Врач и психолог с огромным опытом, исследователь и практик, автор, книги которого переведены на десятки языков, Владимир Леви знает человека изнутри, как дирижер - каждую ноту исполняемого произведения.
Эта книга - о произведении по имени Здоровье: как его понимать, как исполнять, как исправлять.
Множество рецептов оздоровления тела и души преподносятся с мастерством писателя и поэта, с юмором и вдохновением.
Как и все книги Леви - книга-доктор и книга-друг.
Для всех и каждого.
Содержание:
Запев. НЕИЗБЕЖНОСТЬ ХОРОШЕЙ ПОГОДЫ 1
Глава 1. НОЧНОЙ КОНСИЛИУМ - откуда взять тонус 4
Глава 2. ДАРЫ ОТ ПАНДОРЫ 13
Глава 3. БЛИЦ-ТУРНИР С ПОВАРЕННОЙ КНИГОЙ 21
Глава 4. ПАДЕНИЕ ВВЕРХ - диалог с внутренним дирижером 33
Глава 5. СТАНЦИЯ ПРОВОЖАНИЕ 49
Глава 6. БЛАГОДАРНОСТЬ КАК СРЕДСТВО ЖИТЬ 54
Глава 7. ЖИЗНИ ЛУЧШАЯ ТРЕТЬ 58
Примечания 63
ЛЕВИ Владимир Львович
"ОШИБКИ ЗДОРОВЬЯ"
Книга о вкусной и здоровой жизни
Запев. НЕИЗБЕЖНОСТЬ ХОРОШЕЙ ПОГОДЫ
Знай твердо, что вместе с телами мы очищаем
и души больных. Но это - только пожелание.
Гиппократ
ДВОРЕЦ ЗЕРКАЛ
письмо как лекарство
У слова "врач" (не нравится оно мне созвучием с "врать") в русском языке несколько близких почти-синонимов: медик, лекарь, доктор, целитель...
"Почти" - потому что значение каждого поворачивает немного в свою сторону: доктор - вообще ученый человек, необязательно медик; целитель в последние десятилетия являет какую-то альтернативу врачу в обычном понимании, ближе уже к магу или экстрасенсу; лекарь - звучит пренебрежительно, эдакий затрапезный ремесленничек от медицины, обслужка...
Это я к тому, как понимать возможную лечебность или целительность печатного слова.
Самая докторская, самая лекарская из моих книг имела первоначальное название "Разговор в письмах".
Увидела свет в начале восьмидесятых. Переиздавалась обильно, переведена на разные языки. (Перевод, художественно самый удачный - французский). Настроилась на переписке с моими читателями, большинство которых относит себя к числу "пациентов-заочников". Имя им. как изречено, легион, а после выхода этой книги - уже армия, только с обратным знаком.
Несметное множество безоружных перед судьбой, беспомощных перед собой, одиноких если не в жизни, то в смерти - вот воинство мое, и не командир я в нем, не начальник. А кто?" Назвавшись рядовым, не совру, но, быть может, что-то недоскажу...
...Началась книга с того, что папа мой (по профессии металлург, а по призванию как раз доктор), посетив одно из моих выступлений в большой аудитории, попросил меня дать ему почитать слушательские записки.
Больше ста штук их было - в основном, вопросы и просьбы личного характера, мини-письма.
Через пару дней папа записки вернул, но уже не в виде беспорядочной кучи бумажек, которую ему отдал я.
Все вопросы и просьбы были тематически сгруппированы и аккуратно наклеены на листы бумаги. Передо мной был развернутый план будущей книги, не одной даже - нужно было всего лишь ответить на поставленные вопросы: каждому написать письмо.
Из булыжников или из пляжной гальки можно построить дворец - был бы скрепляющий раствор. Из писем или записочек - как из видеокадров или кусочков звучащей речи - составить роман, пьесу, поэму, фильм... А можно и просто пустить их друг за дружкой - сюитой, серией - тогда получится старый добрый эпистолярный жанр, удобный для диалогов, для исповедей и проповедей...
Одна из версий "Разговора" вышла в 1988 году в издательстве "Физкультура и спорт". Название "Везет же людям" - довольно-таки неудачное; точен лишь сухонький подзаголовок: психология здоровья - хотя еще верней было бы: психология выздоровления .
Запомнился один из читателей, мужчина лет тридцати пяти, поблагодаривший меня за книгу: " Прочел - будто в месячном отпуске побывал на берегу моря под солнышком ". А работал этот человек в тяжелом цеху, на одном из крупнейших московских заводов (я выступал там в библиотеке). Это был свежий отклик.
Еще годы потом - подкрепляющий урожай признаний, пиратские перепечатки...
