– Прощай, дядя Будя! Я ухожу в подвал, но я вернусь! До встречи после моего победоносного возвращения из подвала!
Дядя Будя открыл глаза, медленно повернул шею так, что они встретились с глазами мальчика, и сказал:
– Ты уроки выучил, Ванечка?
– Я ещё в школу не хожу, – обрадовался Ваня редким в последнее время жизнепроявлениям дяди Буди.
– А руки вымыл? – не смутился ненадолго выплывший из нирваны.
– Я же не обедать иду, а на встречу с Неизвестностью! – резонно заметил малыш.
– А бандхан сделал?
Ваня почесал затылок, дисциплинированно сел в позу лотоса, дисциплинированно вспомнил о Маме и семь раз нарисовал над собой радугу – и справа налево, и слева направо. Сначала он нарисовал красную полосу. Потом – оранжевую, жёлтую, зелёную, голубую, синюю и фиолетовую.
После этого он произнёс:
– Мама, Дядя Будя разрешил мне идти в подвал и обещал присмотреть за мной. Я иду в подвал.
После этого Ванечка завязал три узелка над головой, чтобы в случае опасности эти ниточки, связывающие его с Мамой, вывели его из подвала обратно в дом или показали Маме дорожку к нему.
Таков бандхан – энергетические доспехи любого бога, даже самого маленького. Дома, где вся Семья живёт, бандхан работает автоматически, а в подвале Ванечка ещё не был и полностью признал правоту дяди Буди по поводу его третьего вопроса.
Не знаю, стоит ли говорить о том, что над радугой, которую нарисовал Иванушка, на секундочку возникло лицо Мамы. Мама улыбнулась, покачала головой и исчезла вместе с радугой. Пожалуй, не стоит пока что об этом говорить, а, стало быть, и говорить об этом автор пока не будет.
Уходя из комнаты, Ванечка не попрощался, даже не кивнул дяде Буде.
– Какая концентрация! – похвалил дядя племянника.
А перед тем, как вернуться в своё вечное состояние, он произнёс:
– Пожалуй, мне стоило пойти с этим сорванцом, но не могу же я вот так взять – и бросить всё! Хотя, пожалуй, могу. Но зачем?
И вернулся в своё любимое вечное состояние.
Потом снова на секунду вышел обратно, едва заметно приподняв левую бровь, и шепнул:
– Маленький серый братец, ты не слишком занят?
4. И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят
Конечно, в подвале страшно. Но теперь уже пути назад нет: и дяде Буде раструбил о намерении, и бандхан сделал.
– А так ли интересно в этом подвале? – спросил себя Иванушка. – И стоило ли так хотеть туда попасть? Но теперь, хочешь – не хочешь, придётся идти. Никуда не денешься – разрешение получено, так что иди, Иван – Мамин сын, в свой подвал. Дааа… Лучше бы уж в игрушки поиграть и пазлы пособирать.
В голове Иванушки проснулась мысль и сказала:
– А ты ведь, Ваня, боишься идти в подвал. Ты – трус, Иван!
– Сама ты – трусиха! – ответил ей мальчик.
Тогда мысль стала расти от смеха, а когда выросла больше головы в десять раз, сказала:
– Я – трусиха? Врёшь, Ваня! Пошли в подвал прямо сейчас – и я докажу тебе, что это не так!
– Я это… – замялся Ваня.
– Что?!
– Я…
– Боишься?! Вижу, что боишься!
– Нет! – смело возразил малыш. Не боюсь я никаких подвалов. Просто я должен грамотно экипироваться.
Таких слов эта мысль, наверное, не знала – и замолчала надолго. Но не навсегда.
Идея об экипировке пришла Ванечке как нельзя более кстати. Он стал прикидывать, что взять из самого необходимого, что может понадобиться в подвале. Друзей? Оно, конечно, хорошо. Только, пока за друзьями бегаешь и объясняешь им важность момента, – день пройдёт, Мама вернётся – и не будет сегодня никакого приключения. День пройдёт впустую.
Тут Ваня обратил внимание, что мысль, которая только что дразнилась, тихонечко сидит в уголке и прислушивается к другим Ваниным мыслям. Правильно, пусть учится, повышает квалификацию, – не стал сердиться на неё Ваня. Мысль улыбнулась и сказала спасибо. Ладно, проехали, улыбнулся Ваня и посадил мысль в цветочки. Мысль вдохнула свежий аромат фиалок и от счастья упала в обморок. Но не навсегда.
А пока она лежала в обмороке, малыш продолжил размышления об экипировке.
Брать в подвал сачок, подаренный мэтром Паганелем, который сутки через двое дежурит на эксклюзивно благоустроенной вышке, охраняя коттеджный посёлок Богов, вроде бы ни к чему. Взять фонарик можно, но слишком уж он большой – в кармане не помещается. Взять книжку про то, как прадедушка со смешным именем Вишня убил двух воришек Мадху и Кайтабху, которые рылись у прадедушки в ушах, пока он спал? Зачем тогда идти в подвал? Почитать учебники по Семейной истории и в детской можно.
Наконец Ванечка понял, что ему действительно может понадобиться.
Эврика, как сказал бы дед Архимед!
