Даже разреженное, как сейчас, оно обладало достаточной плотностью, чтобы взорвать прибывающий корабль. А это означало, что Пастору придется следовать продиктованным Хатч правилам полета, удерживая свой корабль от столкновения с оболочкой, и только потом совершить короткую «прогулку» к станции. На обратном же пути он будет вынужден соревноваться со вспышкой, разгоняясь до тех пор, пока не сможет совершить скачок в гиперпространство.
У Пастора были непокорные рыжие волосы и голубые глаза, которые, казалось, светились изнутри. Он не был писаным красавцем, в классическом смысле, но отличался добродушно-веселым отношением к людям и готовностью посмеяться над собой, что совершенно пленило Хатч. Годом раньше, когда они встретились на «Сиренити», он заставил ее ощутить, что она - центр мироздания. Хатч никогда не была склонна отдаваться малознакомым мужчинам, но для Броули готова была сделать исключение. Однако вечер покатился совсем в другую сторону, и ей лучше было задуматься о том, как избавиться от соблазна. «В другой раз», - решила она.
Но другого раза не было.
Билл все еще рассуждал о «Кондоре». Корабль был предназначен для проведения биологических исследований. Броули собирал образцы на Голдвуде и доставлял их в центральную лабораторию биосканирования на «Сиренити». Голдвуд был одной из планет, где жизнь еще не прошла стадию простейших.
- Давай переговорим с ними, - предложила Хатч.
Замигали лампочки.
- Канал связи открыт, Хатч. Если «Кондор» идет по расписанию, то время передачи в одну сторону составит час семнадцать минут. Я, кроме того, хочу передать сообщение на «Сиренити», на тот случай, если он отклонился от курса.
Несмотря на всю серьезность положения, Хатч была взбудоражена. Взволнованная школьница. Онемевшая от робости. Мысленно она подтягивала гольфы, старалась выровнять голос и, едва дыша, всматривалась в черную линзу телекамеры.
- Пастор, - начала она, - я получила…
Лампочки снова мигнули и погасли. И больше не зажглись. Когда Билл попытался заговорить с ней, его голос звучал как в замедленном воспроизведении записи. Со всех экранов исчезли картинки, а вентилятор запнулся, выключился и запустился вновь.
Билл безуспешно пытался подобрать слова.
Зажглись аварийные сигналы.
- Что это было? - спросила Хатч. - Что случилось?
Целую минуту Билл восстанавливал голос и предпринимал неудачные попытки заговорить.
- Это был ЭМИ, - наконец сказал ИИ. - Электромагнитный импульс.
- Насколько серьезны повреждения?
- Он оплавил все, что было на корпусе.
Сенсоры. Передатчики и параболические антенны. Средства гиперсвязи. Оптику.
- Ты уверен? Билл, нам нужно связаться с «Кондором». Объяснить им, что случилось.
- Это невозможно, Хатч.
Она уставилась в иллюминатор на вьющуюся дымку.
- Даже не думай, - предостерег Билл.
- И какова же альтернатива?
- Поджариться.
Уровень радиации здесь, гм-м, астрономический.
Пока Хатч не выйдет наружу и не заменит передатчик, никакой надежды предупредить Пастора не было.
- При такой скорости снаружи очень сильный ветер - это если ты хочешь очень хорошо испечься, Хатч. Помни: если с тобой что-то случится, не спасется никто.
- Ты мог бы заменить меня.
- В данный момент я слеп. Я не сумел бы дажеотыскатьстанцию. «Ренессанс» должен известить «Сиренити» о том, что произошло, а Барбер пусть догадается об остальном.
- Они тоже ничем не помогут. Тот же самый ЭМИ…
- У них есть оборудование для таких явлений внешней среды. Есть костюмы для тяжелых условий работы. Они могут отправить наружу людей, не подвергая их жизнь опасности.
- Да. - Она поторопилась с выводами. Ну ладно. Сама она определенно не собиралась никуда выходить.
- После прибытия на станцию ты можешь заняться любыми восстановительными работами.