Русь Летописная - Валерий Демин

В книге доктора философских наук Валерия Никитича Демина на основе летописных и иных исторических источников прослеживается становление России и населявших ее народов, начиная с древнейших времен и вплоть до эпохи Петровских преобразований. По многим вопросам автор высказывает оригинальные научные суждения, во многом не совпадающие с общепризнанными.

Содержание:

• ОТ АВТОРА 1

• ЧАСТЬ 1 - РУСЬ ДО РУСИ 1

• ЧАСТЬ 2 - ЛЕТОПИСНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ 59

• ПРИЛОЖЕНИЕ 1 - СКАЗАНИЕ О СЛОВЕНЕ И РУСЕ И ГОРОДЕ СЛОВЕНСКЕ - (из Хронографа 1679 года) 119

• ПРИЛОЖЕНИЕ 2 - В.Н. Татищев - О ИСТОРИИ ИОАКИМА ЕПИСКОПА НОВГОРОДСКОГО - ("История Российская", гл. 4) 121

• БИБЛИОГРАФИЯ - (Источники сведений и иллюстраций) 125

• Примечания 128

ВАЛЕРИЙ ДЕМИН
РУСЬ ЛЕТОПИСНАЯ

ОТ АВТОРА

Летописи - исторический фундамент русского национального самосознания. Их расцвет пришелся на совершенно конкретный отрезок российской истории, охвативший около семи веков: примерно со времени принятия христианства до начала Петровских преобразований. Почти все русские летописцы были христианскими монахами или другими церковными деятелями. Это не могло не наложить отпечатка ни на летописную идеологию, ни на понимание исторического процесса в прошлом, настоящем и будущем, ни на резко негативную оценку предшествующего языческого мировоззрения.

Дохристианская история Руси насчитывает не века, а тысячелетия. Однако достоверных письменных источников той далекой эпохи не сохранилось (судя по всему, они были полностью уничтожены в ходе утверждения новой религии и новой морали). Так называемая "Велесова книга", посвященная событиям ранней русской истории, официальной наукой не признается и считается подложной. Аналогичным образом оцениваются и устные исторические сказания русского народа, которые в литературно обработанном виде были записаны только в XVII веке, после окончания Смуты на Руси и воцарения новой династии, снявшей некоторые прежние политические запреты.

В этом спорном вопросе я ставлю достаточно скромную задачу: отделить зерна от плевел. Пусть читатель решает сам, где правда, а где кривда. Имеется еще один массив фактов, связанный с археологическими находками и открытиями. Несмотря на то что археологи имеют дело с материальными реалиями, они во многих случаях не умеют их правильно объяснить, подгоняя собственные, довольно-таки сомнительные, гипотезы под давным-давно отжившие или утратившие свою актуальность абстрактные схемы. В результате в порядке вещей считается, скажем, такое вопиющее противоречие. С одной стороны, не терпит никаких возражений утверждение, что якобы полнокровная жизнь на севере Евразии началась только после отступления ледника (в высоту до трех километров), что произошло сравнительно недавно, пятнадцать тысяч лет назад - не позже 12-го тысячелетия до новой эры. С другой стороны, многочисленные археологические находки на Севере свидетельствуют совершенно о другом: жизнь здесь кипела всегда, а ее нижняя хронологическая планка теряется где-то на 3-м миллионе (!) лет до новой эры (скажем, открытая археологом Юрием Алексеевичем Мочановым стоянка Диринг-Юрях на правом берегу Лены, вверх по течению, в 140 километрах от Якутска).

Наконец, имеются многочисленные и относящиеся к России свидетельства иностранцев, античных и средневековых писателей и хронистов. Спроецированные на реалии русской долетописной истории, они дают неисчерпаемый материал для углубленного осмысления нашего прошлого. В обозначенных хронологических параметрах, скажем, античные историки - такие же летописцы стародавних событий, происходивших на территории России, как и отечественные историографы. По сей день не утратили своего значения слова самобытного историка Ивана Егоровича Забелина (1820–1909), сказанные почти полтора века тому назад: "…Никакая отрицающая и сомневающаяся <…> критика не может отнять у русской истории истинного сокровища, ее первого летописца, которым является сам Отец истории - Геродот".

В соответствии с вышеизложенным, предлагаемая на суд читателей книга, в которой использованы наработки предшествующих изданий, разделена на две большие части: одна посвящена предлетописной, другая - летописной эпохам.

