– Нет. Я сниму комнату в городе.
– Свершенно не обязательно, – вмешалась в разговор Элен. – Вы можете занять шале.
Они с Лейни одновременно повернулись.
– Мам…
– У вас можно снять жилье?
Элен рассмеялась:
– Ничего роскошного, просто пара гостевых домиков на зимнем участке.
– Вы уверены, что это удобно?
– Мам!
Выражение лица Лейни оставалось безучастным, но интонация выражала многое. Слишком поздно, предложение сделано. Нескольких дней может оказаться достаточно, чтобы узнать все о клане Морганов.
– Спасибо, Элен, это очень щедро с вашей стороны.
Ни один мускул на лице Лейни не дрогнул, но по напряженной позе, резкому повороту шеи можно было догадаться о ее недовольстве.
– Лейни, ты не покажешь Элиоту шале?
Ласковый, но решительный материнский голос не предполагал никаких споров.
Лейни вежливо улыбнулась:
– Конечно.
По очередному резкому сигналу собака подскочила к Лейни, вытянувшись в ожидании. Девушка повернулась и провела рукой по спинкам диванов, нащупывая кожаную сбрую, которую Элиот видел в ее руке на пляже. Она зафиксировала ее на скачущем псе, который тут же стал внимательным и чутким. Лейни выпрямилась, свободно держа поводок в левой руке.
И все сразу же стало понятно.
Неосторожное обращение с горячим кофе. Неприветливо протянутая рука. Холод во взгляде. Лейни Морган не была принцессой или судьей – по крайней мере, дело было не только в этом. Лейни Морган, так радостно танцевавшая на пляже, превратившая семейный бизнес по производству меда в один из самых успешных в стране, ничего не видела.
Глава 2
– Неужели вы и правда ничего не видите? – тихо произнес Элиот Гарвей, шедший справа от Лейни. – Вы уставились на меня.
– Нет, – смущенно возразил он после короткой паузы.
– Я это чувствую.
Он прочистил горло:
– Вы хорошо это скрываете.
Она резко остановилась, и Уилбер обиженно вздохнул.
– Мне нечего скрывать.
– Да, верно… простите. Я выбрал не те слова.
Было заманчиво хоть немного поиграть с ним, но мать научила Лейни не ставить людей в неловкие ситуации. Если ты ждешь честности от других, то как можно самой вести себя иначе?
Следуя за взявшим немного левее Уилбером, она прошла за Элиотом через первые ворота.
– Пес очень сконцентрирован. Уилбер, ведь так?
Ни то, ни другое. Элиот попал в яблочко, выбрав ее любимую тему для разговора. Она улыбнулась:
– Для друзей – Плюшевый Мишка. На поводке он действительно очень собран, а без него становится обычной собакой и восполняет упущенное время повышенной игривостью. Тогда его невозможно контролировать.
Гравий у них под ногами приятно похрустывал.
– У вас очень красивое владение. Невероятное побережье.
– Спасибо.
– Вы когда-нибудь жили в другом месте?
– Зачем? Здесь великолепно. Большая территория. Дикая жизнь.
Элиот шел медленнее и немного приотстал.
– Пляжи…
В его голосе слышалось смущение. Продолжая движение, она обернулась к нему и все поняла. Тихое рычание Уилбера внизу возле воды…
– Это были вы?
– Я использовал наблюдательный пункт. Не думал, что с него открывается вид на частный пляж. Простите.
Видел ли он, как она туда пробиралась? Танцевала? Лейни откинула голову.
– Тогда вы могли увидеть, как Уилбер ведет себя без моего контроля.
Хруст гравия возобновился, как только Элиот продолжил путь.
– Да, он веселился вовсю.
– Он любит плавать. – Помолчав, Лейни продолжила: – Похоже, вы вытянули несчастливый билетик, раз компания послала вас так далеко от города?
– Нет. Я сам решил сюда приехать. Морганы давно у меня на прицеле.
Это ее заинтересовало.
– Любите получать все лавры почета?
– Так и есть. Это лучшая часть работы – находить новые таланты и развивать их.
