– Водителей – семеро. Тут полнейший разброд – от троллейбуса до карьерного самосвала. Ещё пятеро несовершеннолетних уверяют, что умеют водить машину – я их на всякий случай тоже внесла, пригодится. Так, два бухгалтера… бухгалтерши… медиков трое, из них две медсестры и один аспирант первого меда. Повар, на Земле заведовала заводской столовой. Четверо всяких механиков, один из них – техник-смотритель ЖЭК, тоже не понимаю, что это, записала с техниками…
– Молчать, господа гусары! – гаркнул Казаков, прежде, чем Танеев и Маркелов успели издать хоть звук. – Дальше, Лен…
– Рабочие разных промышленных специальностей – токаря, слесаря, этот, как его… шлифовальщик – всего семь человек. Два инженера – теплотехник и завлаб из электротехнического техникума. Связистов, электронщиков нет, – вы просили особо уточнить, – зато есть сержант-сверхсрочник из войск связи. Говорит – дежурный оператор какой-то там станции… Подойдёт?
– Ага, – подтвердил кто-то за спиной Крайновского. – Всё же – лучше чем ничего…
– Студент-металлург – с четвёртого курса "Стали и сплавов", уверяет, что до института работал в Электростали, на металлургическом комбинате.
– Больше военных нет – кроме этого связиста? – осведомился Голубев. – или, может, кто из милиции?..
– Есть стрелок вооружённой охраны. – тут же ответила на этот раз Вика. – Мужик за тридцать, по моему, сильно пьющий. Но это ведь не то, Андрюш?
– Не то. – вздохнул Голубев. – ВОХРа мне даром не надо. Хотя…
– Всё? – перебил Казаков, с неудовольствием поглядывая на Голубева.
– Нет ещё. – отозвалась Простева. – Вот, отдельно, ты простил – геологи или те, кто имеет отношение. Три человека. Инга Имантас – третий курс МИИГАик – геодезия, я её в этот список, правильно? Потом – двое студентов МГРИ, – со второго и четвёртого курсов. Который старше служил в армии, механик-водитель… какой-то "мотолыги", записала на всякий случай…
– Многоцелевой тягач, лёгкий, бронированный. МТ-ЛБ. – пояснил Голубев. – У нас в части такие были. Ценный кадр.
– Это ко мне! – вскинулся Танеев. – К ангаре два гусеничных трактора, вот пусть и…
Голубев собрался возразить, но поймал на себе взгляд координатора и со стуком захлопнул рот.
– Дальше – по сельскому хозяйству… – продолжила Простева.
– Так-так… – заинтересованно протянул Казаков. – С этого места, пожалуйста, подробнее…
Лёня Крапивко посмотрел на координатора с некоторой ревностью – он попал под Перенос с четвёртый курс Тимирязевского и полагал себя главным спецом по сельскому хозяйству в Совете. Казаков уловил этот взгляд и слегка развёл в ответ руками – мол, извини.
– …всего – девять человек. Один пчеловод. Ещё агрономша, двадцать три года, после сельхозтехникума – работала в Курской области, в совхозе. Специализация – бахчевые культуры. Это арбузы, кабачки – я уточнила. Разговорчивая такая барышня… Агрохимик, и один… так… сотрудник "Сельхозавиации".
– Лётчик? – вскинулся Крайновский. – так что ж ты его в пахари-то…
– Нет – охладила Стася Лена. – тут написано – механик распылительного оборудования. Я внесла в этот список, потому что не знала…
Крайновский разочарованно кивнул и откинулся на спинку стула.
– Железнодорожники – ещё шестеро. монотонно продолжала Простева. – Двое путейских рабочих, мастер – шпалоукладчик, помощник машиниста тепловоза ну и ещё какие-то сцепщики, вот список. Моряков не нашлось, зато есть студент техникума Речфлота – держи, Стась, дождался…
– Опять? – желчно осведомился Казаков. – Хоть ты, Лен… договорились же!
– Прости, Саш.– кивнула Простева. – Собственно, это всё. Отдельным списком коллектив интерната – Сань, ты просил…
Казаков кивнул и потянулся через стол за бумажкой. После митинга, воспринятого "интернатскими" с глухим раздражением, Александр распорядился педагогов пока не трогать; единственным исключением стал Сан Саныч, сразу "переметнувшийся" на сторону новой власти. Назначенный "комендантом здания", он расхаживал теперь в сопровождении одного из голубевских котят и неуверенно распоряжался, то и дело озираясь на скорбно молчащих коллег. Валерьян уже намекал, что это молчание педагогов чревато в самом ближайшем будущем проблемами – но какими, пока не уточнял. Казаков, от греха, велел пока интернатских не трогать – проблемы, мол, будем решать по мере их возникновения, и вообще: "придут в себя, опомнятся – и уймутся, как миленькие, станут тише воды ниже травы". Валерьян спорить не стал, но, судя по скептической мине, не слишком разделял казаковского оптимизма.
– Кроме этих, – две воспитательницы детсада, – продолжала Лена. – Ещё Таня Смирнова, учительница истории, двадцать два года. Она не из интернатских, я её немного знала по Земле – ума не приложу, как она сюда… Одна библиотекарша – то есть училась на вечернем, на третьем курсе библиотечного техникума. По остальным студентам – специальности мы переписать не успели. Из тех, кого я назвала, многие тоже студенты – кто до ВУЗа успел, кто в вечернем учился и работал…
– По студентам гуманитарных ВУЗов списка, как я понимаю, нет? – осведомился из своего угла Баграт.
– Нет. – подтвердила Вика.– Сам понимаешь, времени впритык.. это-то еле-еле успели. Да и не нашлось у нас почему-то почти гуманитариев. Даже из пединститутов – одна Смирнова. Впрочем, может кто-то ещё не сказал?
Странно, между прочим… – задумчиво изрёк Валерьян. – Вот, скажем мы – и он обвёл жестом присутствующих. – Гуманитариев среди нас больше половины; Баграт, Саня, я, да и другие… а в посторонней публике – в смысле, среди остальных членов колонии – считай, никого! Даже эта Смирнова как бы и не в счёт – потому что твоя знакомая.
– Да, тема для размышления… – Казаков встал, стул неожиданно громко скрипнул. – Ну, ладно. Давайте, что ли, прервёмся на четверть часика. Голову надо проветрить, а то надымили тут…
По комнате прошло шевеление. Малян выбрался из кресла и первым направился к двери. За ним направился Крапивко, минутой спустя на улицу ушла Простева с Крайновским. Казаков проводил их задумчивым взглядом и уселся в освободившееся кресло Баграта.
– Может, кто чайку заварит? – поинтересовался он, устраиваясь поудобнее. – И печенья что ли, принесите… и сырки плавленые, я на кухне видел. Жрать хочется прямо-таки нечеловечески. А после перерыва – ты, Дима, по складам доложишь. И пора уже как-то решать по арестантам. Кстати, их хоть охраняют? А то мало ли… побега нам только не хватало!
Возмущённый Голубев вскинулся и принялся долго и многословно объяснять…
VI
…И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы,
Но трусливых душ не было меж нас.
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Н. Гумилёв
ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
Изд."Демиург", РСНР, 2055\68т.э.
"…События первых дней неслись стремительной лавиной, и сейчас мне непросто восстанавливать их точную хронологическую последовательность. Окна интерната до сих пор чернеют дырами; стекла вылетели при "посадке" пятиэтажного корпуса на грунт. Если бы не это, те дни совсем уже казались бы сном.