Тем не менее, должно быть, был один Потоп, который был хуже, чем любой другой. Быть может, именно он похоронил Ур, по крайней мере, на время. Даже если он полностью не разрушил другие города, экономический упадок в результате частичного уничтожения окультуренных земель поверг Шумер в период "темных веков", правда непродолжительный.
Этот сверхпаводок, или Потоп (мы можем писать его с большой буквы), имел место около 2800 г . до н. э. Потоп и последующий беспорядок могли практически уничтожить городские архивы. Следующие поколения способны были лишь пытаться реконструировать историю на основе воспоминаний о прежних записях. Быть может, рассказчики историй со временем воспользовались возможностью построить легенды на основе сохранившихся отрывочных воспоминаний об именах и событиях и таким образом заменить скучную историю захватывающим повествованием.
Например, цари, которые в позднейших записях отмечаются как "правившие до Потопа", правили до нелепости долго. Таких царей перечислено десять, и каждый из них якобы правил десятки тысяч лет.
Следы этого мы находим в Библии, ибо ранние главы Книги Бытия, по-видимому, основаны отчасти на месопотамской легенде. Так, Библия перечисляет десять патриархов (от Адама до Ноя), живших до Потопа. Библейские авторы, однако, не поверили долгим правлениям шумеров (или тех, кто следовал за ними), они ограничили возраст допотопных патриархов сроком менее одной тысячи лет. Наибольшим долгожителем Библии был Мафусаил, восьмой из патриархов, и он прожил, как сообщается, "всего" девятьсот шестьдесят девять лет.
Шумерская легенда о Потопе выросла в первое в мире эпическое повествование, известное нам. Наш наиболее полный вариант датируется сроком через две с лишним тысячи лет после Потопа, но уцелели также отрывки более древних сказаний, и значительную часть эпоса можно реконструировать.
Герой его, Гильгамеш, царь Урука, жил через некоторое время после Потопа. Он обладал героической храбростью и совершил славные подвиги. Приключения Гильгамеша иногда позволяют назвать его шумерским Гераклом. Возможно даже, что легенда (которая стала очень популярной в последующие столетия и должна была распространиться по всему древнему миру) повлияла на греческие мифы о Геракле и на некоторые эпизоды "Одиссеи".
Когда умер близкий друг Гильгамеша, герой решил избежать такой судьбы и отправился на поиски секрета вечной жизни. После сложных поисков, оживляемых множеством эпизодов, он находит Утнапиштима, который во времена Потопа построил большой корабль и спасся на нем со своей семьей. (Именно он после Потопа принес ту жертву, которая так понравилась голодным богам.)
Потоп рисуется здесь как событие мировое, которое по своему эффекту таковым и было, ибо для шумеров Месопотамия составляла почти весь мир, который принимался в расчет.
Утнапиштим не только пережил Потоп, но получил также дар вечной жизни. Он направляет Гильгамеша к месту произрастания некоего волшебного растения. Если он съест это растение, он навечно сохранит свою юность. Гильгамеш находит растение, но не успевает его съесть, ибо растение похищает змея. (Змеи, по причине способности сбрасывать старую, потертую кожу и появляться в блестящей и новой, обладали, по мнению многих древних, способностью к омоложению, и эпос о Гильгамеше среди прочего объясняет и это.)
Рассказ об Утнапиштиме так похож на библейский рассказ о Ное, что большинство историков подозревают заимствование из рассказа о Гильгамеше. Возможно также, что змей, соблазнивший Адама и Еву и лишивший их дара вечной жизни, произошел от змеи, лишившей Гильгамеша того же самого.
Войны
Потоп был не единственным бедствием, с которым пришлось сталкиваться шумерам. Были еще и войны.
Есть признаки, что в первые столетия существования шумерской цивилизации города были разделены полосами необработанной земли, и их население практически не сталкивалось друг с другом. Могла существовать даже некая взаимная симпатия, ощущение, что великим врагом, которого нужно победить, была капризная река и что все они боролись с этим врагом вместе.
Однако даже перед Потопом расширяющиеся города-государства должны были поглотить пустые земли между ними. Три сотни километров в нижнем течении Евфрата постепенно покрылись обработанной землей, и давление растущего населения заставляло каждый город вклиниваться возможно дальше на территорию своего соседа.
Египтяне в подобных условиях сформировали единое государство и столетия прожили в мире - целую эпоху Древнего Царства. Египтяне, однако, жили в изоляции, защищенные морем, пустыней и нильскими порогами. У них было мало причин культивировать искусство войны.
