Нам доподлинно известно, что к XII в. его уже окружало достаточное количество умозаключений и легенд. Вейс, англонорманн, замечал, что его называли "висящие камни" и в Англии, и во Франции – "Stanhengues ont nom en englois, pierres pendues en Francois" . Генри из Хантингтона объяснял, что такое название вполне оправданно, поскольку камни "сами по себе висят в воздухе". (Другие полагали, что данный эпитет относился не к камням, а к преступникам, которых вешали на них.) Генри, тем не менее, не считал "Станхенг" величайшим чудом Британии. Первым дивом этой земли, как он писал, был "ветер, исходящий из пещеры на востоке в горе, называемой Пек" (возможно, специалистам по истории Средних веков известно, где находится эта гора, мне – нет).
А вторым дивом являлся Стоунхендж, "где камни поразительных размеров воздвигнуты на манер дверных проемов, словно одна дверь следует за другой, и никто не может предположить, какое искусство позволило поднять такие большие камни вверх и зачем это было сделано". Гиральдий Самбренсис, друг Ричарда Львиное Сердце и Иоанна I, также назвал эти камни чудом, подобно многим летописцам того времени.
Попытки найти объяснение происхождению этого чуда привели к возникновению мифов. Эти мифы были тщательно собраны и переданы потомкам талантливым историком и сказителем XII в. Гальфридом Монмутским.
Я приведу цитату из трудов Гальфрида довольно подробно, не потому что являюсь большим поклонником легенд – это не так, – но потому что данный древний миф, столь хорошо им рассказанный, остается источником большинства небылиц о Стоунхендже на протяжении пятисот лет.
По словам Гальфрида (из "Истории королей Британии"), Стоунхендж начал свою историю во времена короля Константина, когда "некий пикт, бывший его вассалом, притворился, что желает тайно побеседовать с ним, когда же все отошли, ударил его ножом в чаще весеннего леса". Затем Вортигерн, граф "гевиссов", "до умопомрачения желал завладеть короной", но королем стал сын Константина, Констанс, а Вортигерн "замыслил измену": подкупил пиктов и "напоил их допьяна", тогда они "вломились в опочивальню, набросились внезапно на Констанса и отсекли ему голову с плеч".
После чего Вортигерн стал королем.
Вскоре случилась беда – "…три бригантины пришли к берегам Кента, полные вооруженных воинов и ведомые двумя братиями, Хорсой и Хенгистом".
(На самом деле Хенгист и Хорса действительно были предводителями первого саксонского вторжения в Англию в V в. Очевидно, Вортигерн "договорился" с саксами и женился на дочери Хенгиста, Ровене, но Хенгист продолжил путь своего "утлого суденышка". Согласно Беде Достопочтенному и "Летописи англосаксов", саксам отдали остров Танет, но они вступили в бой с британскими властями. Хорса погиб, а Хенгист и его сын Эск завоевали все королевство Кент. По словам Гальфрида, ради этого они пошли на неслыханную подлость.)
"Отдав приказ своим товарищам о том, что у каждого под подметкой должен быть спрятан длинный нож", Хенгист созвал совет британцев и саксов около Солсбери "на майские календы", а "когда настал час, саксы набросились на князей, стоявших вокруг" и "перерезали глотки приблизительно четыремстам шестидесяти людям".
(Здесь легенда крайне запутана. Некоторые утверждают, что именно Вортигерн предал британских "князей". В любом случае британцы и саксы пребывали в состоянии серьезного раздора. В описании битвы между ними при "горе Бадон" (Бат? Бадбери?) в VI в. впервые упоминается король Артур. Ненний говорит о нем мимоходом как о "dux bellorum" ("вожде ратников"), то есть предводителе воинов, британцев. А через несколько десятилетий он становится выдающимся полумифическим героем. Британский король, Амвросий Аврелиан, который, возможно, был реальным человеком, – если так, то он происходил из римского рода – в нескольких легендах преподносится как мифический отец Артура, Утер Пендрагон. Современный город Эмсбери, по мнению некоторых ученых, ведет свое название от имени Амвросий. Гальфрид писал, что Амвросий был братом Утера Пендрагона и правил при содействии волшебника Мерлина.)
Однажды король прибыл в Солсбери, "где графы и князья, преданные вероломным Хенгистом, были похоронены", и "проникся жалостью, и слезы потекли из глаз его, а после впал он в задумчивость о том, как лучше было бы сие место увековечить, где растет одна лишь зеленая трава, покрывшая могилы столь многочисленных благородных воинов".
