Доминик казался невыносимо спокойным и невозмутимым. Это еще больше усугубляло ее неловкость и растерянность. Она зло улыбнулась. Даже в офисе общение с Домиником представлялось очень непростым делом, не говоря уж об общении за его пределами. Она уже решила, что в свой номер она Доминика никак не допустит.
Белла вздернула подбородок и старалась не смотреть на его торс.
– Могу я поинтересоваться, что вы делаете в моем номере? – спросила она.
– А… произошло небольшое недоразумение.
Отлично.
– Видимо, был зарезервирован только один номер, – добавил Доминик.
Она сбросила сумку на пол. Рядом поставила клетку с Минки и отряхнула пыль с рук.
– Тогда я пойду и переговорю с управляющим, чтобы организовал второй номер.
– Я уже пытался сделать это.
Она уже направилась к выходу, но его слова заставили ее обернуться. На душе защекотало от нехорошего предчувствия.
– И?..
– Апартаменты здесь зарезервированы на два с лишним месяца вперед. Во всем Ньюкасле на неделю вперед все занято. На этой неделе в городе проходят три мероприятия – литературный фестиваль, фестиваль искусств и фестиваль молодежной культуры, а еще какая-то конференция по популярной культуре. Свободные места есть только в палатках.
Он, должно быть, шутит. Она уставилась на него.
– Белла, не расстраивайтесь. Это же номер-пентхаус. Он огромный. Тут с лихвой хватит места для двоих.
Какая разница, сколько места?! Его не хватит, чтобы…
– Я понимаю, это не совсем удобно, но это бизнес, Белла. Вы либо преодолеваете трудности, либо выбываете.
Выбывать? Ни за что! Пусть Доминик не хочет работать с ней в команде, но так легко он от нее не отделается. Белла поджала губы, собираясь пихнуть сумку ногой.
– Вы говорите, здесь просторные апартаменты?
– Огромные.
– Сколько спален?
– Две.
"Не смотреть на торс", – твердила она себе.
– Значит, надо установить правила совместного проживания.
Он поднял руки:
– Как вам будет угодно.
Белла подхватила сумку и набросила себе на плечо, затем взяла клетку с кошкой. "Правило номер один: никаких голых мужчин!"
Доминик протянул руку, и она сразу напряглась, пока не сообразила, что он просто хочет ей помочь с сумкой. Затем он пошел в глубь номера.
Белла устремилась следом, потом резко замерла в оцепенении:
– Боже мой!
– Ага!
Она бесцеремонно бросила Минки на низкий столик и медленно обошла комнату. Видно было, что Доминик постарался, широко распахнув бархатные шторы, чтобы комнату заливал свет, но бордовый ковер, казалось, поглощал его и придавал комнате таинственное розовое мерцание.
– Что это? – Она даже не пыталась скрыть своего ужаса.
– Моя первая реакция такая же… жутковато.
Она усмехнулась:
– Я полагаю, это обычно называется любовное гнездышко.
Боже мой, это не здорово. Совсем не здорово.
Белла старалась казаться спокойной и невозмутимой. А кровь в это время бурлила в венах.
– Порадуемся, что на потолке еще не нарисованы херувимчики.
– Погодите, вы еще не видели ванную.
– Не может быть! – Она метнулась к нему. – Там амурчики?
– Адам и Ева резвятся в райском саду, фиговые листочки на нужных местах.
Отлично, просто класс! Она не хотела жить в одном номере с Домиником, а уж тем более в таком!
Белла взглянула на него: живот стянуло. Говорят, женщины падают к его ногам с удручающей регулярностью. Также говорят, что он выбирает их, занимается с ними любовью и бросает с головокружительной скоростью. Она не собиралась падать к чьим-то ногам, меньше всего к ногам Доминика, но… Ох уж этот номер!
У окна стоял диванчик на двух человек, покрытый розовым бархатом, такого же томного цвета, как и шторы. Перед телевизором разместился небольшой розовый диван, и она не могла представить, как там уместится один Доминик, не говоря уж о том, как там уместятся двое – то есть он и она.
В алькове гордо стоял маленький обеденный стол. Вокруг него четыре стула. Белле было непонятно, почему оформители не оставили там только два стула. Над столом висела по-идиотски разукрашенная люстра.
Мебель была изящна, грациозна и вызвала невероятное искушение. Казалось, номер затаился, чтобы в удобную минуту броситься и заставить Беллу отдаться своим бешеным желаниям, как только она немного утратит бдительность.
Минки замяукала, и Белла чуть не подпрыгнула от неожиданности. Она спешно сняла клетку с журнального столика и посмотрела, не остались ли на нем царапины. Доминик взглянул на кошку и поморщился, как будто увидел то, что ему не понравилось.
– У вас аллергия? – с тайной надеждой спросила она.
Может, он лучше будет жить в палатке, чем с котом в апартаментах.
– Нет. Черт. Но я не люблю кошек.
