"Да какая теперь разница", – нетерпеливо перебил он сам себя. Теперь он жаждал лишь мести. Нет, не только. Он был в ярости, но даже сейчас его тело отзывалось предательской дрожью на воспоминания о ее прикосновениях, тонком запахе, исходившем от нее, ее плавных и гибких движениях в такт с его телом…
Он нажал на кнопку пульта, и Кори исчезла с экрана.
Нет уж! Больше этого не случится! Он больше не попадется в сети Кори Брэндел. Она для него – ничто! Только застарелая жажда…
* * *
– Ради всего святого, Кори, уже почти четыре утра. Давай я вызову тебе такси. – Гарри Кениг озабоченно нахмурился. – С моим нынешним счастьем тебя обязательно ограбят или изнасилуют по дороге к автобусу, а тогда я уж точно перережу себе горло.
Кори отрицательно покачала головой.
– Я хочу пройтись. Остановка всего в паре кварталов отсюда, а мне нужно хоть немного проветриться! – Она поморщилась. – И квартире это тоже не помешало бы. Ты окна хоть иногда открываешь?
– Как-то не думал об этом. – Гарри потер давно не бритую щеку. – Что мне точно нужно, так это побриться.
– И принять душ. Твой костюм будет готов к утру, не забудь забрать его из химчистки, ладно?
– Ладно. – Он открыл дверь и устало прислонился к косяку. – Спасибо тебе за то, что осталась, Кори.
– Да что там, – улыбнулась она. – Для чего же еще друзья?
– Без тебя в этот раз я бы точно не удержался.
– Не говори глупостей. – Кори затянула пояс своего плаща. – Ты и в следующий раз удержишься, и еще раз. Я только наблюдаю за тобой на всякий случай. Рада, что смогла чем-то помочь. – Она начала закрывать за собой дверь.
– Кори!
Она остановилась и удивленно взглянула на Гарри.
– Будь осторожна. – Кениг с трудом выдавил из себя улыбку. – Таких, как ты, вокруг очень мало. Мы не можем позволить себе потерять тебя.
Она махнула рукой, закрыла дверь и начала спускаться по лестнице. Ослепительная улыбка потускнела, а затем совершенно исчезла с ее лица, по мере того как усталость, которую она до сих пор сдерживала, захлестнула ее. Глупо было все-таки позволять этим многочасовым бдениям с Гарри так изнурять себя. Обычно она могла работать сутками напролет, и при этом у нее еще оставалось в достатке нерастраченной энергии. Она всегда думала, что по-настоящему устаешь только тогда, когда позволяешь себе устать. Целеустремленность и сила воли, конечно, не лучшие заменители отдыха, но они вполне помогали ей "держать удар".
Нет, труднее всего справляться не с физической усталостью, а с эмоциональными перегрузками, тащить груз тех проблем, которые перекладывал на ее плечи Гарри. Иногда его депрессии так доставали Кори, что ей хотелось послать его к черту и убежать куда-нибудь, где нужно было бы заботиться только о Майкле и о себе. Господи, как ей хотелось поехать к сыну накануне вечером!
Но нельзя же убегать oт друзей в те минуты, когда им действительно нужна помощь! С теми, кто тебе близок, нужно уметь делить все – и горе, и радость.
Она вышла из подъезда на улицу и глубоко вдохнула ночной воздух. Холодный влажный ветер показался счастьем после часов, проведенных в затхлой квартире Гарри. Ее настроение немедленно улучшилось и, пока она легкой походкой шла к вокзалу по умытым ночным дождем улицам, стало почти хорошим.
Она любила это время суток еще с тех пор, когда начинала работу репортером в криминальном отделе. Улицы в такое время пустынны, насилие и Жестокость кажутся столь далекими… Она хорошо знала, как обманчива эта тишина, но все же и в Нью-Йорке бывали мгновения, когда город казался спокойным и безопасным.
Однако в ближайшие несколько дней ей точно не придется думать о проблемах Нью-Йорка, работе и даже душевных терзаниях Гарри. Всем им придется обойтись без помощи Кори Брэндел. Она сядет в поезд до Медоу-парка и через час с небольшим войдет в дом на Бруквуд-Лэйне.
Ее шаг инстинктивно ускорился, а походка вновь обрела обычную упругость. Нет, сейчас у нее не было времени на усталость.
Через час с небольшим она снова окажется с сыном.
2
Что-то было не так.
Кори закрыла за собой входную дверь и застыла в темноте, напряженно вслушиваясь в каждый шорох. Она привыкла доверять своим инстинктам, а сейчас они просто вопили об опасности. Что же может быть не так? Свет на крыльце горел, как обычно, дом еще не проснулся, и вокруг царила оглушающая тишина. Да, было неестественно тихо. Почти так же, как в тот раз в Никарагуа, когда контрабандисты…
– Ну заходи, заходи, – послышался голос из темноты.
Она развернулась одним импульсивным движением в сторону арочного прохода в гостиную. "Этого не может быть", – сказала она себе хотя бы для того, чтобы побороть неожиданно нахлынувший ужас. Дэймон не может быть здесь. Она не слышала этот глубокий, чуть хрипловатый, таящий в себе одновременно страсть и иронию, насмешливый голос уже почти четыре года и говорила себе, что, вероятнее всего, никогда больше и не услышит. Она чувствовала себя в такой безопасности!
