— Вы звонили прокурору Тауэрс вечером перед убийством?
— Да, но не застал ее и оставил сообщение. Предложил пообедать вместе, когда ей будет удобно.
— Хотели обсудить свадьбу?
— Да, свадьбу Мирины.
— Вы говорили по телефону с прокурором Тауэрс после восемнадцатого марта?
— Несколько раз. — Анжелини нервно сжал руки. — Как я уже говорил, мы были партнерами. У нас общие дети и общие деловые интересы.
— В том числе и «Меркурий»?
— Да, — криво усмехнулся он. — А вы… вы, кажется, знакомая Рорка?
— Да. Были ли у вас с вашей бывшей женой разногласия — семейные или деловые?
— Естественно. Но после развода мы научились находить компромиссы.
— Мистер Анжелини, кто наследует долю прокурора Тауэрс в «Меркурии»?
Он удивленно взглянул на нее.
— Я, и это оговорено в контракте. Часть акций и недвижимости также отходит ко мне. Этот пункт был включен в договор о разводе: в случае смерти одного из нас его доля переходит к оставшемуся в живых. Мы оба считали, что в конце концов все достанется детям.
— А все остальное? Квартира, драгоценности, прочее имущество?
— Это, по-видимому, переходит к детям. Наверное, что-то она завещала друзьям и благотворительным фондам.
Ева подумала, что надо как можно скорее выяснить, какое наследство оставила после себя Сесили Тауэрс.
— Мистер Анжелини, вы знали, что ваша жена состоит в интимных отношениях с Джорджем Хэмметом?
— Естественно.
— Вас это… не беспокоило?
— Беспокоило? Вы что думаете, лейтенант, что через двенадцать лет после развода я способен убить свою бывшую жену из ревности? Напасть на мать своих детей и перерезать ей горло?
— Я должна была спросить об этом, мистер Анжелини.
Он что-то пробурчал себе под нос по-итальянски — по-видимому, что-то весьма нелестное.
— Нет, я не убивал Сесили.
— Вы можете сказать, где находились в ночь убийства?
Ева заметила, что он напрягся, но взгляда не отвел.
— С восьми вечера я был в своем нью-йоркском доме.
— Один?
— Да.
— Кто-нибудь может это подтвердить? Вы кого-нибудь видели или разговаривали с кем-нибудь?
— Нет. У меня двое слуг, но в тот день у них был выходной. Поэтому, собственно, я и остался дома: хотел провести вечер в тишине и спокойствии.
— Вы звонили кому-нибудь? Или, может быть, вам кто-нибудь звонил?
— Около трех часов ночи мне позвонил майор Уитни и сообщил, что моя жена умерла. В этот момент я был в постели. Один.
— Мистер Анжелини, почему ваша бывшая жена оказалась в час ночи в Вест-Энде?
— Понятия не имею.
* * *
Спускаясь в лифте вниз, Ева связалась с Фини.
— Мне надо знать, не испытывает ли Марко Анжелини финансовых трудностей и насколько его положение могло выправиться в случае смерти его бывшей жены.
— Ты что-то учуяла, Даллас?
— Что-то учуяла, — буркнула она. — Но что именно — не знаю.
Глава 5
Около часа ночи Ева наконец добралась до дому. Голова раскалывалась: Мевис уговорила ее провести вечер в соседнем клубе, и, раздеваясь на ходу, Ева думала, что за бурное веселье придется жестоко расплачиваться утром.
Одно хорошо — она целый вечер не думала о деле Тауэрс. Впрочем, после такого ударного вечера можно вообще думать разучиться…
Наскоро приняв душ, она упала обнаженная на кровать и заснула через несколько секунд.
Проснулась Ева от возбуждения.
Ее ласкали руки Рорка. Она знала их, привыкла к их движениям. Сердце радостно забилось, когда она почувствовала его губы на своих губах. Он целовал ее жадно, страстно, и ей не оставалось ничего, кроме как с той же страстью отвечать на его поцелуи. Ева прильнула к нему, а его длинные тонкие пальцы уже ласкали ее так, что вскоре она изогнулась в экстазе оргазма.
Его жадные губы прильнули к ее груди, а руки продолжали свою игру, и под их аккомпанемент Ева стонала от наслаждения. Она пыталась уцепиться за скользящие простыни, но никак не получалось. Ее снова куда-то уносило, и — в отчаянной попытке удержаться — она вцепилась ему в волосы.
— Боже! — Это было единственное внятное слово, которое она успела вымолвить, когда он наконец вошел в нее. Ей казалось, что еще минута, — и она умрет от счастья. Новый оргазм они пережили вместе, и некоторое время лежали молча, обессиленные и умиротворенные. Потом он вздохнул, лениво коснулся губами ее уха.
— Прости, что разбудил.
— Рорк? Это ты?