Я же время от времени поступаю с этими текстами, как и с другими своими: вынимаю из морозильника памяти (да, первое дело с тем, что уже написано и отправлено к адресату, пускай даже только мысленному - забыть напрочь, освободиться); оттаиваю, перечитываю насвежо, погружаю в свое сегодня...
И - делаю то, что делаю вот сейчас.
Книги живут в режиме реального времени.
Каждое чтение каждым читателем - выход и здесь-и-сейчас. Любой текст, скоро ли-долго ли, замерзает, с неизбежностью обретая качества ископаемого; чтобы оживить его и сделать доступным для усвоения, нужны свежие ферменты сегодняшнего отношения.
Физически существующий автор, предпринимая публикации своих писаний, обязан соотносить их с переменами жизни, с новыми читателями, с новым собой: прежние тексты менять, дополнять, освежать.
К своим текстам я отношусь, как к любым другим, - насколько удается, внимательно и свободно. Как к собеседникам, с которыми могу и соглашаться, и спорить. Как к людям, которые могут меня разозлить, рассмешить, устыдить, заставить скучать. Иногда хочется их перебить, поправить, иногда вовсе заткнуть...
Главная сила письма - адресат.
Речь обретает мощность, когда обращаешься к живому, вот этому человеку. Когда знаешь, зачем ему твое слово, когда отдаешь себя этой надобности, как хирург операции, как пилот полету, как музыкант музыке. Тогда все слова и фразы, все составляющие до самой крошечной запятой, словно магнитные зернышки, выстраиваются по силовым линиям сверхзадачи в узор убедительности и красоты - и уже не ты пишешь, а тобой пишется, уже книга, письмо или стих вживую пишет себя тобой.
Случалось, я слал письма одному человеку в течение нескольких лет. а вместе они составляли письмо-симфонию во многих частях, с главной и побочными темами.
Как обрабатывается читательское письмо.
Берется подборка из многих сотен - как бы вскрываю почтовый ящик, помеченный ключевым словом (допустим, тонус). Выбираю самое представительное и выразительное письмо, самое яркое - одно, реже два или три, как вариации на одну тему. Редактирую, лишнее убираю, длинноты сжимаю, главное выделяю...
А иной раз из нескольких, близких по сути, сотворяю письмо как бы от совокупного человека (ведь и каждый из нас внутренне множествен...). Строжайшим образом устраняю частную узнаваемость. За все долгое время, пока публикуется моя переписка, ни одного нарушения личной тайны не было и не будет.
Зачем публикую письма?..
Чтобы дать читателю зеркала, в которых можно увидеть себя или что-то в себе, галерею, дворец зеркал...
Одинаковых людей не бывает, но однотипных характеров, однородных проблем и болезней - уйма. Публикация позволяет, работая с одним, помогать многим.
Подозревали, будто бы некоторые читательско-пациентские письма я пишу сам: форма, дескать, уж больно литературная, стиль узнаваем... Что на это ответить?..
Первое: читателей и пациентов моих обижаете. Какие иногда попадаются гении, какие великолепные стилисты, какие потрясающие поэты, куда мне до них.
Второе: спасибо за одобрение. Да, иногда я не только правлю ошибки в письмах ко мне, но и кое-какие слова заменяю на более точные. А в основном - лишь уплотняю и в должном порядке выстраиваю.
Все, что пишется для прочтения, должно восходить от читабельности к художественности.
Иначе - действия не возымеет.
ИЗНУТРЯВИНО ИЛИ ОШИБКИ ЗДОРОВЬЯ
Из беседы в редакции Журнала "Медицина и Жизнь"
Еще любимый мой вид общения, для печати пригодный. - устный разговор, живая беседа. Если в записи потом вычистить мусор и кое-что подразвить...
Корр. - Владимир Львович, ваша деятельность в обеих ипостасях - писателя и врача - активно продолжается и в новом тысячелетии... Чем вы заняты как писатель сегодня?
- Осуществлением сразу нескольких замыслов, или, как нынче говорят, литературных проектов. Недавно вышел в свет первый том новой моей серии "Доверительные разговоры". Общение с читателем - свободное, разнообразное, многожанровое. Проза и стихи, авторские рисунки и коллажи, лирика, эссеистика, юмор, музыка с нотами. Раньше я только мечтал о таком многомерном единстве выразительных средств, стремился к нему, а теперь осваиваю... Книги оформляю вместе с женой Наташей, мастером компьютерной верстки.
- Вам, наверное, надоели одни и те же вопросы, задаваемые на каждой встрече с читателями. И все же... Как пришли вы к выбору врачебной профессии? Когда и как дозрели до решения?
- Спасибо, это серьезнейший вопрос не только для меня - о побуждениях человека к врачебной деятельности. Я к нему возвращаюсь, стараюсь переосмысливать.