожилась по поводу того, что не сможет получить другую работу в качестве горничной. А как же ее планы поступить в университет? Она ведь не могла все это время работать в сфере услуг?
Его сердце болезненно сжалось, когда он увидел печальную улыбку Эммы.
– Джек, к сожалению, это так. Не все могут быть исполнительными директорами своих собственных компаний, – чуть насмешливо заметила она.
Он невесело рассмеялся и покачал головой, вспоминая, что именно Эмма воодушевила его принять потрясающее предложение одной американской компании по производству электроники сразу после того, как он окончил университет, что помогло ему осуществить свою мечту и создать собственную компанию.
Ему улыбнулась невероятная удача, и нужно было действовать очень быстро. Эмма поддерживала Джека в его стремлении стать независимым от своих родителей, хотя его отец считал по-другому. В порыве юношеского оптимизма он предложил Эмме стать его женой, чтобы она могла отправиться в Америку вместе с ним. Он не представлял своей жизни без нее и не хотел оставлять ее в Англии.
Теперь, возвращаясь к прошлому, Джек понимал, как глупо они поступили, связав себя узами брака в столь раннем возрасте. Ему тогда шел двадцать второй год, и он только окончил Кембриджский университет, а Эмме исполнилось всего восемнадцать лет.
Они были еще детьми, наивными и не имеющими малейшего понятия, что такое семейная жизнь.
Эмма кашлянула и неловко попятилась, и Джек понял, что все это время, пока вспоминал события прошлого, не сводил с нее мрачного взгляда.
– Джек, рада была повидать тебя снова, хоть и при таких, не очень приятных обстоятельствах, – мягко сказала она. – Но думаю, мне пора.
Эмма обхватила себя руками, и Джек только заметил, как она дрожит.
– Где твое пальто? – немного резко спросил он.
– Осталось в доме вместе с сумочкой, – тихо сказала она. Я не могу вернуться за ними. Когда приду домой, позвоню девочкам и попрошу их, чтобы завтра привезли мне мои вещи. – Эмма бросила на него смущенный взгляд. – Ты не мог бы одолжить мне немного денег на автобус?
Ее напряженный голос тронул Джека, и он вдруг осознал, какой нелегкий вечер ей пришлось пережить.
– Да, конечно. – Он снял с себя пальто и набросил ей на плечи. – Возьми мое пальто. Там в кармане есть деньги.
– Ты уверен? – улыбнулась она.
– Да, – ответил Джек, немного нервничая из-за того, как откликнулось его тело на ее взгляд. – А ты сможешь войти в квартиру? – спросил он, прокашлявшись. Он не знал, где она живет, слышал только, что она переехала в Лондон после того, как было продано их поместье в Кембридже. После случившегося между ними Джек специально не узнавал ничего о ней, чтобы не терзать себе душу. Он решил, что сможет узнать, где находится Эмма, когда вернется в Лондон и приведет в порядок свои дела.
– Сейчас у меня живет моя мама. Она и впустит меня в дом, – улыбнулась Эмма, только эта улыбка не коснулась ее глаз.
Джек лихорадочно думал, что ему предпринять. Он не мог просто так взять и дать ей уйти. А что, если потом репортеры спросят у него насчет их отношений, и он скажет что-нибудь, что будет противоречить сказанному Эммой?
К тому же они не виделись почти шесть лет, и у него возникла тысяча и один вопрос к ней, которые будут преследовать его, если она снова исчезнет из его жизни.
Нет, он не даст ей уйти.
– Послушай, может, мы пойдем ко мне и поговорим? Здесь недалеко, – предложил Джек, пожалев, что отпустил своего водителя на сегодняшний вечер. Он не собирался никуда, но в последний момент поддался уговорам одного из своих старых университетских приятелей, который вел какие-то дела с Фицхербертом. – Нам нужно решить, что делать со сложившейся ситуацией, – добавил он, заметив нерешительный взгляд Эммы. – Ты ведь знаешь, какие в этой стране назойливые журналисты. Если они начнут приставать с расспросами, мы должны дать им какой-то вразумительный ответ. Стоит им подумать, что тут есть какая-то тайна, и они ни за что не оставят нас в покое. Не знаю, как ты, а я не готов выставлять свое прошлое на всеобщее обозрение. – Он чуть приблизился к ней и тут же пожалел, уловив исходивший от нее сладкий, чарующий аромат. – Я только хочу, чтобы ты пошла ко мне на час или два, и мы могли обо всем поговорить. Эмма, мы так давно не виделись, и я хочу узнать, как у тебя дела.
Она бросила на него сдержанный взгляд. Джек узнал этот отстраненный взгляд. Точно так она смотрела на него, когда внезапно умер ее отец. Время после его смерти превратилось в череду самых долгих и самых мучительных дней в жизни Джека.
– Хорошо, – судорожно вздохнула Эмма.
Джек коротко кивнул и показал рукой, в какую сторону им нужно идти.
– Сюда, – сказал он.