Аннотация: Времена изменились, на смену советским расхитителям и фарцовщикам пришла коррумпированная мафия и оргпреступность, но следователи уголовного розыска, честно борющиеся за истину, по-прежнему в цене. Знаменитые персонажи остросюжетных повестей О. и А. Лавровых снова берутся за дело.
---------------------------------------------
Ольга Лаврова, Александр Лавров
В приемной Главного управления внутренних дел города генерал-майор беседует с Охтиным. Раздается телефонный звонок, генерал снимает трубку:
– Слушаю… Да, часа через два, веду прием населения… Есть, сразу с утра зайду.
Закончив разговор, генерал оборачивается к посетителю:
– Продолжайте, товарищ Охтин.
– В общем, всякое терпение потеряли, товарищ генерал. – Охтина, видно, несколько сбил телефонный звонок, но постепенно к нему возвращается горячность. – Ведь пятый год… По стенам – честное слово! – натуральная плесень, как в подвале у плохого хозяина. Отопление что есть, что нет его! Квартиру дали, называется! Мы въезжали – себя от радости не помнили. А теперь хоть назад, честное слово! По крайней мере, в тепле жили. Идешь, знаете, домой, порог переступил – и все. Советская власть кончается, такое впечатление, честно слово!
– Невеселое впечатление, – говорит генерал.
– И вот еще пример приведу. Рядом в переулке два дома покрыли оцинкованным железом. И сразу на слом. А железо поснимали и, вижу, грузят на машины. С иногородними номерами. Явная комбинация!
– Пожалуйста, изложите письменно то, что вы рассказывали вначале. И насчет железа.
– Да у меня изложено, товарищ генерал. Куда я только не посылал эти заявления! – Охтин достает несколько печатных страниц.
Генерал берет заявление, просматривает, ставит в двух-трех местах размашистые галки.
– Экземпляр я оставлю. Но поймите меня правильно, – говорит он, не отрываясь от чтения, – мы не санэпиднадзор… не жилищное управление… Фактами, которые относятся к нашей службе, мы займемся…
– Ясно, – безнадежно вздыхает Охтин и встает.
Он возвращается домой, обходя по краю тротуара пруды из грязного месива, в которое поздней осенью и весной превращается нечищеный снег.
Чтобы миновать очередную лужу, Охтин сходит на проезжую часть, и тут его обдают жижей из-под колес элегантные «Жигули», за рулем которых – Изабелла, дочь Сони Нарзоевой. Сама Соня царственно восседает рядом.
– Куда на мостовую прешься? – кричит Изабелла, не поленившись затормозить.
Охтин, отставив ногу, с сожалением оглядывает брюки.
– Не связывайся ты с этими людьми, – брезгливо говорит Соня. – Еще камнем запустит.
– В меня?! – усмехается Изабелла и резко трогает с места.
Охтин даже не смотрит вслед.
…Войдя в квартиру, он переодевается из одного пальто в другое, старенькое. Температура в квартире такая, что без верхней одежды тут нельзя. На хозяйке, несущей из кухни сковороду, тоже фартук поверх пальто. И ребята и бабушка сидят за столом укутанные. Охтин, помыв руки, греет их над рефлектором. Их в комнате включено два.
Сердито фыркнув на призыв с телеэкрана экономить электроэнергию, хозяйка придвигает рефлектор поближе к ногам и говорит, обращаясь ко всем:
– Ешьте скорей, пока не остыло. На Петровке был? – спрашивает она у мужа.
– Был.
– Совсем ничего не обещали?
– Дохлый номер!
– Когда ж этому будет конец?! – ужасается она. – До весны я не выдержу!
– Полно, Надежда, – стыдит бабушка. – Вода идет, газ есть, электричество есть. Как же люди в эвакуации жили?
– Да ведь сейчас-то мы не в эвакуации!!
Томин стоит на площадке лестницы, посматривает вверх, посматривает вниз, посматривает на часы.
Сверху спускается Кибрит, снизу почти одновременно появляется Знаменский. Здороваются.