И еще один сюрприз - Энн встретила доктора Макса Сэведжа. Он часто заходил в ресторан после того, как заканчивалась обеденная гонка. Пока Макс обедал, Энн сидела рядом с ним и они беседовали. Это стало привычным. И Энн ждала его прихода с нетерпением.
Макс вместе с братьями Роджером и Келли собирались открыть клинику пластической хирургии в окрестностях Туссэна. Роджер тоже был врачом, а Келли отвечал за организационные вопросы. Со временем братья планировали собрать в своей клинике штат опытных специалистов.
Пару раз Энн и Макс выходили вместе пройтись, и Макс просил считать его другом. Энн с радостью согласилась бы, но в прошлый раз, когда она приняла такое же предложение, все закончилось не очень хорошо. Печально закончилось, почти трагически.
И меньше всего Энн хотела, чтобы Макс узнал о ее прошлом, да и о теперешних трудностях она ему рассказывать не будет.
Трудно было найти двух человек, настолько непохожих друг на друга, как Энн и Макс. Он - известный врач, получивший прекрасное образование и успешно практикующий в области пластической хирургии. Из очень состоятельной семьи. Семью Энн состоятельной назвать было никак нельзя, и за каждый шаг вперед ей приходилось бороться. Энн получила высшее образование в области менеджмента, которое также нельзя было назвать отличным, но по большому счету она гордилась своими достижениями. Новая работа также была для нее шагом вперед.
Дело в том, что Энн планировала остаться в Туссэне, где она уже многого добилась. Ее усилиями ресторан "У Паппи" за несколько месяцев превратился в самое популярное место в городе. К ним приезжали со всей округи. Энн привыкла полагаться только на себя. Теперь, что бы ни случилось, она не вернется к семье в Пойнт-Юду, городок, расположенный недалеко от Туссэна. Она любила своих родных, но больше в них не нуждалась. Теперь она могла выжить без посторонней помощи.
Не отрывая взгляда от горящей свечи, Энн свернулась калачиком на мягком сиденье. Здесь можно остаться до рассвета. Девушка зевнула и задремала.
Мужчина держал перед собой фонарик, желтый луч света бил вперед, но лицо оставалось в тени, и Энн не могла его разглядеть. Луч света резко дергался из стороны в сторону. Энн чувствовала, как что-то тяжелое тащили по земле, по опавшим листьям и камням, по сучьям. Раздался клацающий звук, как будто металл ударялся о камень, этот звук она слышала каждый раз в своих кошмарных видениях. Энн слышала тяжелое прерывистое дыхание мужчины. Сама она от страха тоже тяжело дышала, рот и горло пересохли. Что, если он слышал ее? Энн знала, что он тащил за собой.
Ее взгляд пылал гневом. Каждый раз повторялось одно и то же. Слишком часто, слишком много раз.
Мужчина бросил свой груз и пошел вперед, освещая фонариком ковер из опавших листьев.
Начался дождь. Энн видела, как тяжелые струи сбивали листья с деревьев на землю. Она могла разглядеть каждый листок.
Над головой скрипели на ветру переплетенные тяжелые ветви деревьев.
Подними мужчина голову, он бы сразу увидел Энн. Она была совсем рядом.
Знакомый и страшный запах проникал в ноздри. Запах крови и обгоревших волос. Никакой ошибки быть не могло. Энн помнила его, но раньше он никогда не был таким отчетливым.
- Ну вот мы и пришли, - сказал мужчина спокойно и удовлетворенно. Так мог сказать отец, гуляющий с детьми, добравшись, наконец, до лотка с мороженым, который они долго искали.
Опять послышалось звяканье, блеснуло стальное полотно повой, ни разу не использованной лопаты.
Женщина лежала на земле рядом с ним. Пустые черные выгоревшие глазницы, остатки обгоревших волос.
- Ну вот мы и пришли, - повторил мужчина и остановился. Копать не понадобилось. Он разгреб листья, под которыми темнела яма, и удовлетворенно вздохнул.
Женщину он поднял с такой легкостью, будто она ничего не весила, и опустил ее головой вперед вниз, в яму, которая поглотила окостеневшее тело, покрытое остатками обгоревшей ткани.
Энн бросилась к нему с криком: "Верни ее! Отдай ее!" Но стоило ей приблизиться к нему, как он обратился в столб пламени и исчез. Энн почувствовала сильную боль и закричала.
Энн упала на колени, подняв руки, и ударилась лбом о край алтаря. В этот момент она услышала шорох пламени, бегущего по ткани.
С трудом открыв глаза, Энн заметила странное движение в дальнем приделе церкви. Мужская фигура в плаще с капюшоном. Фигура из снов. "Нет", - прошептала Энн, и фигура исчезла. Вокруг никого не было.