Внезапно Лейни почувствовала запах препятствия, о котором ее предупредил Уилбер, – коровья лепешка. Сзади донеслось ворчание Элиота, которому не так повезло. Она не остановилось, и ему пришлось догонять ее.
– Вы не заметили?
– Нет.
Голос был не раздраженным, скорее теплым. Лейни скривила губы:
– Простите, у нас несколько молочных коров на свободном выпасе.
На несколько минут вновь воцарилось молчание, и она предположила, что Элиот смотрит на ферму, оценивая ее состояние. У Морганов имелось современное оборудование для работы на этом потрясающем побережье, но Лейни была чувствительной к чужому мнению.
– Это значит, что больше никто из вашей фирмы не верит в наш потенциал?
Элиот некоторое время собирался с мыслями. Ей это нравилось – он был не из тех, кто торопится нарушить молчание.
– Это значит, у них слишком узкое мышление.
У него определенно был прекрасный голос. Интеллигентный, размеренный, с правильной хрипотцой.
– А вы верите в наш успех?
– Я долго следил за прогрессом вашего предприятия. – Он немного повысил голос: – Это покрышки?
Резкая смена темы разговора выбила Лейни из колеи, но она догадалась, что речь шла о шале, к которым они приближались.
– Несколько лет назад папа был одержим идеей переработки отходов и построил несколько таких шале для семьи и друзей и незваных гостей из города. Снаружи – покрышки и утрамбованная земля, но внутри довольно роскошно. Есть кровать, открытый камин и возможность уединиться. И, как мне известно из достоверных источников, отсюда открывается потрясающий вид на океан.
Он удовлетворенно вздохнул, расслабляясь:
– Вы правы. Вид потрясающий.
Она остановилась у двери крайнего шале, используя дверной проем для ориентировки.
– Пляж находится в конце этой дороги, а первый из пчелиных выгонов выше по холму. Вам, наверное, нужно немного времени, чтобы обустроиться. Вы найдете сами обратную дорогу к машине?
"Идиотка", – мысленно ругала себя Лейни. Автомобиль наверняка видно отсюда, между ними и машиной Морганов было только открытое поле. Наверное, ее мозг захмелел от близости к этому мужчине.
– Да, найду. Мне нужно быть где-то в назначенное время?
– У вас есть аллергия на пчел?
– Можем проверить это.
Лейни нравились отважные мужчины.
– Что ж, если вам нравится риск, поднимайтесь на холм через двадцать минут. Я буду проверять пчел.
Лейни развернулась и протянула ему ключ от шале, обжегшись от прикосновения его пальцев.
– Мне понадобится защитное снаряжение? – проговорил он.
– Нет, если вы не планируете засовывать руки в улей. Возможно, стоит захватить солнцезащитные очки.
– Хорошо. Спасибо, Лейни.
– Не за что, мистер Гарвей.
Повинуясь движению кисти, Уилбер повернулся и повел ее вниз по холму обратно через ворота. Она потянула его влево, по направлению к одному из ближайших пчелиных выгулов. Уилбер понял, куда они шли, и в восторге натянул поводок. После пляжа он больше всего любил пчел, потому что, пока Лейни по локти зарывалась в улей, он мог наслаждаться свободой.
У Лейни всегда перехватывало дыхание, когда она достигала холма с ульями серии А и останавливалась на вершине. Ее воображение рисовало великолепный пейзаж: здания, где осуществлялось производство меда, нескончаемый океан позади всего этого великолепия… Лейни не могла знать, насколько близко к реальности было ее восприятие, но в ее воображении это было волшебное место. Казалось, она слышала звуки и запахи, чувствовала свежий океанский воздух.
Когда Элиот Гарвей сделал комплимент ферме Морганов, она знала, что это было искренне. Их посещало множество городских жителей, желающих купить землю. Морганы любили свое владение за выгодное расположение и плодородие земель, за холмы и изобилие анемонов и за то, что оно примыкало к двум сторонам эвкалиптовых лесов, обеспечивающих пчелам богатейшие пространства для кормления и придающих их меду особый вкус, столь любимый покупателями.
Лейни любила свой дом. Она жила здесь с тех пор, как родители привезли ее сюда из роддома, завернутую в вышитое одеяло.
И именно в ней был тот потенциал, в который они верили.