Женщина Айскрим
С надеждой на крылья, живущий на грани
Поющий с надрывом у самого края
Пусть немного наивно, без четкого плана
Но с надеждой на крылья"Баста" ©
На перекрестке стоял малыш и спрашивал прохожих: "Не вы потеряли крылья?"
Я, как и многие, прошла мимо. В интернете сонник пророчил: "Если приснились крылья, значит cкоро вы влюбитесь".
Бред, последняя, и она же первая любовь, ноет шрамом под левой грудью. Тавро от затушенной в судорогах сладострастия сигареты. Так сильно меня любили, что заставляли просить "еще, еще", и я кричала, от ненависти и боли.
Я вырвалась из той клетки, именуемой Любовью. У нее были странные имена - боль, страх, плен. Страх Одиночества и непонимания, плен обязательств и несбывшихся обещаний. Клетка лжи и предательства. Стихия желания в крови. Боль физическая и душевная, когда не различаешь, что больнее.
Сегодня я совершенно свободна. Стою на том самом перекрестке, что мне приснился, и попадаю под ливень. Зонта у меня нет, спрятаться некуда. Стою и жду, когда остановится поток машин. Многие водители сигналят, мне, бедолаге.
К обочине припарковалась синяя "Ауди". Водитель, молодой мужчина, открывает дверцу.
- Девушка садитесь, у вас уже губы посинели.
Что видишь во мне женщину? А ее нет, убили, однажды. Любовью.
Выходит, раскрывает зонт, приглашает: "Садитесь, согрейтесь".
В машине поет "Сплин" - "А любовь - это клетка". От тепла и музыки засыпаю.
Я не дам причинить себе боль еще раз.
- Малыш, что было не так, - потом. - Сука!
Может и правда. Я просто не хочу привыкать: растворяться от нежности, таять от поцелуев, и плавиться в огне оргазмов.
В окно стук, открываю дверь машины, на колени падают капли с бутонов алых роз.
- Вам.
В голосе усталость. Видно всю ночь провел, с какой-нибудь очередной дурочкой.
Что-то говорит.
- Я заворожу обманом денег и подарков, сломаю тебя шелковой плеткой ревности.
Замучаешься ломать. Уже ломали, запирая в клетке, кормя суррогатом жизни до тошноты. Мимо проходила жизнь. Пусть без Любви, но настоящая.
Наконец расслышала:
- Тут недалеко кафе, очень милое место.
Есть хочется до колик.
Бежим, держит надо мной зонт, сам весь промок, что называется до ниточки.
Ем горячие чебуреки, смотрю, как в чашке с куриным бульоном плавает половинка яйца. Жизнь в миниатюре.
Сначала будешь радоваться - секс без обязательств.
Потом тебя будет мучить вопрос: раз уходит, со мной что-то не так. Сломаешься. Нет, это не месть, это всего лишь самозащита.
Кидаю вещи в сумку.
- Будет, так как ты скажешь, ты только скажи как!
Ухожу.
- Ты приползешь ко мне на коленях.
Не дождешься, у меня амнезия. На всех - хороших, плохих, разных.
Я никогда не смотрю им в глаза, чтобы не помнить.
- С аварии еду. Тайфуны в Подмосковье, кто бы мог подумать.
- Вы из МЧС?
- Нет, из "Мосэнерго".
- Ночной Дозор?
- Я тоже люблю Дозоры!
- А я, нет.
- А что Вы любите?
Красные флажки кричат - замолчи!
Вот так палятся. Раскрывают все коды. Обрастая памятью чужих привычек, нравиться - не нравиться.
Не приручаюсь.
Усталая улыбка. Нежность, доброта - брр, гадость, не верю.
Допускаю непростительную глупость - поднимаю глаза от небритых скул.
В его взгляде Сострадание. Любовь - болезнь, но у меня был хороший доктор. Девочка выздоровела.
Дождь не кончается.
- Ну что, к тебе?
Удивлен.
Уснул, ничего не требуя, не тела ни душу. Прижался к спине, целует в плечо.
Нет, не пробьешь на ласку, я бронтозавр, я носорог!
Я зверь, Вот сейчас встану и уйду, в дождь.
Но сил подняться нет, проваливаюсь в сон.
Теплые носки, чай с малиной. Любовь забота - и этот номер не пройдет. Но так щекотно в носу.
- Я просто от температуры всегда плачу.
- Я тоже.
Мужчины плачут не от боли. Когда любовь-вселенная, вдруг обрушивается на них, они прячут слезы благодарности, за то, что это, случилось именно с ними.
Но рабами чувственности нам не стать. Безжалостно режу по живому, когда еще во влажной истоме пребываем оба. Ты счастлив, а я уплываю на остров. Мой остров - одиночество, моя душа - крепость.
Просыпаюсь за полдень.
Постель пуста. На цыпочках, чтобы не услышал, в коридор.
- Где туфли?
- Они расклеились от дождя. Отнес в ремонт.
- Откуда такая забота?
- У меня была уже одна такая. Уходила, приходила, когда вздумается.
- Женщина - кошка?
