Ценным источником для изучения событий Смоленской войны является опубликованный в отрывках "Дневник о войне царя Михаила Феодоровича с польским королем Владиславом 1632–1634 гг.", написанный не установленным очевидцем неудачной попытки русской армии возвратить потерянные Россией в годы Смутного времени смоленские, черниговские и новгород-северские земли.
Определенные интерес представляют небольшие, но содержательные сообщения московского посла, грека по происхождению, Георгия Перкамоты и немецкого путешественника Иоанна Давида Вундерера. Краткая запись рассказа Перкамоты о Руси времени правления великого князя Ивана III, сохранившаяся в итальянских архивах, была переведена на русский язык М. А. Гуковским и опубликована в приложении к его статье, посвященной поездке Перкамоты в Милан. Сообщение московского посла датировано 28 июня 1486 г. Для нас особенно интересно его упоминание о получившем широкое применение в Московском государстве ручного огнестрельного оружия.
И. Д. Вундерер, посетивший в 1590 г. Псков, коснулся организации службы воинов поместного ополчения, их вооружения и обеспечения продовольствием во время походной жизни.
Детальное описание русской армии середины XVII в. сделал Григорий Карпович Котошихин, подьячий Посольского приказа, в 1664 г. бежавший за пределы России. В 1666 г. в Швеции им было написано подробное сочинение о русских царях, государственном устройстве, особенностях русского посольского ритуала, вооруженных силах, обычаях простого народа. Для нашего исследования первостепенную важность имеют сообщения Котошихина о приказах, осуществлявших функции военного управления, составе армии, в том числе полках солдатского, драгунского и рейтарского строя, о воинских сборах, укрепленных городах и монастырях, организации артиллерии, служивших в русском войске донских казаках.
Завершая обзор дневников и мемуаров современников событий конца XV - середины XVII вв. следует отметить противоречивость многих свидетельств. Так, отечественными источниками, повествующими об участии в войнах посошных и даточных людей, полностью опровергается утверждение К. Адамса, считавшего, что "в Московии народа так много, что в войско не берут ни поселян, ни купцов". В 1486 г. русский посол Г. Перкамота сообщил в Милане об использовании русскими воинами ручного огнестрельного оружия, но почти столетие спустя А. Гваньини, служивший в польской армии во второй половине XVI в., писал, что "московиты еще лет сорок назад не знали ни многочисленных орудий, ни пушек", не говоря уже о ручницах и самопалах. Археологические находки подтверждают правоту Перкамоты, но приведенные примеры доказывают необходимость критического отношения к дошедшим до нас документам и свидетельствам.
* * *
Компаративное использование всего комплекса выявленных источников и военно-исторической литературы позволяет сформулировать цели и задачи исследования.
Главной целью работы является всестороннее изучение особенностей военно-политического развития Московского государства с конца XV и до середины XVII в. Для достижения этой цели необходимо решить следующие важные исследовательские задачи:
1. Рассмотреть деятельность политического руководства страны, направленную на развитие и укрепление вооруженных сил Московского государства.
2. Установить приоритеты внешней политики России, причины вызревавших вооруженных конфликтов, рассмотреть сложившуюся практику военного решения важнейших внешнеполитических задач, определить, достаточными ли для этого были имеющиеся в распоряжении правительства силы и средства.
3. Исследовать организацию армии и ее отдельных частей, систему военного управления, порядок комплектования, обучения и оснащения вооруженных сил, характер осуществлявшихся на границах страны оборонительных мероприятий.
4. Выделить этапы военно-политического развития Московского государства.
Осуществление поставленной цели и исследовательских задач позволяет определить характер и содержание военной политики московских государей, оценить эффективность их действий по защите страны и ее внешнеполитических интересов. В этой связи представляется ошибочным мнение В. Б. Кобрина, высказанное им в редакционной статье, помещенной в сборнике "Из истории русской армии и оружия" (Труды ГИМ. Вып. 64. М., 1987). Подчеркнув, что чаще всего предметом исследования военных историков становятся конкретные боевые операции, деятельность полководцев, применение различных стратегических и тактических приемов, автор попытался обосновать актуальность изучения военной организации страны и ее вооружения как некоего "иного аспекта" изысканий в области военной истории. Заявление Кобрина о возможности изучения вооруженных сил не оценивая их боевую практику является ошибочным. Армия создается и существует для ведения войны, организация ее совершенствуется в ходе военных действий, опыт боевых операций оказывает решающее влияние на развитие военного дела и позволяет использовать его при подготовке войск к новым вооруженным конфликтам.
