- Чес так терпелива с этими беднягами, - сказала Пруденс. - Молодые люди слетаются к ней, как пчелы на мед, а она никогда не выказывает раздражения. Я бы с ума сошла на ее месте.
- У нашей маленькой сестрички очень мягкий характер, - с легкой улыбкой произнесла Констанция. - Не как у нас с тобой, дорогая Пру.
- Ты права, - согласилась Пруденс. - Мы настоящие людоедки. Дай нам шанс, и мы их съедим живьем.
- Но мама всегда говорила, что Чес при всей ее кажущейся податливости нелегко одурачить, - напомнила Констанция.
Пруденс не ответила, и какое-то время обе девушки молчали, погрузившись в воспоминания о матери, умершей три года назад.
- Как думаешь, мама, наверное, в гробу перевернулась бы, если бы узнала, что мы зарабатываем деньги, продавая газету? - спросила Констанция, когда звуки вальса стихли.
- Нет… она одобрила бы нас, - решительно ответила Пруденс. - Должны же мы что-то делать, чтобы удержать семью на плаву, а от папы толку мало.
Спустя некоторое время к столику вернулась Честити под руку со своим партнером, с которым она мило, но решительно распрощалась. Она опустилась на свой стул и спросила:
- Итак, на чем мы остановились?
- На финансовых вопросах, - напомнила Констанция. - Я спрашивала Пру, пришла бы наша мама в ужас при мысли о том, что мы продаем газету или нет.
- Думаю, она сама поступила бы точно так же, если бы возникла необходимость.
- Такой необходимости не возникло бы, будь она жива. Отец не промотал бы свои деньги, ввязываясь в немыслимые авантюры. - Пруденс презрительно покачала головой. - Как ему взбрело в голову вложить все до последнего пенса в это фантастическое предприятие? Кто когда-либо слышал о железной дороге в Сахаре?
- Транссахарская железная дорога, - невольно рассмеялась Констанция. - Если бы наше положение не было таким тяжелым, это было бы смешно.
Пруденс не выдержала и против воли рассмеялась вслед за старшей сестрой. Честити пыталась сдержать улыбку, но тщетно. Их мать, леди Дункан, наделила своих дочерей здоровым чувством юмора, которое зачастую проявлялось весьма некстати.
- Не оборачивайтесь, но мои уши уже горят, - небрежно произнесла Честити, беря с тарелки ягодку смородины. - Готова поспорить на что угодно, что нас сейчас горячо обсуждают, если не осуждают.
- Кто? - Пруденс выпрямилась и оглядела зал, близоруко щурясь.
- Недавно появилась Элизабет Армитидж с мужчиной, которого я прежде не видела.
- Интересно, - сказала Констанция. - Новое лицо - это редкость в здешних местах. Где они сидят?
- Позади тебя, но только не оборачивайся. Это будет слишком явно. Я знаю, что она говорит о нас, я почти могу читать по ее губам.
- Она ужасная сплетница, - заметила Пруденс.
- Не вижу ничего ужасного в сплетнях, - отозвалась Констанция. - Я их постоянно пересказываю. - Она указала на газету, все еще лежавшую на столе. - Взгляните на колонку на второй странице, в которой я написала о свадьбе Пэтси Магуайр.
- Это не настоящие сплетни, - возразила Честити, - это светская хроника, в которой нет ничего недоброжелательного. Все любят ее читать.
- Я могла бы написать и что-нибудь недоброжелательное, если бы сочла, что это послужит правому делу, - задумчиво произнесла Констанция. - Мама всегда ратовала за то, чтобы разоблачать людское лицемерие, если это может принести пользу.
- Тогда это уже нельзя было бы назвать просто злобной сплетней, - объявила Честити. - Но мне очень хочется узнать, что о нас говорит Элизабет. Должна заметить, что ее спутник - очень привлекательный мужчина. Слишком привлекательный, чтобы сплетничать с леди Армитидж. Посмотрим, удастся ли мне их смутить.
Она облокотилась на стол, оперлась подбородком на ладонь и направила безмятежный изучающий взгляд в сторону столика, за которым угловатая дама средних лет оживленно беседовала с рослым мужчиной с густыми вьющимися волосами, обрамлявшими высокий лоб.
- Чес, ты невыносима, - сказала Пруденс, но тем не менее полностью скопировала позу сестры и ее безмятежный взгляд.
Констанции, сидевшей спиной к леди Армитидж и ее спутнику, оставалось только набраться терпения и ждать, как будут разворачиваться события.
- Ага, ее проняло. Она принялась рыться в сумочке, - удовлетворенно констатировала Честити. - А он разглядывает окружающих, стараясь не смотреть в нашу сторону. Он проявляет необычайный интерес к тому, что происходит на танцевальной площадке. Может быть, ему нравится танго?
Констанция больше не могла сдерживать любопытство. Она уронила на пол салфетку, наклонилась, чтобы поднять ее, и бросила беглый небрежный взгляд через плечо.