- Нет, просто кошка, серая такая, самая обычная. Ходил с ней к ветеринару, отморозила уши. И роды принимал. И так десять лет.
- Где она?
- Умерла. У тебя глаза, зеленые, может ты и есть, она?
Никому и никогда, до этой встречи, не рассказывала о той, первой любви.
Протянул руку, в раскрытой ладони ключи.
- Я буду ждать, потому что люблю.
Наш сто тридцать седьмой день.
"Мы создадим с тобой пространство Любви. Любовь подарит нам крылья, чтобы там парить. Но надо открыть Душу, чтобы мы услышали музыку друг друга. И конечно дать Надежду, что это раз и навсегда. Будет легко, или тяжело - без этого, я не смогу уже, как бы там ни сложилось у нас. Ты моя жизнь, моя душа.
Пусть будет много, много Любви, вокруг тебя и в тебе".
Дверь в клетке захлопнулась, но за спиной у нас крылья.
Она была актрисою
1
- Варя, есть прекрасный вариант, отдохнуть на даче и сдать квартиру внаем. - Антонов ворвался в гримерку как ураган. - За дачу плачу я.
- А с чего такая доброта, соскучился? - Варя смотрела в зеркало и оно ей явно не симпатизировало. Усталое лицо актрисы в провинциальном театре.
Антонов друг с давних времен. Любитель - Любимец кордебалета, а по профессии зубной техник, стал в театре и продюсером, и спонсором, и просто плечом. Для таких как она одиноких и гордых.
- Ну тебе надо отдохнуть после вояжей и у меня конечно шкурный интерес.
- Ну как же без него, ну рассказывай Яго ты наш.
- У меня есть друг, вот такой парень, но одинокий.
- Закодированный или собирается кодироваться?
- Ничего подобного, старинный друг, с детства. Нас трое было. Два Сереги и я. Те в армии вместе служили. Вернулись, женились все замечательно. Бизнес, сначала машины гоняли по молодости из Европы, а потом и за недвижимость взялись.
И так знаешь вовремя взялись. Тут и доллар подскочил и метры квадратные. У ребят все в шоколаде. Да только у одного детей нет совсем. А у другого жена лечилась, и удачно, да при родах умерла. Дите слава богу живое. И вот Ленка, жена второго Сереги так жалела друга, ну вообще все по честному. Ушла. Уехали в Германию, Серега мой остался. Младшему брату дела передал и живет на даче лет пять уже. Рантье, прозывается его теперешняя жизнь. Ты понимаешь, кого я к нему только не возил. И девочек балетных и просто хороших и даже профессионалок, ну ты понимаешь. Ни в какую.
- Левушка, но я то что могу, Я далеко не модель и вообще полное отсутствие желаний.
- Варечка, ну ты же актриса, ты талантливая актриса, что бы там не случилось в театре. Я и квартирку твою выгодно сдам, и дачу оплачу. Представляешь, ты зимой в шубке легкой невесомой. Да все сдохнут от зависти.
- Да уж, жить надо, чтобы завидовали, это твой принцип Лева, а не мой.
- Варя, ну пожалей мужика, ведь хороший парень, а гибнет.
- Ладно иди Антонов, я подумаю.
Все наконец-то тишина и пустота. Труппа вся в отпуске.
Конечно, она согласилась, ни потому-что была уверена в своих женских чарах, просто от чего бы ни отдохнуть за городом. Может и случиться что-то. Нереальное.
Синоптики обещали дождь. Но было пасмурно, тихо и прохладно для летнего дня. Варин план трещал по швам. Ведь если бы она промокла под дождем это бы выглядело убедительнее и жалостливее.
Сойдя с электрички, она честно следовала самой же придуманной сценарию, то отдалялась от нужного дома. То приближаясь к нему. Ей уже два раза предлагали снять комнату. Правда за такие деньги, что Варя пожалела Антонова. Дороги нынче прелести дачной жизни.
Забор у нужного дома был высок и ничего не видно. Ее усталость уже давно выглядела натурально, когда как награда за, пошел дождь. Вернее не пошел, а рухнул с небес. Даже если бы у нее был зонт, он бы ее не спас. Кофта намокла и вытянулась в самых неожиданных местах, платье прилипало к ногам и от этого мурашки побежали по коже.
Она позвонила, в нужную дверь ни на что не надеясь. Ну, какой дебил побежит открывать дверь неизвестно кому. Собаки за дверью не слышно. Хотя и собака не захочет в такой дождь даже лаять.
Когда дверь неожиданно распахнулась Варя от холода и страха начала сильно икать. Икота мешала говорить. Хозяин дачи стоял и спокойно разглядывал ее. На нем был плащ, какой то военный или для рыбаков. Варя плохо в этом разбиралась.
Небольшого роста, коротко постриженные льняные волосы. И глаза серо-голубые и очень уж серьезные для этого летнего утра за городом.
- Вы сдаете дачу?
Дверь медленно поползла перед ее носом.
- Ну конечно, - забормотала она, силясь справиться с икотой. - Если бы я была стройная блондинка, лет двадцати, он бы ответил иначе.
Дверь опять резко открылась.