Содержание:
В ДОРОГЕ 1
ПРИЕХАЛИ В ГОЛОШУБИХУ 3
ПОСТРОЙКА ЛОДКИ 4
ГОТОВИМ УДОЧКИ 5
ЗА ВОЛГУ, НА ОЗЁРА 5
НА РЫБНОЙ ЛОВЛЕ 6
НА ПРИВАЛЕ 10
УТРО 11
ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ 12
ДОМОЙ 13
На заволжских озёрах
Повесть
_______________________________________________________________________________
Рисунки А.Ермолаева
_______________________________________________________________________________
Помимо повести, книга включает в себя также и несколько рассказов.
_______________________________________________________________________________
Памяти Бориса Петровича Булгакова,
хорошего человека, рыболова и художника
_______________________________________________________________________________
В ДОРОГЕ
В июле прошлого года я и мой друг Михаил Алексеевич (зимой - (научный работник, литограф, а летом - заядлый рыболов и художник) после долгих и приятных сборов сели наконец в поезд, отправлявшийся в Горький. Уже с самого раннего утра мы были в суете - звонили друг другу, справлялись, как идут сборы, торопили один другого.
На вокзале мы сразу же обратили на себя внимание всех пассажиров. Да и было на что посмотреть! У Михаила Алексеевича через плечо был перекинут ремень большого ящика с красками, за спиной висел туго набитый рюкзак. Обе руки его тоже были заняты: в одной - толстая пачка аккуратно завёрнутых и перевязанных бечевой удилищ, в другой - большой чёрный чемодан с металлическими углами. У меня тоже была необычная поклажа. Кроме рюкзака и старой, обтёртой, видавшей виды картонки, я держал связанные верёвкой два громадных фанерных листа. Они у меня то и дело выскальзывали из рук, задевали за всё, мешали при ходьбе. Митя, сын Михаила Алексеевича, нёс сетку с едой, ведёрко и порыжевший от времени, раздувшийся отцовский портфель. Проверяя наши билеты у входа в вагон, проводник строго посмотрел на Михаила Алексеевича, на его удилище, на меня, на фанерные листы и покачал головой:
- В багаж бы надо, товарищи!
Михаил Алексеевич виновато улыбнулся:
- Это всё лёгкие вещи, только вот фанера немножко неудобная. Ну да как-нибудь устроимся! Мешать никому не будем.
Он и в самом деле разместил все вещи с большим искусством. Свой чемодан - под одну лавку, мою картонку - под другую, ведёрко и ящик с красками - около столика, рюкзаки - на вторую полку, портфель и сетку повесил на крючок, фанеру и удилища положил поперёк на две самые верхние полки.
Наконец для всего нашлось место, и только фанера, словно крыша, нависала над нами.
Поезд дрогнул и застучал по стрелкам.
Мы улыбались друг другу, озабоченно вспоминали, всё ли захватили с собой, проверяли по списку наше снаряжение.
- Кружки?
- Есть!
- Шурупы?
- Есть!
- Анисовые?
- Есть!
- Значит, едем, старик?
- Едем, едем!
И поезд отстукивал: е-де-дем, е-де-дем, е-де-дем…
Митя не мог усидеть спокойно на месте. Он подходил к окну, подсаживался к нам, залезал на полку, вступал в разговоры с соседями. А мы с Михаилом Алексеевичем сидели и думали о предстоящем отдыхе. То один, то другой спрашивал:
- Как ты думаешь: приготовил Иван Васильевич тёс?
- Выдержит нас двоих?
- Куда мы её сначала спустим: на Рассоху или в Кудьму?
- Я думаю, надо будет кружки ещё раз покрасить.
- Не стоит… Вот тройнички подточить следует.
Эти загадочные разговоры и наш необычный багаж заинтересовали соседей по вагону. Они, видимо, не решались расспрашивать нас и поэтому обращались к Мите.
- Куда это вы едете? - спрашивали они.
- К дяде Ивану.
- А где живёт дядя Иван?
- Да в Голошубихе!
- Где же это будет?
- На Волге.