Энн окончательно пришла в себя. Она поправила горевшую свечу, которую задела рукой, и загасила рассыпавшиеся искры льняным покрывалом с шелковыми кистями, которое украшало алтарь. В ризнице девушка опустила руки под струю воды.
Боль стихала. В приделе церкви Энн нашла аптечку первой помощи, наложила повязку себе на лоб, перевязана обожженную руку, потом вернулась в молельню и сняла покрывало с алтаря - теперь можно было стереть черные пятна с мрамора.
Она, конечно, оплатит новое покрывало. Обязательно оплатит.
- Не бойся, Энни, - раздался у нее за спиной спокойный мужской голос.
Энн закричала от ужаса. Наступило прозрение. Та женщина, которая являлась ей в снах, та несчастная, чьи сдавленные крики она слышала в ночных кошмарах, - это была она, Энн. И теперь сны становились явью. Энн резко обернулась и бросилась на незнакомца.
- Энни, это я, отец Сайрус. Успокойся. Я пришел за тобой. Тебя повсюду ищут.
Глава 2
Привет, Макс!
Давненько я тебе не писал! Ты уж прости меня.
Ты уже подобрал себе следующую жертву?
Как тебе понравился Лондон? Разумный шаг с твоей стороны - уехать. Достаточно далеко, чтобы затеряться в британском медицинском братстве, но не слишком далеко, чтобы нельзя было наблюдать за тем, что делается здесь. Ты, я думаю, был приятно удивлен тем, как быстро в Штатах забыли и о тебе, и о твоих забавных привычках. Но для меня это не сюрприз.
Средства массовой информации непостоянны. Их внимание быстро переключается с одного факта на другой, но это означает, что они постоянно в поиске. Они охотятся за новыми историями - или за продолжением старых, таких, например, как твоя.
Кстати, ты потерял близкого друга в Лондоне? Ты знаешь, о каком друге я говорю. О женщине. Если потерял - то ты хорошо спрятал концы в воду. Мы ничего об этом не слышали.
Есть несколько вопросов, которые я хотел бы тебе задать, и, надеюсь, когда-нибудь я получу на них ответы. Почему ты уродуешь свои жертвы? Уж не потому ли, что ты - один из немногих, кто мог бы исправить любые уродства, если бы захотел? Неужели эта мысль посещает тебя?
Ты рассказываешь им о том, как они будут выглядеть после? Ты напоминаешь им, что сможешь залечить их раны, - а потом смеешься и говоришь, что мертвых женщин ты не лечишь?
Ты вернулся. Это плохо, очень плохо. Но мы извлечем из этого максимальную пользу. Ты выбрал тихий старомодный уголок - впрочем, это не самое лучшее место, чтобы спрятаться. Одно неосторожное слово - и весь город будет следить за тобой. Стоит тебе сбиться с пути - и вечно спящий Туссэн проснется, и все внимание будет приковано к тебе.
Будь очень осторожен, доктор, думай, с кем ты встречаешься. Держись подальше от шлюх. Ты же знаешь, как быстро и с каким удовольствием средства массовой информации разнесут новости о тебе по всей стране, - они уже сделали это однажды и с радостью распнут тебя в следующий раз - если этот следующий раз будет. Но это уж как ты захочешь. Постарайся контролировать себя.
Помнишь, в первом случае обвинение было снято за отсутствием улик. Бедная Изабель. Во втором случае - то же самое. Кэрол была так сексуальна, помнишь?
И как тебе удалось ждать так долго, прежде чем ты убил во второй раз? Или ты не ждал? Возможно, еще одна женщина умерла между этими двумя, но никто не связал этого преступления с тобой.
Третий случай, если его раскроют, радости тебе не доставит.
Не знаю, почему я теряю свое время, пытаясь помочь тебе. Убийца однажды - убийца навсегда. Ты сделаешь это снова - и, возможно, очень скоро, если мне не удастся тебя остановить.
Почему бы тебе не показать это письмо кому-нибудь? Тому, кто сможет тебе помочь? Конечно, не твоему брату Роджеру, не ему. Кажется, что семейные связи удобно использовать, но это всего лишь видимость. Роджер скажет тебе только то, что ты сам захочешь услышать. Келли тоже не годится. Он подумает в первую очередь о себе и запаникует. Лучше держись от него подальше.
Отдайся на милость закона. Скажи правду и покажи это письмо. Скажи, что оно от твоего лучшего друга, единственного искреннего и честного друга. Попроси их запереть тебя покрепче, пока ты не совершил снова чего-либо ужасного. Желаю удачи.
Я не подписываю свои письма к нему. Зачем подписывать? Он должен знать, что я стараюсь вести себя разумно.
Сейчас он чувствует себя в безопасности, ему кажется, что, наконец, он скрылся от меня. Но этого не будет никогда.