Французские тетради - Эренбург Илья Григорьевич

"Французские тетради" Ильи Эренбурга написаны в 1957 году. Они стали событием литературно-художественной жизни. Их насыщенная информативность, эзопов язык, острота высказываний и откровенность аллюзий вызвали живой интерес читателей и ярость ЦК КПСС. В ответ партидеологи не замедлили начать новую антиэренбурговскую кампанию. Постановлением ЦК они заклеймили суждения писателя как "идеологически вредные". Оспорить такой приговор в СССР никому не дозволялось. Лишь за рубежом друзья Эренбурга (как, например, Луи Арагон в Париже) могли возражать кремлевским мракобесам.

Прошло полвека. О критиках "Французских тетрадей" никто не помнит, а эссе Эренбурга о Стендале и Элюаре, об импрессионистах и Пикассо, его переводы из Вийона и Дю Белле сохраняют свои неоспоримые достоинства и просвещают новых читателей.

Книга "Французские тетради" выходит отдельным изданием впервые с конца 1950-х годов. Дополненная статьями Эренбурга об Аполлинере и Золя, его стихами о Франции, она подготовлена биографом писателя историком литературы Борисом Фрезинским.

Содержание:

• ИЛЬЯ ЭРЕНБУРГ И ФРАНЦИЯ 1

  • 1. НЕМНОГО ИСТОРИИ 1

  • 2. НА ПУТИ К МЕМУАРАМ 2

  • 3. "УРОКИ СТЕНДАЛЯ" - (ПОКЛОННИКИ И ПРОТИВНИКИ) 2

  • 4. "ФРАНЦУЗСКИЕ ТЕТРАДИ" ВЫХОДЯТ 3

• Французские тетради - Заметки и переводы 4

  • О некоторых чертах французской культуры 4

  • Поэзия Франсуа Вийона 17

  • Отрывки из "Большого завещания" и баллады Франсуа Вийона 19

  • Старая французская песня 20

  • Песни XV–XVIII веков 22

  • Поэзия Иоахима Дю Белле 23

  • Сонеты Дю Белле 25

  • Уроки Стендаля 26

  • Импрессионисты 34

  • Пабло Пикассо 40

  • О поэзии Поля Элюара 43

  • Дополнения 45

• КОММЕНТАРИИ 50

Илья Эренбург
Французские тетради
Эссе
Стихотворения

Илья Григорьевич

ЭРЕНБУРГ

1891–1967

ИЛЬЯ ЭРЕНБУРГ И ФРАНЦИЯ

Прости, что жил я в том лесу,
Что все я пережил и выжил,
Что до могилы донесу
Большие сумерки Парижа…

Илья Эренбург (1945)

Из всех стран Европы наиболее тесно Илья Эренбург был связан с Францией - и тем, что дольше всего там жил, и тем, что лучше всего знал и чувствовал ее язык, культуру, историю, ближе всего был знаком (и часто дружен) с выдающимися ее писателями, поэтами, художниками, политиками. Он приехал во Францию юношей - один, почти без языка и без средств. Впечатления и ощущения оказались очень сильными. Со временем он хорошо разобрался во французском национальном характере - понял его со всех сторон, создал немало и привлекательных, и сатирических образов французов. Полнота этого знания никак не поколебала его горячей любви к Франции. Начав заниматься литературой, Эренбург дал себе зарок - никогда не писать по-французски: боялся потерять русскую речь. Но от французской культуры он не только не отсоединялся, но с годами стал единственным в своем роде полпредом французской культуры в России, как и русской - во Франции.

1. НЕМНОГО ИСТОРИИ

Первый период жизни Ильи Эренбурга во Франции: 1908–1917 годы - его политическая эмиграция. Он приехал в Париж в декабре 1908 года, после того как родителям удалось под залог выхлопотать для него право покинуть Россию для лечения (первую половину 1908 года он провел в тюрьмах, вторую - в ссылках; все это по обвинению в социал-демократической деятельности). Жандармы отпустили Эренбурга на время - до судебного разбирательства, но в 1910 году Эренбург в суд, который грозил ему каторгой, не явился, залог был конфискован. Амнистия (1913) его не коснулась, и вплоть до революции 1917 года он жил во Франции. Биографически этот период делится на две хронологически неравные части: социал-демократическую (1908–1909) и литературно-богемную (1910–1917).