Хронологические рамки представленного на суд читателей исследования определены следующим образом: начало - временем образования единого Русского государства, когда началась перестройка московской княжеской армии, в ходе которой мелкий княжеский и боярский вассалитет превратился в государевых служилых людей - помещиков, получавших за свою службу в условное держание земли, населенные крестьянами, конец - вступлением нашей страны в русско-польскую войну 1654–1667 гг., в ходе которой произошли радикальные изменения в организации и структуре вооруженных сил России: начался переход от службы "по отечеству" и "по прибору" к воинской повинности, умножилось число полков солдатского и рейтарского строя, возросло боевое значение и численность пехоты, превратившейся в главный род войск, были переформированы стрелецкие части, усилена артиллерия. В результате Московскому государству удалось отвоевать смоленские, черниговские и северские земли, присоединить часть украинских и белорусских земель - к концу XVII в. образовалась огромная держава в естественных русских границах последующего времени - от берегов Днепра до Тихого океана.
Часть 1
Русское государство в войнах и военных конфликтах конца XV - середины XVII века
На протяжении всего рассматриваемого периода перед русским правительством стоял ряд важнейших внешнеполитических задач, без решения которых немыслимо было дальнейшее развитие страны. Существовала унаследованная старых времен проблема противоборства с татарскими ханствами, боевая мощь которых серьезно ослабла с распадом Орды, но даже в таком виде представляла немалую опасность для сопредельных со степью русских территорий. Из года в год, за исключением очень непродолжительных периодов мирного сосуществования, южные границы Московского государства подвергались нападениям степняков. В 1521, 1571, 1591 гг. и в Смутное время их отряды действовали в непосредственной близости от Москвы. Бескомпромиссная борьба с враждебными татарскими государствами - Казанским, Крымским, в меньшей мере с Астраханским и Сибирским ханствами, Ногайской Ордой - была для Москвы делом первостепенным, от успеха которого зависело и ее благосостояние, и суверенитет. На протяжении XV, и даже в XVI веках хозяева степных улусов тешили себя надеждами о возрождении могущества Золотой Орды и новом завоевании русских земель. В XVII столетии, после возведения на южных "украйнах" мощных оборонительных сооружений, опасность татарских набегов значительно снизилась, но противостояние Москвы, Крыма и стоявшей за его спиной Османской империей сохранялось вплоть до второй половины XVIII в.
Напряженными оставались русско-литовские, а с XVI в. и русско-польские отношения. Редкие периоды их нормализации, как правило, объяснялись ухудшением обстановки на крымском или шведском рубежах, а также обострением частых внутриполитических и социальных конфликтов в самом Русском государстве. Территориальные претензии сторон и старые обиды влекли за собой новые столкновения, редко обходившиеся без полномасштабных военных действий. Показательно, что большинство важнейших мирных соглашений между Московским государством, Литвой, а затем и Речью Посполитой носили заранее оговоренный временный характер перемирий. Например: заключенное на 6 лет Московское ("Благовещенское") перемирие 1503 г.; пятилетнее Московское перемирие 1522 г., продленное по истечении этого срока сначала на шесть лет (Можайское перемирие 1526 г.), а затем еще на год в 1532 г.; перемирие 1537 г., поставившее точку в русско-литовской войне 1534–1537 гг. и перемирия 1542 и 1549 гг.; завершившее Ливонскую войну десятилетнее Ям-Запольское перемирие 1582 г. и более детально проработанное Московское перемирие 1582 г., также заключенное на 10 лет, но уже не до января, а до конца июня 1592 г.; пятнадцатилетнее Варшавское перемирие 1587 г.; двадцатилетнее Московское перемирие 1601 г., Московское перемирие 1608 г. (на 3 года и 11 месяцев) и, наконец, знаменитое Деулинское перемирие 1618 г., заключенное на 14,5 лет, а в более широкой ретроспективе и Андрусовское перемирие 1667 г., срок действия которого был определен в 13,5 года.
Менее напряженными были русско-немецкие (русско-ливонские) и русско-шведские отношения. Несмотря на привлекательность балтийской торговли и желание упрочить свои позиции за счет присоединения к России Нарвы, Юрьева и Карелии, до конца XVII столетия эта задача для московского правительства оставалась периферийной. Неудачная Ливонская война, затеянная Иваном IV в 1558 г., продемонстрировала, что военное противостояние с объединенными силами северных государств чревато для России не победами, а поражениями, не территориальными приобретениями, а потерей пограничных городов.