А Мерлин посоветовал: "Коли тебе потребно украсить могилы сих мужей трудом, что останется на века, пошли за Пляской Великанов, что в Киллараусе (гора Килдэр?), на горе Ирландской. Ибо там стоит каменное изваяние, кое никому в наш век не воздвигнуть, если только разум его не будет столь силен, чтобы воплотить его мастерство. Ибо камни те велики, и нет нигде камней больше тех, и да встанут они вкруг сей могилы, хоть и стоят они теперь там, но здесь им стоять на веки вечные".
Король рассмеялся и сказал: "Да как сему быть, чтобы камни такой величины и из краев таких далеких могли быть к нам перенесены, будто в Британии недостанет камней для сего труда?" Мерлин ответил: "Удержись от смеха, в камнях тех великая тайна сокрыта и целительная сила от многих недугов. Великаны давних времен принесли их с дальнего конца Африки и поставили в Ирландии, где жили тогда. Нет там камня, кой магической силой не обладал бы".
Короля убедили его слова. "Британцы выбрали Утера Пендрагона, брата короля, во главе пятнадцати тысяч человек, чтобы тот сию работу осуществил". Вся эта армада вышла в море "в страшный шторм". Ирландцы узнали о том, что монумент хотят перевезти. Король Гилломан собрал "огромную рать", поклявшись, что британцам "не унести от нас и мелкого камушка Пляски Гигантов". Но враги "обрушились на них внезапно и, стремительно одержав победу, ушли вперед к горе Киллараус".
Затем захватчики монумента столкнулись с проблемой транспортировки этих громадных камней. "Пытались они использовать толстые тросы, веревки, осадные лестницы (напоминание о списке оружия из "Галльских войн" Цезаря!), но ни на шаг не сдвинулись". Пришлось за дело браться Мерлину. Он "разразился смехом и собрал собственные машины, положил на них камни с невероятной легкостью, в кою никто поверить не мог, и перевез камни к кораблям", тогда они все "в Британию вернулись, возрадовавшись", и там "поставили камни вокруг могил в таком же порядке, как стояли они на горе Киллараус, и так еще раз показали, что умение превосходит силу".
Гальфрид добавил, что и Утер Пендрагон, и король, или император, Константин были похоронены в Стоунхендже.
Большая часть рассказов Гальфрида годится только для развлечения, но встречаются в них отрывки, заслуживающие внимания или, по крайней мере, комментария. Доподлинно известно: Стоунхендж совершенно точно не строился для увековечивания памяти погибших саксов или британцев. Но интересно, что древняя легенда так плотно связывает его с подобным назначением, а совсем недавно было обнаружено, что он является местом захоронения. Гальфрид писал, что камни Стоунхенджа обладают удивительной "силой". Действительно, камням приписывались мистические возможности довольно долго – в 452 г. синод в Арле осудил тех, кто "поклоняется деревьям, родникам и камням". Его поддержал Карл Великий и многие другие после него. Но современные открытия – которые мы обсудим позднее – продемонстрировали, что камни Стоунхенджа воспринимались их изначальными строителями как средоточие особой наивысшей силы. Два камня сыграли важнейшую роль в легенде об Артуре: никому не известный молодой человек стал королем от одного движения руки – он схватил загадочный меч и "легко и резко вытащил его из камня" – и потом единственный человек (или существо), способный спасти его, "утратил разум, заглядевшись на одну из дев озера высокую Ниму, и стал Мерлин преследовать ее, алкая лишить ее девичьей чести, чем очень докучал ей, она же желала избавиться от него, ибо боялась его, ведь был он сыном дьявола, и вот однажды случилось так, что Мерлин указал ей скалу, где было диво великое, она же хитростью своей заставила его под камнем очутиться и показать свои чудеса, и так свои уменья применила, что он уже не вышел из-под камня, хотя и магией себе помочь пытался", и – Мерлин таким образом оказался погребенным под тем камнем – судьба короля и королевства была решена. Точно известно: замечание Гальфрида о том, что камни прибыли в Ирландию из Африки, вполне понятно, если вспомнить о том, что Африка почиталась краем всего необычного и диковинного. Плиний в I в. писал: "Из Африки всегда происходит нечто новое". Легенда о том, что камни были установлены в Ирландии, может оказаться не такой уж абсурдной, как кажется на первый взгляд. Вполне допустимо, что камни столь большие и священные, как камни Стоунхенджа, могли быть собраны в ритуальное сооружение, а потом передвигаться с места на место. (Современная теория о том, откуда они взялись, будет приведена в главе 4.) И безусловно, "пятнадцать тысяч человек" могли принимать участие в таком передвижении. Любопытно, что в легенде Мерлин не прибегает к простой магии, чтобы быстро переместить камни со старого места на новое. Без сомнения, такое было бы ему под силу. Другие сказители (помимо Гальфрида) утверждают, что он подвинул камни лишь "силой слова". Возможно ли, что здесь в истории о "машинах" Мерлина скрываются глубинные воспоминания народа о реальной транспортировке этих камней?