Эренбург выбрал Францию (а не Германию, как хотела мать) не столько из-за языка, который немного знал, сколько потому, что Париж был тогда зарубежным центром русской социал-демократии. Семнадцатилетний Илья, ставший большевиком, еще будучи гимназистом, приехал в Париж с адресами "товарищей", остановился в гостинице у скульптуры Бельфорского льва (вскоре перебрался в более дешевые меблирашки на улице Донфер-Рошеро) и быстро нашел то кафе на авеню д’Орлеан (теперь авеню генерала Ле Клерка), где собиралась большевистская группа. Как свежий человек из Москвы, он был немедленно приглашен к Ленину и Крупской в их квартиру у парка Монсури (видимо, тогда Ленин и прозвал его Илья Лохматый). Войдя в парижскую группу содействия большевикам, Эренбург регулярно посещал собрания, рефераты, выступал в дискуссиях; познакомился с Каменевым, Зиновьевым, Луначарским, Лозовским и другими деятелями большевиков; стал постоянным читателем русской социал-демократической библиотеки на улице Гоблен. Он легко вписался в молодежный социал-демократический кружок, лидером которого была Елизавета Мовшенсон, будущая "серапионова сестра" Елизавета Полонская. Между тем отсутствие серьезных дел и задач, эмигрантская грызня и склоки действовали на Эренбурга отталкивающе. Человек иронический, с несомненным сатирическим даром, он легко подмечал смешные и нелепые стороны жизни окружающих. Эти наблюдения нашли выход в издании сатирических журналов "Бывшие люди" и "Тихое семейство". Их выпуск начался в конце 1909 года; журналы вызвали острый гнев Ленина; их редактор был отлучен от группы содействия. После этого главным делом его жизни стали стихи. Первая книга Ильи Эренбурга вышла в Париже в 1910-м и так и называлась - "Стихи". Ее тираж был всего сто экземпляров, но она не затерялась в России, где на нее откликнулся Валерий Брюсов и другие мэтры. Первые стихи о Париже открывали четвертую книгу Эренбурга "Будни" (1913) - едкие, подчас отталкивающие, откровенные стихи о трудной, неблагополучной жизни поэта на городском "дне" - в русской поэзии (в отличие от французской) таких тем еще не было, недаром книгу запретили к ввозу в Россию…

Тебя, Париж, я жду ночами,
Как сутенер приходишь ты,
И грубо тискаешь руками
Все потаенные мечты.
И все, чем я был свеж и молод,
Тебе даю я, как гроши,
Чтоб ты насытил блудный голод
И похоть жадную души.

В Париже Эренбург заводит знакомства с живущими там постоянно, либо наезжающими русскими поэтами - К. Бальмонтом, А. Толстым, М. Волошиным, Ф. Сологубом. Но, как и прежде, он не замыкается в сугубо российский круг - читает французских поэтов, старых и новых, увлекается пантеизмом стихов Франсиса Жамма и переводит их, переписывается с Жаммом, а затем навещает его в Ортезе. Жамм был первый французский поэт, оказавший несомненное, хоть и кратковременное, влияние на Эренбурга. Упомянем здесь еще два парижских русских журнала, в создании и выпуске которых Эренбург играл существенную роль - художественный журнал "Гелиос" (1913) и поэтический - "Вечера" (1914). Денег на них не хватало, и обоих вышло всего по два номера.

Примерно с 1912 года Илья Эренбург вписывается в круг парижской литературно-художественной богемы, становится завсегдатаем парижских кафе "Клозери де лила" и "Ротонда", их полноправной достопримечательностью. Мир тогдашней "Ротонды" столь впечатляюще запечатлен в мемуарах Эренбурга "Люди, годы, жизнь", что ни одна нынешняя книга о Монпарнасе той эпохи не обходится без цитирования, пересказа или хотя бы ссылки на эту книгу. Именно в кафе Монпарнаса Эренбург познакомился со знаменитыми поэтами Гийомом Аполлинером, Максом Жакобом, Блезом Сандраром. В 1913 году Эренбург начал переводить новых французских поэтов; их, в частности Аполлинера, влияние на его собственную поэзию нетрудно заметить в книге "Стихи о канунах" (1916). Его переводы составили большую антологию "Поэты Франции. 1870–1913. Переводы И. Эренбурга", вышедшую в Париже в 1914 году и содержавшую 74 стихотворения 29 поэтов от Малларме до Дорсенюса. Назовем также вышедшую в 1916 году в Москве в переводе Ильи Эренбурга книгу стихов Франсуа Вийона (к этой работе Эренбург вернулся через сорок лет, и она стала украшением его "Французских тетрадей"). Не менее важным, чем знакомство с французскими поэтами, стала для Эренбурга и дружба с парижскими художниками, обитателями "Ротонды". Это была именно дружба; она позволила писателю не только хорошо узнать их творчество, но и больше - понять современную живопись, сформировать безупречный художественный вкус. Список имен тогда еще не признанных художников Монпарнаса - дружба с ними продолжалась всю жизнь, несмотря на категорическое официальное неприятие их творчества в СССР, - включает самые громкие имена второго десятилетия XX века. Назовем лишь тех, кому Эренбург посвятил портретные главы в своих мемуарах: Пикассо, Модильяни, Шагал, Леже, Ривера… Когда в 1948 году в Варшаве Пикассо за сорок минут сделал знаменитый карандашный портрет Эренбурга и тот удивился: "Уже?" - Пикассо ответил: "Но я ведь тебя знаю сорок лет…"