– Я тоже. Я больше люблю собак.
– Зачем тогда нам кошка в номере?
– Это не моя. – Белла сердито посмотрела на Доминика. – Меня попросили. – Она вздохнула. – Подруга. Попросила взять на неделю, может, две. Если вам это неприятно, то я перееду в Ньюкасл позднее.
Так она сможет убежать из этих жутких апартаментов. Это означает, что много времени будет уходить на дорогу, но это вдруг показалось гораздо привлекательней, чем проводить в номере больше времени, чем необходимо. С Домиником.
– Я вытерплю кошку неделю или что-то около того.
Отлично. Она снова осмотрелась и на этот раз скривилась:
– Я именно так представляю себе публичный дом.
– Никогда не был в публичном доме, поэтому не могу ничего сказать.
Конечно нет, ему никогда не нужно платить за секс. Белла напряглась и попыталась прогнать эту мысль.
– Я… Мой отец не мог зарезервировать эти апартаменты.
– Это не он. Только секретарша его секретарши могла зарезервировать такой номер.
Точно. Она на мгновение задумалась над этим. Это так называемое недоразумение, эти нелепые апартаменты, репутация Доминика…
– Вы, случаем, не знакомы с этой секретаршей секретарши? – непринужденно поинтересовалась она.
Он замер. Затем повернулся к ней, с прищуром посмотрел на нее. Скрестил руки на груди. При этом движении было видно, как играют мускулы.
– Хотите знать, спал ли я с секретаршей секретарши вашего отца?
– Интересуюсь, кому в этой цепочке это может показаться забавным.
Он поджал губы.
– Вы слушаете сплетни.
– Просто предупреждали, – парировала она. – У вас такая репутация, Доминик. Любая женщина, если только она не дура, должна помнить о ней. Мне говорили, что вы с легкостью разбиваете сердца. Для вас это просто игра.
Он открыл рот, но ничего не сказал.
– Я женщина. У меня есть сердце, и я вынуждена делить эти жуткие апартаменты с вами непонятно сколько. Поверьте, я буду прислушиваться к предупреждениям.
Он хлопнул себя по бокам:
– В общем, я обречен?
– Я не осуждаю вас. – Она немного отступила. – Но вы ведь убежденный холостяк, так ведь?
– Как никто.
– Брак для вас?..
– Ругательное слово.
– А я сентиментальная девушка со всеми вытекающими последствиями – замужество, дети и так далее. Я этого хочу.
Белла хотела рассмеяться, но взгляд ее упал на его торс, и смех застрял в горле. Доминик стоял, широко расставив ноги, отчего они казались длиннее и крепче. Покрой его джинсов не мог скрыть мощь его чресел. Белла нервно шевелила пальцами.
– Вы хотите сказать, что не заслужили такую репутацию?
– Я хочу сказать, что это не имеет значения.
Неужели? У нее, может, и нет опыта в отношениях с мужчинами, но в офисе отца она заметила, как Доминик скользил взглядом по ее ногам, когда думал, что она не смотрит на него. А еще она чувствовала глубину его взгляда, его жар, когда он смотрел на ее губы. У нее горело все тело. Ей было понятно, что это сулит беду. Она собиралась пресечь это в зародыше.
– То есть… чисто деловые отношения?
– Чисто деловые, – подтвердил он.
– Вы уважаете откровенность, Доминик?
– Да.
– Тогда я должна сказать вам, что, разгуливая полуголым, вы не производите очень деловое впечатление.
– Вас смущает, что я без рубашки?
Она не стала врать.
– Да.
Поджав губы, Доминик вышел из комнаты. Он вернулся, одетый в майку навыпуск.
Он обиделся?
– Спасибо, – пробормотала она.
Он ничего не ответил. Затем произнес:
– Я оставляю вам главную спальню.
– Это очень мило с вашей стороны.
– Возможно, вы будете думать иначе, когда увидите ее.
Это не обнадеживало.
– Это весь ваш багаж? – Он указал на сумки. – Или внизу еще остался?
– Это не мой, это кошкин багаж.
Вещи Беллы остались в багажнике автомобиля.
– Что?
Она ударила ногой по сумке.
– Тут у нас сухой корм, консервы, всякие вкусности. У нас есть даже кошачий шоколад.
Доминик уставился на нее, не зная, что сказать. Она не удивилась.
– Тут еще ее корзина, простынки, игрушки. Эта кошечка смотрит каждый день новый фильм. Каждый раз, когда я ухожу из дома, я должна ставить диск в режим повторного просмотра, чтобы ей не было скучно одной. Это настоящая избалованная примадонна кошек. Думаете, сможете выдержать такую?
– Да, – с трудом произнес он.
– Скажите, у нас тут есть DVD-плеер или я помчусь домой и принесу свой? – Что было бы и не так уж плохо. Свежий воздух…
– Здесь есть "дивиди"-плеер.