– Превосходно, – ответила старая дама, словно не замечая дерзких речей Карины, – но помните, кем мы считаем этого ребенка. Мы будем называть его Дипа, поскольку он отзывается на это имя. Но на самом деле он принц Дипа королевства Сингора и находится здесь с долгосрочным визитом для поправки здоровья.
Закончив говорить, старуха схватила с прикроватного столика маленький серебряный колокольчик и яростно зазвонила. Почти сразу же дверь распахнулась, и в комнату торопливо вошла седоволосая горничная.
– Вы звонили, миледи?
– А по-твоему, какой звонок ты слышала?
Горничная, которой было никак не меньше шестидесяти, с удивлением посмотрела сначала на Карину, а потом на Дипу.
– Я не слышала никого на лестнице, миледи.
– Спала, как обычно, Мэтьюз? – торжествующе произнесла леди Линч. – И почему тебе не хватает четырех часов сна, как мне? Тогда у тебя оставалось бы гораздо больше времени для выполнения твоих обязанностей.
– Мне очень жаль, миледи, – извинилась Мэтьюз. – Должно быть, и действительно задремала на минутку: у меня весь день ужасно болела голова.
– К черту твою головную боль, – отрезала леди Линч. – В данный момент мне дела нет до твоих болезней. Пойди приведи миссис Барнстейпл.
– Слушаюсь, миледи, – ответила горничная и, сделав реверанс, удалилась из комнаты.
Когда за ней закрылась дверь, старая дама сказала:
– Она служит у меня уже серок лет и сейчас сгорает от любопытства – так ей хочется знать, кто вы такие и что здесь делаете. Берегитесь Мэтьюз: она выведает правду и у глухонемого.
Карина молчала: сказать ей было нечего. Возникшую паузу прервал подбежавший к кровати Дипа. В нем не было ни малейшей робости перед внушавшей благоговейный трепет старой дамой.
– Собачкино имя? – спросил мальчик. – Скажите Дипа собачкино имя. Дипа хотеть такую собачку.
Леди Линч смерила ребенка взглядом и ответила странным голосом:
– Собаку зовут Брейкен.
Подавшись вперед, старая дама внимательно посмотрела на Дипу. Лицо ее так напряглось, что сказалось, с ней вот-вот случится удар. Однако она просто закрыла глаза, чтобы больше не видеть ребенка.
– Мой внук! – услышала Карина шепот потрясенной старухи и поняла, какие муки отчаяния та испытывает. Первый раз за все время девушка почувствовала к ней что-то похожее на жалость.
В комнату торопливо вошла пожилая женщина в черном платье из шуршащего шелка со связкой ключей на поясе.
– Ваша светлость посылали за мной?
Женщина сделала небольшой книксен. Карина вспомнила рассказы своей матери о том, что много лет назад подобные церемонии были приняты у хорошо вышколенных слуг в домах знати.
– Да, миссис Барнстейпл. Нас удостоил своим посещением принц Дипа королевства Сингора. Вы, наверное, помните, я рассказывала, как несколько лет назад во время кругосветного путешествия его светлость и я посетили эту прекрасную страну. Король просил меня позволить его внуку остановиться у нас на некоторое время. Врачи считают, что для здоровья ребенка будет лучше, если он поживет в менее жарком климате. К сожалению, почта работает неважно, поэтому принц и его гувернантка мисс Уорнер прибыли раньше, чем письмо, извещающее о том, что они выехали.
– Это очень неприятно, – заметила миссис Барнстейпл.
– Я уже объяснила мисс Уорнер, почему на станции их не ожидал экипаж, а его светлость не встретил в Сауттемптоне. Мисс Уорнер была очень любезна и все поняла. Ну, хорошо, миссис Барнстейпл. У нас есть приготовленные комнаты, куда мы могли бы поместить Его высочество?
– Всего несколько минут, ваша светлость, и детские будут готовы. Удивительное дело, но горничные убирали в них буквально на этой неделе. Вы же знаете, я всегда требую, чтобы в каждой комнате раз в месяц проводилась уборка, даже если эта комната не используется. Все кровати проветриваются, поэтому сейчас нужно только сменить простыни. Совсем недавно, ваша светлость, я думала, как жаль, что эти прелестные детские не используются. Теперь, если его светлость…
– Я вверяю все вашим надежным рукам, миссис Барнстейпл, – перебила старая дама. – Поместите принца и мисс Уорнер в детских. Полагаю, кто-нибудь может принести им ужин и развести в комнатах огонь?
– Разумеется, ваша светлость. Все будет сделано. Горничные еще не ложились: ведь в доме столько гостей.
Леди Линч снова откинулась на подушки, словно ее неожиданно оставили силы.
– Очень хорошо, миссис Барнстейпл. Проводите мисс Уорнер и Его Высочество в их комнаты.
Дальнейших указаний не последовало, и Карина, с трудом оторвав Дипу от собаки, направилась к выходу. Уже в дверях она оглянулась и увидела, что леди Линч по-прежнему лежит с закрытыми глазами.
В сопровождении разговорчивой миссис Барнстейпл они поднялись этажом выше.
