Важно то, что эти правила, хороши они или плохи в свете разумной этики, записываются как истина из надежного источника, каким являются люди шести футов ростом для ребенка ростом только в два фута, обязанного им угождать и повиноваться. Это долговременная запись. Ее нельзя стереть. Она может быть воспроизведена в любой момент жизни.
Ее воспроизведение на протяжении всей жизни человека оказывает на него сильное влияние. Эти примеры - сдерживание, принуждение, иногда разрешение, но чаще запрещение - жестко введены как многотомное собрание информации, существенной для выживания индивидуума в окружении группы, начиная с семьи и охватывая сменяющие друг друга группы в процессе жизни. Без физической поддержки родителей ребенок умер бы. Внутренний Родитель также ограждает от многих опасностей, которые в реальном опыте могут привести к смерти. В Родителе имеется запись: "Не трогай этот нож". Это - грозная директива… Угроза для маленького человека, какой он видит ее, состоит в том, что мать шлепнет его или каким-то другим образом покажет свое неодобрение. Еще большая угроза, что он может порезаться и истечь кровью. Но он этого не понимает, не располагая достаточной информацией. Запись родительских приказов - совершенно необходимое средство для выживания как в физическом, так и в социальном смысле.
Другая характерная особенность Родителя - четкая фиксация противоречий. Родители говорят одно, а делают другое. Родители требуют: "Не лги", но сами говорят неправду. Они говорят детям, что курить вредно для здоровья, а сами курят. Они провозглашают приверженность религиозной этике, а сами ей не следуют. Малышу небезопасно подвергать сомнению эти несоответствия, и, таким образом, он ставится в тупик. Так как эти данные вызывают замешательство и страх, он защищает себя тем, что прекращает запись.
Под Родителем мы преимущественно подразумеваем записи транзакций обоих родителей ребенка. Записи информации Родителя можно рассматривать как нечто подобное стереофонической записи звука. В этом случае имеются как бы две дорожки, которые при их гармоничном сочетании производят прекрасный эффект, когда звучат одновременно. Если они не гармоничны, звуковой эффект неприятен, и запись откладывают в сторону и проигрывают очень редко, если вообще к ней обращаются. Именно это происходит, когда Родитель содержит противоречивый материал. Родитель или подавляется, или, в крайнем случае, совсем блокируется. Мать может быть "хорошей", а отец может быть "плохим", или наоборот. Много полезной информации может быть накоплено в результате передачи ценного материала одним из родителей. Но так как Родитель содержит материал и другого родителя, противоречивый и порождающий тревогу, Родитель в целом ослабляется или раскалывается. Диссонирующая информация Родителя не позволяет оказать сильного положительного влияния на жизнь личности.
Другой способ описания этого феномена - сравнение его с алгебраическим уравнением: плюс, умноженный на минус, равняется минусу. Не имеет значения, насколько велик был плюс или насколько мал был минус. Результат всегда дает минус - это ослабленный дезинтегрированный Родитель. Впоследствии это может проявиться как амбивалентность, внутренняя противоречивость и отчаяние, характерные для личности, не свободной в оценке своего Родителя.
Многие данные Родителя проявляются в повседневной жизни в понятиях "как": как забивать гвоздь; как убирать кровать; как есть суп; как высморкать нос; как поблагодарить хозяйку; как обменяться рукопожатием; как сделать вид, что никого нет дома; как сложить банное полотенце или как наряжать рождественскую елку. Все эти данные усваиваются в процессе наблюдения за родителями. Это полезные сведения, которые дают возможность маленькому человеку научиться действовать самостоятельно. Позднее (когда Взрослый станет опытнее и свободнее в оценке Родителя) эти рано усвоенные способы действия могут быть переоценены и заменены лучшими, более соответствующими изменившейся реальности. Личность, для которой первые инструкции сопровождались воздействием суровой силы, может затрудняться переоценить старые способы, и потому упорно держаться за них, даже если они уже бесполезны, тем самым продолжая эстафету принуждения и повинуясь предписанию делать только так, а не иначе.