- Вы правы, красивый субъект, - подтвердила она. - И держится с достоинством.
- Немного высокомерен, на мой взгляд, - добавила Пруденс. - Полагаю, мы остановимся около их столика, когда будем уходить?
Констанция кивнула:
- Этого требует обыкновенная вежливость. Элизабет все-таки друг нашей семьи.
Она подняла руку, давая понять официантке, что пора нести счет.
- Но ты не успела рассказать нам о своей идее, - напомнила Пруденс.
- Расскажу, пока мы будем переодеваться к обеду. Констанция взяла газету и принялась разглаживать рукой страницы, пока Пруденс отсчитывала монетки.
Девушки поднялись одновременно, взяли перчатки, шарфы, сумочки и медленно направились между столиками, обмениваясь с присутствовавшими приветственными улыбками, останавливаясь время от времени, чтобы переброситься с кем-нибудь парой слов. Наконец они приблизились к столику, за которым сидели леди Армитидж и ее таинственный спутник.
- Как поживаете, Элизабет? - вежливо наклонила голову Констанция. - Ужасная погода для середины лета, не правда ли?
- Действительно ужасная. А как вы, мои дорогие? Выглядите великолепно. - Самообладание вернулось к леди Армитидж, и она приветствовала девушек снисходительной улыбкой вдовствующей герцогини. - Я вижу, вы уже перестали носить траур.
- Лиловые и серые цвета нам успели порядком надоесть, - ответила Констанция. - К тому же мама никогда строго не придерживалась этикета в этом вопросе.
- Это правда. Бедняжка. - Леди Армитидж сочувственно вздохнула, потом, вспомнив о своем спутнике, слегка повернулась в его сторону. - Мои дорогие, позвольте представить вам Макса Энсора. Он только что победил на дополнительных выборах в Саутуолде и прибыл в Лондон, чтобы занять свое место в парламенте. Его сестра - моя близкая подруга. Леди Грэм просто очаровательна, и я уверена, что вы все с ней знакомы. Мистер Энсор, могу я представить вам высокородных мисс Дункан.
Джентльмен поднялся со стула, и она жестом указала на сестер.
Он оказался выше, чем думала Констанция. Черный пиджак, черный жилет и серые брюки в полоску выгодно подчеркивали его атлетическое телосложение. Черные слегка подернутые сединой волосы и черные же брови являли необычный контраст с его ярко-синими глазами.
- Я Констанция Дункан, мистер Энсор, - произнесла девушка, - а это мои сестры, Пруденс и Честити. - Она улыбнулась. - Мы, конечно же, знакомы с леди Грэм. Вы пока остановились у нее?
Макс Энсор ответил поклоном одновременно и на приветствие, и на вопрос.
- Пока не найду подходящий дом в Вестминстере, поближе к зданию парламента, мисс Дункан.
Для его мощного тела голос был удивительно мягким, бархатным и выразительным.
- Да, это очень существенно, - со знанием дела согласилась Констанция. - Вы не можете рисковать пропустить какое-нибудь важное обсуждение или голосование.
- Совершенно верно.
Ему почудилось, что в ее словах, произнесенных самым серьезным тоном, прозвучала ирония. Его взгляд стал настороженным. Она что, подтрунивает над ним? Он решил, что наверняка ошибся, преданность мужчины долгу вряд ли могла являться поводом для насмешки.
- Пожалуйста, садитесь, мистер Энсор, - сказала Честити. - Мы остановились лишь на минутку, чтобы поздороваться с Элизабет. На самом деле нам пора идти.
Джентльмен улыбнулся, но остался стоять. Его взгляд был по-прежнему настороженным.
- Вы прежде видели эту газету, Элизабет? - спросила Констанция, положив на столик "Леди Мейфэра".
- О, это ужасная гадость! - воскликнула леди Армитидж. - Лорд Армитидж не позволяет держать ее в своем доме. Где вы ее раздобыли?
Хотя губы леди Армитидж были брезгливо поджаты, она с нескрываемым интересом протянула руку к газете.
- В салоне Элис на Риджент-стрит, - с готовностью ответила Честити. - У нес было три экземпляра на продажу.
- А я видела эти газеты у Хелен, - вставила Пруденс, - у нее на витрине выставлена прелестная соломенная шляпка. Я не удержалась и зашла ее померить. Конечно, совершенно непрактично при такой дождливой погоде. А в кассе продавались эти газеты!
- Продавались? - воскликнула леди Армитидж. - Прежде они были бесплатными.
- Мне кажется, газета увеличилась в объеме, - задумчиво произнесла Констанция. - Некоторые статьи оказались по-настоящему интересными. Там есть кое-что о свадьбе Магуайр, вам должно понравиться.
- Право, я… - Леди Армитидж продолжала нерешительно держать в руке газету. - Пожалуй, я бы ее посмотрела.
- Оставьте этот экземпляр себе, - сказала Констанция, сделав небрежный жест рукой, - я ее уже прочитала.