— Этим занималось по меньшей мере пятьсот посетителей базара. Почему вы подошли ко мне, Фан? Почему выбрали именно меня?
Она ждала, не сводя глаз с Фана.
Но увиденное не успокоило ее.
— Видите ли, я… заметил, как вы разглядывали стяги Хампас у храма, — наконец сообщил Фан. — Вы прикасались к ним так осторожно, что я решил — вы интересуетесь шелком.
— Это правда? — негромко осведомилась Дэни. Фан кивнул.
— Стяги Хампас были сотканы совсем недавно, — сообщила она, — а вы знали, что я специалист по древним тканям.
Веки Фана дрогнули. Он промолчал.
— Вы хотите подставить меня? — напрямик спросила Дэни.
— О нет, нет, мисс! — поспешно воскликнул Фан. — У меня больше причин опасаться полиции, чем у вас.
— Тогда почему же вы выбрали меня, чтобы показать этот шелк?
Распростертый на ближайшей крыше Шон не знал, что делать: проклинать настойчивость Дэни или радоваться ей. До сих пор она с готовностью совала голову в петлю.
«Вовремя же вы спохватились, леди, — сардонически подумал Шон. — Оказались по уши в дерьме, а заметили это только сейчас. Ну, скажи же ей, Фан! Почему ты выбрал невинную профессоршу?»
Шону самому не терпелось услышать ответ.
Внезапно он услышал слабый, отдаленный звук — лязг металла по металлу — и мгновенно узнал его: такой шум могла издавать только открывающаяся задняя дверь фургона.
Опасность!
Десятки раз Шон слышал этот звук в засадах и во время ночного патрулирования в горах. Такие расхлябанные дверцы были у фургонов, перевозивших отряды солдат КНР. Эти дверцы требовалось опустить на землю, чтобы солдаты могли выбраться из фургона.
Шон медленно поднял голову и уставился в ту сторону, откуда донесся звук. На расстоянии семидесяти ярдов, у дальней стены дворца Потала, он заметил машину.
Еще несколько минут назад ее здесь не было.
Даже в сумерках Шон без труда различил зеленоватый оттенок мундиров — слишком часто ему доводилось видеть солдат КНР при любом освещении.
Фургон мог прибыть сюда незамеченным только с заглушенным двигателем и затормозить, одновременно опуская дверцу.
Это не обычный патруль, понял Шон. Это отряд специального назначения, действующий по тщательно продуманному плану.
Черт!
Шон повернул голову и вгляделся в сторону города. Он заметил еще несколько вспышек фар, приближающихся к дворцу.
«Фан и Дэни попались, как крысы в крысоловку, — подумал Шон. — И я тоже. Единственная разница — мне известно об этом».
Шон надеялся, что этой разницы хватит, чтобы спастись.
Но тут раздался еще один звук — скрежет кованых сапог по мостовой. Солдаты приближались.
«Я должен схватить футляр с шелком, — спокойно заключил Шон. — Другого случая может не представиться».
Он медленно приподнялся на крыше, взглядом прикидывая расстояние до Фана и алюминиевой трубки.
— Ну так что же, Фан? — допытывалась Дэни. — Почему из всех иностранцев, побывавших на базаре в то утро, вы выбрали именно меня?
Фан вздохнул с притворной улыбкой и сдался:
— Видно, вас не проведешь, мисс Уоррен. Я подошел к вам потому, что…
Его перебил негромкий, приглушенный хлопок.
Оружие с глушителем, мгновенно понял Шон. О Господи!
Дэни наблюдала, как на лице Фана отразилось изумление при виде внезапно образовавшейся в куртке дыры. Кровь хлынула из раны, Фана отбросило к стене.
Дэни невольно потянулась за алюминиевым футляром, когда китаец рухнул на булыжник мостовой, но было уже поздно. Фан накрыл его своим телом.
В замешательстве и недоверии Дэни уставилась на искаженное лицо и скорченное тело Фана. Тело тут же обмякло, но Фан не выпустил трубку.
Кровь перестала хлестать из свежей раны.
Вдруг Дэни осознала: Фан никогда не ответит на ее вопрос. Он мертв.
Когда Шон увидел, как Фан ударился о стену, у него не осталось сомнений в гибели китайца.