Проблема понимания аспектов средневековья усложняется тем, что хотя в те времена и считался богоугодным и правильным отказ от мирской чувственной жизни, на практике от нее не отказывались; в том числе это было характерно и для священнослужителей. Некоторые люди, правда, пытались вести аскетическую благонравную жизнь, а иные в этом даже преуспевали, но все-таки в XIV столетии большое внимание придавалось личному состоянию и обеспеченной жизни, а отношение к мирским плотским утехам было таким же, как и в любое другое время.
Несоответствие основного принципа христианства повседневной жизни людей характерно для эпохи средневековья. Эту проблему в своих трудах рассмотрел Эдуард Гиббон, писавший в эпоху Просвещения, но он не поднялся выше легковесной иронии, потешаясь над фальшивостью христианского идеала и противопоставляя ему естественную жизнь человека. Поэтому я не считаю, при всем моем уважении к признанному историку, что он объяснил проблему. Люди сами создали идеал христианской веры и пытались его поддерживать на протяжении более тысячи лет, хотя и не строго его придерживались. В этом идеале, несомненно, имелись потребность и гораздо более фундаментальное назначение, чем отведенная ему роль элегантной иронии просветителя.
Несоответствие между идеалом и практической жизнью прослеживается и в рыцарстве, главной политической силе правителей того времени. Идеалом считался порядок в мире, который собирались установить храбрые рыцари, собиравшиеся за Круглым столом, символом равноправия и партнерства. Рыцари короля Артура отправлялись на поиски приключений, чтобы бороться с драконами, чародеями и злыми, безнравственными людьми и установить в мире порядок. Их последователи, реальные рыцари, теоретически считались защитниками веры и справедливости, заступниками бесправных, но на практике они сами являлись притеснителями людей, и к XIV столетию беззаконие и насилие стали главной причиной беспорядков и смуты.
Когда разрыв между идеалом и практикой становится излишне широким, идеал разрушается. В артуровских легендах говорится о том, что Круглый стол был расшатан самими рыцарями, а чудесный меч Эскалибур возвращен его хозяйке, Владычице озера. Идеал разрушается, но затем человек, каким бы он ни был злым, жадным и несущим разруху, опять стремится к порядку и начинает поиски нового идеала.
ДЕНЬГИ
Средневековые деньги происходят от libra (ливра или фунта) чистого серебра, состоявшего поначалу из 240 серебряных пенсов, а затем из 20 шиллингов или су; при этом каждая из этих денежных единиц равнялась 12 пенсам. Флорин, дукат, франк, ливр, марка, экю и английский фунт примерно равнялись изначальному фунту, хотя со временем вес этих монет и содержание в них серебра изменялись. В середине XIII столетия ближайшими к эталону являлись монеты, содержавшие от трех до пяти граммов золота, - флорентийский флорин и венецианский дукат. Слово "золото" (французское d’or) фигурирует в названии французских монет "экю" (ecu d’or) и "мутондор" (mouton d’or), которые представляли собой монеты чистого золота. Если судить о деньгах лишь по названию, например о французском ливре как об одной из его разновидностей - парижской, турской или бордоской чеканки, мало чем отличавшихся друг от друга, - то ливр этот являлся денежной единицей, существовавшей лишь на бумаге.
С учетом сложности этой проблемы несведущему читателю не следует вдаваться в подробности, потому что сами названия денег не несут специальной нагрузки и их нужно воспринимать, имея в виду лишь их покупательную способность. Время от времени в своей книге, когда я упоминаю, к примеру, о жаловании солдат, о доходах ремесленников, о цене лошади или плуга, о расходах буржуазной семьи, о сумме налогов, я пытаюсь соотнести средневековые деньги с реальной стоимостью услуг и товаров. Но я не стремилась и не стремлюсь соотнести эти деньги с курсом одной денежной единицы, например с ливром или с франком, ибо курс денег непрерывно менялся, как менялась и стоимость золота и серебра. В своей книге я просто использовала те названия денег, которые упомянуты в документах и хрониках, мною использованных при ее написании, и потому прошу читателя отнестись к этим денежным единицам как к одним из многих существовавших.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА I
"Я - СИР ДЕ КУСИ": ДИНАСТИЯ
На северо-востоке Франции, в Пикардии, на высоком холме возвышался грандиозный полный величия пятибашенный замок Куси, являвшийся то ли стражем Парижа, то ли его соперником. Из середины этого замка устремлялся ввысь гигантский цилиндр, вдвое выше угловых башен. Это был донжон, самый большой в Европе и самый мощный из подобного рода сооружений, возведенных в средневековье: девяносто футов в диаметре и высотой в сто восемьдесят футов, способный вместить при необходимости тысячу человек. Донжон защищал сам замок и, окруженный крепостной стеной с тридцатью сторожевыми башенками на ней, все сооружения вокруг замка: церковь, дома, хозяйственные постройки. Путешественники, оказавшиеся в здешних краях, видели этот колосс баронской мощи за несколько миль от замка, а приближаясь к нему, вероятно, испытывали благоговейный страх перед ним.
Под стать циклопическому донжону были и внутренние помещения замка: высота ступеней доходила до шестнадцати дюймов, подоконники находились в трех с половиной футах от пола, а каменные перемычки замковых окон составляли два кубических ярда - казалось, замок возведен для гигантов. Амбициозные, источающие угрозы, при случае беспощадные, де Куси обосновались на территории, естественно возвышавшейся над округой. Замок, расположенный на высоком холме, господствовал над путем из долины реки Эйле в долину Уазы. Отсюда де Куси бросали вызов монархам, грабили церковные земли, отправлялись в крестовые походы и, несмотря на то, что их осуждали и отлучали от церкви за преступления, регулярно увеличивали собственные владения, женились на особах королевских кровей и взлелеяли свою гордость, выливавшуюся на поле сражения в воинственный клич "За благородных Куси!". Являясь одними из четырех наиболее именитых баронов Франции, они насмехались над титулами и взяли себе девиз, по виду простой, но полный высокомерия:
Roi ne suis
Ne prince ne due ne comte aussi;
Je suis le sire de Coucy.Я не король, не принц
Не герцог, не граф.
Я - сир де Куси.
Строительство замка Куси началось в 1223 году в пору расцвета средневековой архитектуры, когда были возведены величественные соборы на севере Франции - в Лане, Реймсе, Амьене, а также в Бове, находившемся в пятидесяти милях от замка. Но если для строительства этих соборов потребовалось от пятидесяти до ста лет, то замок Куси по воле его владельца Ангеррана де Куси III был возведен за неправдоподобно короткий срок - всего за семь лет.
Замок размещался на площади, превышавшей два акра. Его четыре угловые башни, каждая высотой в девяносто футов и шестьдесят пять футов в диаметре, и стена, с трех сторон следовавшая рельефу местности, образовывали своего рода бастион. Единственным входом в замок являлись крепостные ворота, защищенные сторожевыми башнями, рвом с водой и опускной железной решеткой. За воротами, на территории площадью около шести акров, находились конюшни, служебные помещения, ристалище и выгон для лошадей. За замком располагался небольшой городок с сотней домов и церковью. Холм окружала внешняя крепостная стена с тремя крепкими, основательными воротами. Южная сторона холма, обращенная к Суассону, обрывалась крутыми склонами, а на северной стороне, обращенной к Лану, где холм сливался с плато, был вырыт огромный ров.
В стены донжона, толщиной от восемнадцати до тридцати футов, была встроена винтовая лестница, соединявшая все три этажа. В крыше донжона имелось отверстие, совмещенное с отверстиями в сводчатых потолках каждого этажа. Эта система совмещенных отверстий вносила посильную лепту в освещение замка и позволяла доставлять на нужный этаж оружие и пищевые продукты без необходимости тащить их по лестницам. Та же система позволяла передавать голосовые приказы разом на все этажи донжона. В донжоне имелось несколько кухонь, а на его крыше располагался заполнявшийся дождевой водой рыбный садок. В донжоне имелись также колодец, камины, печи для приготовления пищи, кладовые, подвалы. Подземные сводчатые ходы вели к каждой значимой части замка и на его двор, а потайные ходы тянулись за крепостные стены, и по ним при осаде замка могли доставляться продукты питания. С крыши донжона открывалась прекрасная перспектива на всю округу до Компьенских лесов, находившихся в тридцати милях от замка, что позволяло вовремя заметить опасность. По своему проекту и исполнению замок Куси был самой надежной крепостью средневековой Европы, а размерами он поистине поражал самую дерзостную фантазию.
Главным назначением превращенного в крепость замка являлась защита от неприятеля. В средневековье крепость была таким же символом времени, как и крест. В "Романе о Розе" замок, в котором заключена героиня, предстает крепостью, каковой следует овладеть для удовлетворения сексуальных желаний. В реальной жизни замок защищал своих владельцев от набегов врагов, типичного явления средневековья. Предшественницей замка была римская вилла, не имевшая защитных сооружений. Ее владельцы полагались на римский закон, а при необходимости - на римские легионы. После падения Римской империи средневековое общество распалось на разрозненные, враждовавшие между собой фракции, не имевшие светской центральной власти. Лишь церковь пыталась сплотить людей, ибо общество не приемлет анархии.