Майкл на мгновение отнял руки от клавиш, и Синтия с облегчением вздохнула. Однако ее радость была преждевременной: Майкл перевернул страницу нот и снова начал играть.
- Майкл! - взревела Синтия. - Сейчас же прекрати!
- Дай мне еще хотя бы полчаса.
- Хорошо, двадцать минут, и ни секунды больше. - Синтия резко развернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Майкл закрыл глаза и снова погрузился в неспешные волны волшебной музыки, чудесным образом извлекаемой им из инструмента.
Резкий звонок телефона нарушил гармонию, выведя Майкла из состояния задумчивой мечтательности.
- Алло! - громко сказала Синтия, подняв трубку в соседней комнате. - Алло, вас не слышно! - еще громче сказала она и добавила, почти перейдя на крик:
- Перезвоните чуть позже!
Гроза приближалась со скоростью, на которую только была способна разъяренная женщина, несущаяся к закрытой двери зала.
- Майкл, твое время истекло десять минут назад. Я, конечно, совершила ошибку, не заведя будильник, но как порядочный мужчина ты был обязан сдержать данное мне слово. Однако, похоже, в нашей семье не принято уважать друг друга.
- Вот именно. Как ты верно определила тип наших взаимоотношений, милая. Ты не можешь дать мне пару дней спокойных репетиций, даже зная о том, что я скоро уеду на три года. Слышишь, Синтия? На три года. Три года ты сможешь наслаждаться тишиной и спокойствием нашего столь же великолепного, сколь и холодного дома.
- Что?! - взревела она. - Теперь, оказывается, что это я во всем виновата! Ведьма Синтия не дает бедному музыканту покоя! Потрясающе! Майкл, тебе всегда удавалось перевернуть все с ног на голову.
- Кстати, кто это звонил?
- О, наконец-то ты поинтересовался чем-то земным. Я уж думала, ты намерен вечно витать в облаках. Впрочем, из-за твоей музыки я все равно не смогла поговорить по телефону.
Разве ж тебя волнует, что у твоей жены есть своя работа, обязанности, интересы? Нет, куда там! Ты думаешь только о себе. Да прекратишь же ты в конце концов играть?! Я ведь с тобой разговариваю!
- Синтия, может быть, ты сходишь погулять с Карлой или посидишь в каком-нибудь кафе, а? Возьми в моем кошельке деньги и позвони подруге. Сегодня чудный вечер, почему бы тебе не…
Она не дала ему закончить:
- Ты уже выгоняешь меня из собственного дома?
- Не выворачивай мои слова наизнанку. Я всего лишь пытаюсь найти компромисс.
- Компромисс? И ты мне говоришь о каких-то компромиссах? Я уже целую неделю не могу отдохнуть. Если ты не заметил, дорогой, то я и так уже засиживалась допоздна на работе, лишь бы не слышать эту чертову музыку.
Майкл удивленно поднял брови.
- Да-да, так и есть. А ты что же, полагал, что я гуляла на стороне? Впрочем, будь это так, тебя бы это тоже нисколько не взволновало. Нет, я до посинения сидела в офисе! Даже моя секретарша, эта пигалица Моника, поинтересовалась, нет ли у меня проблем в семье.
Представляешь, даже посторонним людям видно, что у меня муж - фанатик и деспот, изводящий меня своим музицированием днями и ночами!
- Синтия, я уже не раз предлагал развестись. Давай расстанемся как взрослые и цивилизованные люди. Зачем жить вместе до тех пор, пока мы не начнем ненавидеть друг друга? Я прекрасно понимаю: тебе надоела моя музыка.
Однако я тоже устал от твоих скандалов.
- Ха-ха-ха. - Синтия истерично расхохоталась. - Ничего лучше ты придумать не мог! Только взять и вышвырнуть отслужившую свой век жену на улицу.
Майкл с силой опустил на клавиши сразу все десять пальцев. Звучный аккорд, казалось, должен был поставить жирную точку в семейной ссоре, но…
- Прекрати-и-и-и! - выкрикнула Синтия довольно грозно, но почти сразу ее звериный рык перешел в жалобное поскуливание.
Она схватилась за голову и начала энергично массировать виски, надеясь тем самым спастись от мигрени. Головные боли сопровождали Синтию всю семейную жизнь, но нынешняя буквально сводила ее с ума.
- Последняя мелодия специально для тебя, милая. Помнишь эту песню? Ее любил твой брат.
- Нет, перестань. Я не желаю больше ничего слышать. Тем более… Не-е-ет! - Синтия молнией подлетела к роялю и с силой опустила крышку прямо на пальцы Майкла.
Раздался характерный хруст сломанных костей и только затем приглушенный стон Майкла - скорее не от боли, а от осознания произошедшей катастрофы.
- Скажите, я смогу играть? - спросил Майкл у доктора Картерса.
Синтия с трясущимися руками стояла чуть поодаль. Она изъявила желание поехать с мужем в клинику, при этом она так рыдала и молила о прощении, что Майкл согласился.
Однако с условием, что не услышит от нее ни единого слова.