Шумеры, напротив открытые с двух сторон для опустошительных набегов кочевников, должны были создавать армии. И они их создали. Их солдаты маршировали стройными рядами, и ослы везли за ними тележки с припасами.
Но раз армия для отражения кочевников создана, возникает сильное искушение применить ее с пользой в промежутках между набегами. Каждая из сторон в пограничных спорах теперь готова была поддержать свои взгляды армией.
До Потопа, вероятно, войны не были особенно кровавыми. Основным оружием были деревянные копья и стрелы с каменными наконечниками. Наконечники нельзя было сделать очень острыми, они трескались и кололись, сталкиваясь с препятствием. Обтянутых кожей щитов было, вероятно, более чем достаточно против такого оружия, и в обычной битве было много ударов и много пота, но, учитывая указанные факторы, мало потерь.
Около 3500 г . до н. э., однако, были открыты методы выплавки меди, а к 3000 г . было обнаружено, что, если смешать медь с оловом в определенных пропорциях, образуется сплав, который мы называем бронзой. Бронза - твердый сплав, годящийся на острые лезвия и тонкие острия. Более того, затупившееся лезвие можно было легко заострить снова.
Бронза еще не стала общераспространенной даже ко времени Потопа, но ее стало достаточно, чтобы изменить баланс в постоянной борьбе кочевников и земледельцев навсегда в пользу последних. Для получения бронзового оружия нужно было обладать передовой технологией, далеко превышавшей возможности немудрящих кочевников. До того времени, как кочевники смогли вооружиться собственным бронзовым оружием или научиться способам компенсировать его отсутствие, преимущество оставалось за горожанами.
К несчастью, начиная с 3000 г . до н. э. шумерские города-государства использовали бронзовое оружие друг против друга тоже, так что стоимость войны возросла (как она возрастала множество раз с тех пор). В результате ослаблены были все города, ибо ни один из них не мог окончательно разбить своих соседей. Если судить по истории других, лучше известных городов-государств (например, городов древней Греции), более слабые города всегда объединялись против любого города, который, как казалось, подходил достаточно близко к победе над всеми остальными.
Мы можем предположить, что частично из-за хронических войн и расхода человеческой энергии системы дамб и каналов пришли в запустение. Быть может, именно поэтому Потоп был таким грандиозным и нанес такой ущерб.
И все же даже в период дезорганизации, наступившей после Потопа, превосходство бронзового оружия должно было сохранить Шумер в безопасности от кочевников. По крайней мере, еще столетия после Потопа шумеры оставались у власти.
Со временем страна полностью оправилась от катастрофы и стала более процветающей, чем когда-либо раньше. Шумер в эту эпоху насчитывал около тринадцати городов-государств, деливших между собой 26 тыс. кв. км обработанной земли.
Города, однако, не усвоили уроков Потопа. Восстановление закончилось, и утомительная череда бесконечных войн началась сначала.
Согласно тем записям, которые мы имеем, самым важным среди шумерских городов в период непосредственно после Потопа стал Киш, лежавший на Евфрате примерно в 240 км выше Ура.
Хотя Киш был городом достаточно древним, до Потопа он не выделялся ничем необычным. Его внезапный подъем после катастрофы заставляет думать, что великие города юга были на время выведены из строя.
Господство Киша оказалось недолговечным, но, как первый город, правивший после Потопа (и поэтому первый правящий город в период существования достоверных исторических записей), он добился очень высокого престижа. В позднейшие столетия шумерские цари-завоеватели называли себя "царями Киша", чтобы показать, что они правили всем Шумером, хотя Киш к тому времени потерял свое значение. (Это напоминает Средние века, когда германские короли титуловали себя "римскими императорами", хотя Рим к тому времени давно уже пал.)
Киш проиграл, ибо города в нижнем течении наконец оправились. Они были отстроены вновь, они еще раз собрались с силами и вернули себе свою традиционную роль. Списки шумерских царей, которые мы имеем, перечисляют царей отдельных государств родственными группами, которые мы называем династиями.
Так, при "первой династии Урука" этот город занял место Киша и некоторое время оставался таким же преобладающим, как прежде. Пятым царем этой первой династии был не кто иной, как Гильгамеш, который правил около 2700 г . до н. э. и снабдил знаменитый эпос зерном истины, вокруг которого были наворочены горы фантазий. К 2650 г . до н. э. лидерство вернул себе Ур под управлением собственной первой династии.
Столетие спустя, около 2550 г . до н. э., всплывает имя завоевателя. Это Эаннатум, царь Лагаша, города, расположенного в 64 км к востоку от Урука.