– Какая радость, – тараторила экономка, – что в детских снова будут жить. Мы давно говорим, его светлости пора жениться. Но он, кажется, и не помышляет о женитьбе.
Миссис Барнстейпл открыла дверь в большую комнату с идущими по одной стене окнами.
– Это комната для еды и игр. В нее выходят две спальни. Эта вполне подойдет маленькому принцу. А вы займете комнату рядом.
Дипа заметил стоявшую в углу коня-качалку и сразу же бросился к ней. Карина с интересом огляделась.
Комнаты были превосходны – это сразу бросалось в глаза. Здесь была традиционная для детской каминная решетка, приспособленная для просушивания детских вещичек, а четырехстворчатая складная ширма, украшенная цветными наклейками напомнила Карине ее собственную. Именно такая ширма была у нее в детстве. Она вспомнила, как мама наклеивала на нее рождественские открытки и переводные картинки, которые они частенько покупали вместе в деревенской лавке. Карина обожала свою ширму, и каждый раз, когда она смотрела на нее, ей казалось, что она видит новую картинку.
Заметив интерес Карины к ширме, миссис Барнстейпл улыбнулась:
– Я помню, как ее светлость делала эту ширму. Время от времени я и сама наклеивала картинки, пока этому не воспротивилась няня. Она вечно ревновала меня, потому что его светлость очень любил меня. "Барни, Барни!" – бывало кричал он на весь дом. И это всегда выводило няню из себя.
– Няньки часто бывают ревнивы, я знаю, – посочувствовала Карина, вспомнив, как в Клеверли ее собственная няня ревновала ее к старой кухарке.
– Ой! – всполошилась миссис Барнстейпл. – Я не должна сплетничать. Сейчас я пришлю горничных и распоряжусь, чтобы лакей принес ужин. Чего бы вы желали?
– О, благодарю вас. Все, что нужно в столь поздний час, это стакан молока и печенье для Дипы. В ожидании кэба мы съели на станции несколько бутербродов. А если вас не затруднит, я была бы очень благодарна за чашку чая.
– Ну что вы, это не составит никакого труда, – ответила миссис Барнстейпл и вышла из комнаты, оставив Карину и Дипу вдвоем.
– Большая, большая собачка, – повторял мальчик, раскачивая взад-вперед коня – качалку.
– Это не собака. Дипа, скажи "конь".
Дипа повторил слово вслед за Кариной, а потом произнес его еще несколько раз, как бы показывая, что запомнил его. Однако усталость брала свое, и, не дождавшись молока, ребенок задремал у нее на руках.
Лакей доставил багаж. По просьбе Карины он отнес чемоданы в спальню, и как ни велика была комната, вещи сразу заполнили ее всю. На их фоне маленький чемоданчик Дипы выглядел очень сиротливо. Девушка достала ночную рубашку мальчика и подготовила его ко сну.
– Большой конь, – сказал он, укладываясь на подушку. Потом худенькими ручонками обвил шею Карины, пробормотал "Хорошая, хорошая леди. Дипа любить… " и уснул, прежде чем успел закончить фразу.
В игровой комнате Карину ожидала миссис Барнстейпл.
– Боюсь, что уже слишком поздно распаковывать ваши вещи, – сказала она. – Если вас устроит, утром я пришлю кого-нибудь помочь вам.
– Сейчас мне ничего из вещей не понадобится, но завтра я с удовольствием приму любую помощь.
– Все будет в порядке, – пообещала миссис Барнстейпл. – Я заказала для вас яичницу на случай, если вам захочется перекусить.
– Очень любезно с вашей стороны, – горячо поблагодарила Карина. Она посмотрела на стоявший на столе поднос, но из деликатности не сказала, что после длинного, трудного дня чувствует себя слишком разбитой, чтобы есть.
В дверях миссис Барнстейпл замешкалась.
– Вы давно служите? – поколебавшись, спросила она. Было видно, что ее мучает сомнение, вправе ли она задавать подобные вопросы.
– Не очень.
– Может, это ваше первое место? – осмелилась задать еще один вопрос миссис Барнстейпл.
Карина поняла, что лгать не имеет смысла.
– Это настолько бросается в глаза? – спросила она с улыбкой. – Мне казалось, что я выгляжу очень опытной.
– Вы выглядите очень юной, – ответила миссис Барнстейпл, направляясь к дверям, – и если позволите, я дам вам совет: запирайте дверь своей комнаты.
Тайный смысл, скрытый в сдержанных словах миссис Барнстейпл, заставил Карину в испуге посмотреть на нее. Что она имела в виду?
И вдруг Карине вспомнились мужчины, игравшие внизу в карты, блеск в глазах сэра Персиваля Рокли, когда он вошел в зал и увидел ее.
Здесь, наверху, было так тихо, что ей казалось, она слышит собственное дыхание. Поежившись, девушка налила себе чая. Она пыталась убедить себя в том, что слишком измучена и встревожена, чтобы во всем разобраться, а виной такому ее состоянию могло быть все, что угодно: и темнота, и огромный дом, и странное поведение лорда Линча и его матери, и долгое путешествие. Сейчас она знала лишь одно: ей страшно, хотя и неясно, почему. Во всем происходящем было нечто непонятное, отчего в груди замирало сердце и прерывалось дыхание.