ЧАСТЬ 1
РУСЬ ДО РУСИ

Все это было, было, было,

Свершился дней круговорот…

Александр БЛОК

Глава 1
САМЫЙ ДАЛЕКИЙ ТУЛЕ

Где океан, век за веком, стучась о граниты,

Тайны свои разглашает в задумчивом гуле,

Высится остров, давно моряками забытый, -

Ultima Thule.

· · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · ·

Остров, где нет ничего и где все только было,

Краем желанным ты кажешься мне потому ли?

Властно к тебе я влеком неизведанной силой,

Ultima Thule.

Пусть на твоих плоскогорьях я буду единым!

Я посещу ряд могил, где герои уснули,

Я поклонюсь твоим древним угрюмым руинам,

Ultima Thule.

Валерий БРЮСОВ

Наидревнейшая история России начинается… в России, точнее - в тех северных ее частях, где в далеком-предалеком прошлом климат не был еще столь неблагоприятным, как сегодня, и народы, ныне разбросанные по просторам Евразии и остального мира, не были еще столь разъединены по языкам и культурам. Одно из названий прародины человечества - Ultima Thule ("самый далекий Туле"; иногда переводят - "крайний Туле"), с таким эпитетом утвердилось имя древней северной земли в мировой истории, географии и поэзии. Устойчивое латинское словосочетание, превратившееся в крылатое выражение, введено в оборот Вергилием в "Георгиках" (I, 30). В греческом языке топоним-символ таинственного и недосягаемого Севера пишется через "тету" и воспроизводится в разных языках по-разному - и как Туле (Тула), и как Фуле (Фула).

В русском языке принята одновременно и та и другая вокализация. Например, название знаменитой баллады Гёте, написанной им в 25-летнем возрасте и впоследствии включенной в 1-ю часть "Фауста", переводится нынче исключительно как "Фульскии король". В немецком же оригинале четко значится "т": "Es war ein König in Thule…" (дословный перевод: "[Жил]-был [один] король в Туле"). В "Фаусте" эту балладу напевает беззаботная Маргарита, еще не ведающая о своей несчастной судьбе. Между тем практически во всех переводах "Фауста" (а их на русском языке насчитывается до десяти), включая классические переводы В. Брюсова, Н. Холодковского и Б. Пастернака, Thule передается либо как Фуле, либо как "фульский", хотя в оригинале Гёте прилагательное не употребляется. Лишь Афанасий Фет, который также перевел обе части "Фауста", поставил в точном соответствии с оригиналом Туле (через "фиту"), но его перевод не переиздавался с конца XIX века.

Через "ф" - Фула - обозначается загадочная северная земля и в последнем переводе "Географии" Страбона; в остальных случаях чаще пишется Туле (Тула). Впрочем, сам отец европейской географии не смог сообщить о далекой полнощной стране больше, чем узнал из утраченных ныне сообщений античного мореплавателя Пифея (рис. 1). Тот первым, обогнув Британию, приблизился к кромке ледяной шуги, не позволившей ему достичь обетованного северного края. Начиная со II века н. э. в античном мире получил широкое распространение роман Антония Диогена о путешествиях Диния, который после долгих скитаний достиг Ледовитого (Скифского) океана и расположенного в нем острова Туле (до нашего времени роман дошел лишь в византийском пересказе):

Рис. 1. Карта путешествий Пифея. Путь Пифея из Марселя обозначен пунктиром

"Диний отправился путешествовать по ту сторону Тулы. <…> Он видел то, что доказывают и ученые, занимающиеся наблюдением за светилами. Например, что есть люди, которые могут жить в самых далеких арктических пределах, где ночь иногда продолжается целый месяц; бывает она и короче и длиннее месяца, и шесть месяцев, но не больше года. Не только ночь растягивается, но соразмерно и день согласуется с ночью. Самым невероятным было то, что, двинувшись к северу в сторону луны, видя в ней некую более чистую землю, они достигли ее, а достигши, узрели там такие чудеса, которые во многом превзошли все прежние фантастические истории".

Но были и другие источники, к сожалению, также не дошедшие до наших дней. Об их существовании, однако, свидетельствуют фрагменты более удачливых авторов: их сочинения не канули в Лету, напротив, послужили исходной базой для древних и средневековых карт, где остров Туле изображался либо невообразимо большим, либо неправдоподобно маленьким, как например, на карте, составленной на основе сведений древнегреческого географа Эратосфена Киренского (ок. 276–194 до н. э.) (рис. 2). В средние века древние сведения продолжали подкрепляться теми же полярными реалиями: