С Эстебаном дело обстояло по-другому.
- Вы что же, полагаете остаться здесь? - запротестовал он. - Разве нам не следует поехать в Париж?
- Каждому овощу свое время. В нашей встрече с королем нет никакой спешности, тем более что его сейчас нет в Париже. А пока у нас есть дела и здесь. Леонарда, вы могли бы найти нам здесь приличное жилье на несколько недель?
- Это вполне возможно. Вопрос только в том, найдем ли мы дом, расположение которого нас устраивало бы.
Прямо с утра она пошла выяснить этот вопрос к Магдалене, сестре мэтра Гуте, знакомой ей еще с юности. Та при виде Леонарды проявила неподдельную радость. Можно было вполне положиться на ее помощь, не вдаваясь в излишние объяснения.
Магдалена действительно была простодушной женщиной. Она внимательно выслушала Леонарду, объяснившую ей, что ее "хозяева", пораженные красотой города и его окрестностей, выразили желание пробыть еще какое-то время в Дижоне, а для этого им надо подыскать себе хороший дом по возможности в центре, неподалеку от рынка.
Магдалена обрадовалась этой идее, которая позволила бы ей видеться какое-то время с дорогой Леонардой, но при этом заметила с видом ущемленного самолюбия, что постоялый двор ее брата был бы, бесспорно, самым приятным местом для их проживания, пусть даже и продолжительного.
- При условии, если здоровье хорошее, - возразила Леонарда. - Но все дело в том, что сегодня утром донне Фьоре нездоровилось, длительное путешествие из Флоренции утомило ее. Ей нужен отдых и покой. Кроме того, мессир Ласкарис - человек ученый и не любит подолгу жить в гостиницах, даже в таких хороших, как наша. Он сейчас занимается серьезной работой, а поэтому ему необходима тихая комната.
- Но, - заметила Магдалена, которая при всем своем простодушии обладала чувством логики и хорошей памятью, - мне казалось, что этот великий врач отправлялся к французскому королю?
Деметриос, предвидя подобное замечание, подсказал Леонарде нужный совет.
- Это верно. Но в настоящее время король находится в армии и ожидает нас только осенью. Мы встретимся тогда с ним в его дворце Плесси-ле-Тур, на берегу Луары.
Такое объяснение удовлетворило Магдалену, и она даже сказала, что, возможно, сумеет быстро помочь своей подруге.
- Вы помните, - сказала она Леонарде, - почтенную даму Симону Соверген, вдову бывшего управляющего канцелярией, мессира Жана Мореля?
- Это та, которая была кормилицей Карла Смелого и которая в обмен за свое молоко получила дворянское звание?
- А после этого она кормила три года молодую принцессу Мари, единственную дочь нашего герцога, за что монсеньор до сих пор благодарен ей.
- Если я не ошибаюсь, покойный Жан Морелъ построил большой красивый особняк на улице Форш?
- Особняк стал слишком большим для мадам Симоны. Она живет в нем с сыном Пьером с тех пор, как ее дочь Изабо вышла замуж, и я полагаю, что она охотно сдаст здание, находящееся неподалеку от Сюзона.
Вы хотите, чтобы я переговорила с ее интендантом?
- Да. Идемте туда вместе! Мне надо только переодеться и спросить у донны Фьоры, согласна ли она.
Это было, впрочем, просто вежливостью, так как у Фьоры не было причин отказываться от дома, расположенного почти напротив дома ее врага. На такую удачу трудно было даже и надеяться!
Особняк, построенный Жаном Морелем сорок лет тому назад для своей жены, к которой он питал благочестивые чувства, был одним из самых красивых в городе.