- Ну-у, у вас сломана лучевая кость, указательный и средний пальцы на правой руке и указательный на левой. Причем последний перелом крайне неудачный.
Майкл усмехнулся.
- Можно подумать, что бывают удачные переломы.
- Вы правы, однако в данном случае речь идет о сильном смещении сломанной кости.
Боюсь, в скором времени вам придется даже сделать операцию. Велика вероятность не правильного сращивания, которое повлечет за собой неполную подвижность…
- Доктор, вы так и не ответили на мой вопрос, - напомнил Майкл.
- Мало вероятно.
Майкл посмотрел в окно: по улице по-прежнему ездили автомобили, автобусы, пешеходы бежали по своим делам…
- От чего это будет зависеть? - бесстрастным тоном спросил он, словно известие только что не резануло его ножом по сердцу.
- О, это зависит от множества факторов.
К сожалению, вам уже не десять и не пятнадцать лет…
Майкл пожал плечами, мол, извините, что не попал в ваши руки раньше.
-..в этом возрасте любые переломы срастаются мгновенно, без осложнений. Я уж молчу о младенцах. У них косточки все равно что резиновые. Вы знаете, на вашем месте я был бы счастлив, если бы полностью восстановил функциональность пальцев обычного здорового человека. Насколько я понимаю, пальцы пианиста - это нечто иное. Сравните наши руки. Доктор Картере протянул вперед пухлую морщинистую руку пожилого человека, покрытую пигментными пятнышками и поросшую жесткими поседевшими волосками. - Видите?
Майкл кивнул. Конечно, он и без наглядной демонстрации знал, что его пальцы значительно длиннее и гибче. Многочасовая игра на фортепиано не проходит бесследно.
- Да уж, мои руки гораздо больше подошли бы снежному человеку. - Майкл поднял вверх огромные забинтованные кисти.
- Не волнуйтесь, через месяц мы снимем гипс. Вы займетесь физиотерапией со специалистами. В нашей клинике великолепные врачи.
Вы снова научитесь шевелить пальчиками, держать ручку, ложку… В общем, считайте, что этот несчастный случай подарил вам еще одно детство. Кстати, как это произошло? Даже удивительно, что у такого опытного пианиста плохо была закреплена крышка рояля.
Майкл снова пожал плечами.
- Всякое бывает.
- Вот уж верно. Знали бы вы, с какими парадоксальными травмами и случайностями я сталкиваюсь каждый день, так сказать, по долгу службы.
- Не сомневаюсь.
- Не унывайте, мистер Льюис, все будет хорошо. Сейчас время - ваш главный врач.
Майкл невесело усмехнулся.
- Да, другой вопрос: что же мне теперь делать с подписанным контрактом на трехгодичное турне по Европе?
- А что вы можете сделать? Единственный выход - расторгнуть.
Майкл тяжело вздохнул. Столько надежд было связано с этими гастролями. И что? Все развалилось в один миг. Столь краткий, что он даже не успел толком осознать, что произошло.
- Да-а-а, - протянул он после нескольких минут раздумий. - А эта физиотерапия… каковы шансы на успех?
- Смотря, что вы считаете успехом. Я вам уже говорил, что для обычного человека - шансы на полное восстановление очень и очень высоки. Не рискну назвать их стопроцентными, но приближенными к этой отметке точно. В вашем же случае… вам снова придется учиться играть.
Майкл закрыл глаза.
Господи, тридцать лет потрачено впустую!
Он снова окажется маленьким мальчиком, с трепетом и ужасом садящимся за непокоренный инструмент, пугающий его своим размером и звуками, рожденными необузданной фантазией.
- И сколько длится курс?
- У кого как. Некоторые занимаются самостоятельно дома или нанимают дополнительно физиотерапевта и справляются с задачей в два раза быстрее. Другие же довольствуются несколькими часами упражнений в день и… ходят в клинику месяцами.
- Ясно. Все в моих собственных руках. Звучит забавно, если на них посмотреть.
Глава 3
Две молодые стройные женщины подошли к припаркованной на платной стоянке "тойоте".
- Говорю же тебе, Рита, это самый лучший ресторан в Филадельфии, - заверила подругу Кэролайн, сев за руль.
Она так резко рванула с места, что Рита даже ойкнула.
- Кэролайн, до чего же ты увлекающаяся натура! Просто диву даюсь. В каждый мой приезд ты водишь меня в какой-нибудь очередной ресторан или в кафе и при этом неизменно повторяешь одну и ту же фразу: "Это самый лучший в Филадельфии!"
Подруги рассмеялись.
- Если бы ты приезжала чаще, то, возможно, я давала бы другие комментарии, - с преувеличенной обидой сказала Кэролайн. - А поскольку ты появляешься в Филадельфии раз в полгода, то неудивительно, что у меня появляются новые приоритеты.
- Если бы тебя можно было застать чаще! - фыркнула Рита. - Вспомни, последние два раза, когда я тебе звонила, чтобы договориться о приезде, ты извинялась и сообщала, что вот-вот улетаешь. Я даже уже не помню куда. Ты так много путешествуешь! - без малейшей зависти упрекнула подругу Рита.