Дедушка Рома на День Победы, который по старому стилю называется День Сотворения Мира, одевает свой праздничный военный пиджак. Ваня как увидит этот пиджак, так сразу обо всём забывает. Обалденный пиджак!
В исторических новостях иногда военные парады показывают – там у генералов и полководцев такие пиджаки! Настоящие старые хренчи! Так дедушка говорит, потому что того, кто носил такой пиджак-хренч, солдаты называли старым хреном. У этих генералов хренчи – все в орденах и звёздах. И на плечах – по большой звезде, только там они называются маршальскими звёздами, а не золотыми звёздами Героев Советского Союза и не Орденами Ленина. Генеральские хренчи до пупа увешаны орденами и недалями – это потому, что им дали, а солдатам не дали. А некоторые и ниже пупа – до самых пампасов! Только это всё – детские какие-то хренчи. Вот у дедушки Ромы хренч так хренч! На нём, во-первых, на плечах – не по одной маршальской звезде, а – по целому созвездию маршальских звёзд. Только сами звёзды у дедушки крупнее. Раза в три. На левом погоне – созвездие Ориона и карта мятежного Петрограда, датированная 1917-м годом от рождества Изи. А на правом погоне – созвездие Большой Медведицы и карта обратной стороны Луны с отпечатавшейся на поверхности фотографией астронавта Армстронга в виде улыбающегося добродушного негра с саксофоном в руках. Под фотографией Армстронга так и написано крупными буквами: "здесь был Юра Гагарин". И это ещё не всё. Ордена и недали на пиджаке дедушки Ромы не только спереди, но и сзади. Да что там! И в подмышках – ордена! Весь хренч дедушкин из одних только орденов и недалей и состоит. Они как колечки друг в друга вдеты. Иногда дедушка так и говорит: "Где там моя старая кольчуга?" – и смеётся так, что подвал ходуном ходит.
Весит кольчуга пудов этак пять или шесть, а дедушка весит ещё больше.
Но ни кольчугу, ни дедушку Ваня в подвал брать не станет. Нечего им там делать сегодня. На пенсии, значит на пенсии.
А вот о подвигах своих дед давно Иванушке рассказать обещал, да всё времени не было. И как-то за ужином, поглаживая свои длинные усы с колечками на кончиках, проронил – а Ванятка запомнил:
– При мне всегда ординарец был. Петька. Толку от него всё одно никакого не было: не то, что стрелою зверю в глаз – пальцем в небо бывалыча не попадёт! Так я его обучил с кинокамерой работать. С простой "мыльницей". Профессиональную-то камеру ему было не освоить – Петька, он и в Африке Петька. Вот он и наснимал, как смог, кин про все наши баталии и экзекуции…
– Дедушка! Покажи мне про твои баталии! И особенно про экзекуции! – попросил Ваня, со смаком произнося незнакомые слова.
– Вот ещё! Стану я ребёнку страсти всякие показывать. Мал ещё!
– Пожалуй, ребёнок вправе увидеть семейные хроники, чтобы знать славные традиции семьи, – резонно рассудила Мама.
– Ты думаешь, дочка? – спросил дедушка. – А не запугаем мальца раньше времени? Там кровищи пролито – не то, что вёдрами, а прямо-таки декалитрами, ты же знаешь! Одно взятие Ланки чего стоит. Страсть!
– Право, Папа, вы, наверное, подвальные новости не смотрите, – по-матерински вздохнула Мама. – Вот там страсти так страсти.
– Давненько не смотрел, – согласился дедушка Рома. – А что, тарелка на их каналы настроена?
– Ой, Папа, лучше и не смотрите, – вздохнула Мама.
– А что такое?
– Да вы по доброте душевной всё вашему брату Севе расскажете за чашкой пунша, тот осерчает – и испепелит подвал. Вы же знаете нашего Севу и его добрую привычку всё кардинально менять и каждый день начинать всё сначала.
– Ну, и?..
– Папа, – терпеливо напомнила Мама, – мы же, кажется, договорились: подвал – моя лаборатория, а не семейный Диснейленд. Я по результатам экспериментов и исследований диссертацию пишу, у меня защита на носу…
Ваня внимательно взглянул на Мамин нос, но ничего, кроме очков, не увидел.
– Ладно, дочка не серчай, – пошёл на мировую дедушка Рома, а чтобы уж совсем замять тему добавил: – Ванятка, внучок, плейер с Петькиными хрониками у меня на рабочем столе в кабинете. Маленький синенький такой. Да ты их знаешь, они у нас в семье – стандартные.
Потом дедушка потрепал Иванушку по русоволосой голове и добавил:
– Приходи в мою комнату как-нибудь вечерком – поглядим кинишко-то!
Ваня зашёл в комнату дедушки Ромы.
До вечера, конечно, было ещё далеко, но сегодняшний день начался слишком уж необычно. Поэтому Ваня решил отложить пустые формальности в сторону.
Кольчуга висела во встроенном в стену шкафу и таинственно мерцала. Посмотрев на неё, Ваня понял, что, даже если он сможет снять кольчугу с вешалки, то добьётся лишь одного: кольчуга, упав, просто его раздавит.
– К тому же, бандхан Мамы создан по более совершенной технологии, чем дедушкина кольчуга, а защищает гораздо надёжней. А то, что бандхан незаметен обычным зрением, даже прикольно.