В гостиной тускло горел ночник, освещая Дэймона, небрежно развалившегося в любимом кресле Картера. Его длинное мускулистое тело облегал элегантный темно-синий костюм, но эта деталь была как будто лишняя, словно просто небрежная дань цивилизации, которая лишь маскировала истинную, плотскую суть этого человека. Его тело просто-таки излучало властное обаяние физической, может быть, даже животной силы и мощи, страшащей и манящей одновременно, притягивающей и подчиняющей, как природная стихия. Однако в этом дикарском сочетании действительно было столько привлекательного, желанного для тела. Дэймон оставался самым сексуальным и страстным мужчиной из всех, кого она когда-либо встречала.
– Ты не ожидала увидеть меня? – Дэймон поднялся на ноги с львиной грацией, о которой она так старалась забыть.
Но не забыла. Она не забыла ни вьющиеся волны его волос, которые так напоминали ей сейчас о Майкле, ни его сверкающие зеленые глаза, о которых она всегда вспоминала, глядя в озорные глазенки сына, ни его привычку стоять, слегка расставив ноги, будто бросая вызов всему миру. Кори каждый день все эти годы давала себе обещание забыть Дэймона, но так и не сумела. Вот и сейчас ее словно магнитом тянуло к этому человеку, которого, как она сама для себя решила, больше никогда не будет в ее жизни, которого она просто вычеркнула из своей жизни и ласки которого ее тело просило каждую ночь!
– Не отвечаешь, – скривил губы Дэймон. – Что-то я не помню тебя настолько растерянной. Ты всегда точно знала, чего хочешь и куда идешь.
Кори глубоко вздохнула и поспешно ответила:
– Да, конечно, я не ожидала увидеть тебя в этом доме. А Беттина и Картер дали тебе разрешение ждать меня здесь до тех пор, пока я приду домой? – Голос Кори дрожал.
– О, да-да, они были очень любезны, – Дэймон как бы продолжил ее фразу, но тон его голоса с каждым словом становился все ехиднее. – Какие у тебя очаровательные друзья! Они сказали, что знают тебя уже больше пяти лет, но я что-то не помню, чтобы ты меня им представляла. Ведь ты никогда не хотела, чтобы я встречался с твоими друзьями, не правда ли?
– У нас с тобой были не те отношения. – Она облизала неожиданно пересохшие губы. – Твоих я тоже никогда не встречала.
– У меня не было друзей в Нью-Йорке, – уже почти грубо ответил Дэймон.
– Ради Бога, прекрати навязывать мне чувство вины, – отозвалась она с неожиданным раздражением, – ты знал, что нас обоих не интересовало ничего, кроме… – Она остановилась и почувствовала, что ее сердце забилось как будто быстрее под его пристальным взглядом.
– …кроме… почему ты остановилась? Продолжай… Кроме постели? – мягко закончил он. – Или, точнее, кроме того, что мы делали в постели, а также на полу, на стульях и на любой поверхности в этом номере отеля "Плаза". Мы ведь никак не могли насытиться, не так ли? – Его лицо посуровело. – Или нужно было сказать, что я не мог насытиться? Это ведь ты решила, что с тебя достаточно, и ушла. Ты даже не потрудилась сказать об этом мне в лицо – всего-навсего послала коротенькую записку, которую принес посыльный, и улетела в Рим для того, чтобы делать новый репортаж.
– Я никогда не любила сцен прощания… – Она выдавила из себя улыбку. – А еще я заметила, что ты не пытался со мной связаться, значит, чувствовал себя вполне комфортно и без меня.
– Ну, конечно, я чувствовал себя хорошо. Точно так же, как и ты. Ты была для меня не больше, чем то, чем был для тебя я, даже меньше.
Кори ощутила резкую боль внутри, словно неожиданно получила удар в незащищенное, но очень уязвимое место. Но почему же ее так обидели эти вполне справедливые слова? Она собрала всю свою волю, чтобы как можно беззаботнее произнести слова примирения:
– Ну, тогда я действительно сделала все правильно. Любые отношения, которые основаны только на сексе, рано или поздно становятся однообразными и навязчивыми. Думаю, никто из нас этого не хотел.
– Ну, да, конечно, мы не хотели. – Неожиданно его черные брови зловеще сошлись над переносицей. – Но уж чего ты точно не имела права делать, так это скрывать, что у меня есть сын, черт тебя подери!
Она застыла.
– Ты знаешь о Майкле? – только и выдавила она из себя.
– Да! О да. Кори, я знаю теперь, что ты родила мне сына! Я знаю теперь, что ты лишила меня трех лет его жизни, как лишила бы и всех остальных, если бы все было по-твоему! – Он выплевывал слова с трудно скрываемой яростью.
Кори совершенно растерялась. Ее вдруг охватил животный страх, что этот человек способен забрать у нее сына.
– Он только мой сын!!! – яростно выкрикнула она прямо ему в лицо, но в ее голосе звучала паника. – Я его родила, и я его вырастила!