Мать одного подростка рассказывала о следующем непреложном родительском законе, которого она долго придерживалась в своем доме. Ее мать требовала: "Никогда не клади шляпу на стол, а пальто на кровать". И она за всю свою жизнь ни разу не положила шляпу на стол или пальто на кровать. Если она случайно забывалась или если кто-то из ее детей нарушал это старое правило, следовала чрезмерная реакция, которая выглядела несоответствующей нарушению простого правила чистоплотности (В популярной концепции патологии границ эго-состояний (М.Джеймс) это носит название "поврежденной границы"). Наконец, прожив несколько десятков лет в соответствии с этим непререкаемым законом, мать спросила бабушку (которой тогда было уже за 80 лет): "Мама, почему ты никогда не кладешь шляпу на стол или пальто на кровать". Бабушка ответила, что во времена ее детства некоторые из соседских детей были "заразными", и мать предупреждала ее, что очень важно, чтобы они никогда не клали шляпы соседских детей на стол, а их пальто на кровать. Достаточно разумно. Настоятельность предостережения в ранние годы была понятна. В терминах открытия Пенфилда также можно объяснить, почему запись воспроизводилась с первоначальной непреложностью. Многие из правил, по которым мы живем, подобны этому.
Некоторые влияния более тонки. Одна современная хозяйка, использующая в своем доме новейшие бытовые приспособления, не проявила ни малейшего желания купить агрегат для удаления кухонных отбросов. Муж побуждал ее к этой покупке, указывая, что это упростит ее труд на кухне. Наконец, он возмутился тому, что она, по его мнению, умышленно не покупает агрегат. Он требовал от нее объяснения.
После некоторого размышления она вспомнила свое раннее впечатление относительно кухонных отходов. Ее детство пришлось на период Великой депрессии 30-х годов. В их доме отбросы тщательно берегли для прокорма свиньи, которую резали к рождеству, и это был важный источник питания. Даже тарелки после еды мылись без мыла, что позволяло воду после мытья с ее скудным содержанием питательных веществ использовать для помоев. Маленькой девочкой она усвоила, что сохранять отбросы важно, и когда она стала взрослой, ей было трудно позволить себе покупку новомодного механизма для их уничтожения. (Она купила-таки этот агрегат и после жила по-прежнему счастливо.)
Когда мы осознаем, что в мозгу каждого человека записаны тысячи подобных жизненных правил, мы начинаем понимать, каким огромным хранилищем разносторонней информации является Родитель. Многие из этих указаний подкрепляются такими дополнительными императивами, как "никогда", "всегда" и "никогда не забывай, что", и мы можем допустить существование определенных нейронных цепей, которые доставляют готовую информацию для сегодняшних транзакций. Этими правилами определяются обязательства, уловки и причуды, проявляющиеся впоследствии в поведении. Является Родитель тяжелым бременем или благом, зависит от его соответствия настоящему, от того, был ли он пересмотрен и приведен в соответствие с современными требованиями того Взрослого, функции которого мы также обсудим в этой главе.
Для Родителя имеются и другие источники, кроме собственно родителей. Трехлетний малыш, проводящий много часов перед телевизором, "записывает" все, что он видит. Программы, которые он смотрит, "преподают ему концепцию жизни". Если он смотрит программы, демонстрирующие насилие, я уверен, что это будет записано в Родителе. Так это и бывает. Такова жизнь! Этот результат однозначен, если его родители не выражают своего несогласия переключением программы. Если же они с удовольствием смотрят программы, полные насилия, малыш получает двойную санкцию - от телевизора и от людей - и он допускает, что получил право на насилие при условии, что по отношению к нему будет допущена известная несправедливость. Маленькая личность собирает свои собственные поводы "обнажить оружие", подобно тому, как это делает шериф: угон скота, попытка ограбления или незнакомец, пристающий к мисс Кити, могут быть легко сопоставлены с жизненным опытом маленькой личности. Многое из того, что делают с ребенком его старшие братья и сестры или другие авторитетные лица, также записывается Родителем. Любая внешняя ситуация, в которой маленький человек чувствует себя настолько зависимым, что он не волен усомниться или исследовать, продуцирует данные, накапливаемые Родителем. (Имеется и другой тип внешнего опыта маленького ребенка, который не записывается в информацию Родителя, и который мы рассмотрим при описании Взрослого.)