- А фанеру зачем везёте?
- Лодку делать будем!
- Из фанеры-то?
- Ну да, из фанеры!
Пассажиры, сомневаясь, покачивали головами:
- Да уж не ты ли делать будешь?
- Нет, дядя Петя с папой. У них и чертежи есть в чемодане.
Чертежи, о которых говорил Митя, мы приготовили ещё зимой и теперь везли в Голошубиху всё, что нужно было для постройки самодельной лодки. Мы везли резиновую прокладку для швов (чтобы лодка не протекала), краску, олифу, шурупы и множество всяких чудесных вещей. Заранее написали нашему хозяину, старому рыбаку Ивану Васильевичу, чтобы он заготовил для нас две сухие широкие тесины.
Митя ехал с нами на рыбную ловлю впервые. Для него, обыкновенного городского мальчика, всё было ново: и необычные, не похожие на дачные сборы, и наш невероятный багаж, и то, что мы сами будем строить лодку. Особенно заманчивой казалась ему предстоящая вольная жизнь на берегу, ночёвки в палатке.
Ещё зимой в семье Михаила Алексеевича обсуждался вопрос: отпустить ли Митю с отцом на Волгу или отправить его с бабушкой на дачу? Дело решилось в последнюю минуту. Митя так просился, что Михаил Алексеевич не мог устоять.
В дороге Митя то и дело спрашивал нас:
- Папа, а как мы назовём нашу лодку? Давайте назовём её "Чайкой"!
- Нет, Митя, это не годится, - отвечал Михаил Алексеевич. - Каждая десятая лодка называется "Чайкой".
- Ну, тогда назовём её "Гагарой"!
- "Гагар" тоже немало. Мы придумаем ей такое название, какого не было ещё ни у одной лодки.
- Папа, а по Кудьме ходят пароходы?..
- Дядя Петя, а на что мы будем ловить?..
- Папа, для чего анисовые капли взяли?
И мы подробно и с охотой отвечали на все его вопросы.
* * *
Поезд подошёл к Горькому рано утром. Трамваи ещё не ходили. Мы вынесли наши вещи на вокзальную площадь и погрузили их на грузовое такси. Михаил Алексеевич и я залезли в кузов, а Митя захотел сесть в кабине с шофёром.
- Куда поедем? - спросил шофёр, закрывая борта машины.
- На пристань.
- А на какую? У нас их много!
- Нам надо вниз, до Работок.
- Ну, до Работок вы и на местном можете доехать. Сегодня в десять часов пойдёт пароход "Колхозница". А в двенадцать отвалит "Гражданин". Это астраханский. На нём бы вам, конечно, удобнее было ехать. Там и каюту взять можно.
- Нет, уж дожидаться мы не будем. Лучше на "Колхозницу" возьмём билеты. Каюта нам не нужна, а зато раньше приедем.
- Как хотите, вам виднее. Давайте на местную пристань отвезу, - сказал шофёр.
Машина тронулась.
Миновав тихие привокзальные улицы, мы выехали на набережную. Прямо перед нами на высокой горе стоял большой красивый город. Его мягкие очертания тонули в утренней дымке, терялись в ней, и от этого он казался ещё больше.
Город спал, и только река и порт жили своей ни днём ни ночью не прекращающейся жизнью. По широкой реке неустанно сновали в разных направлениях маленькие шустрые катера; тяжело хлопали колёсами буксирные пароходы, сминая плицами спокойную гладь воды; тянулись караваны барж; скрипели землечерпалки; перекликались разноголосые гудки.
А вот знаменитый горьковский мост! Он перекинут через Оку, впадающую здесь в Волгу. Отсюда, с моста, хорошо виден весь громадный горьковский порт. Под горой, у дебаркадеров, вытянулась длинная вереница белоснежных пассажирских пароходов. Из белых труб с красными или синими каёмками вился лёгкий дымок. Матросы мыли палубы, чистили медные поручни.
Такие же белые, как эти пароходы, над рекой носились чайки, стремительно опускаясь на воду и снова взмывая вверх.